Лена исподлобья взглянула на молоденькую девушку, и та смутилась. В стареюших светло-серых глазах отражались огни ламп, будто плескались искорки смеха. Саша задумалась о своей внешности и том, смогла бы она кого-то привлечь, а Диля хмуро проворчала:

— Главный их сказал, нельзя ее обращать раз бездетная. А станет ли кто-то держать ее при себе, если бесполезно это. Вампир и привыкнуть не успеет, как болезнь ее заберет…

— Может родить здесь, а потом туда переедет. Это не запрещается. Беременных и кормят лучше. — Призадумалась Лена, складывая недовязанную резинку в корзину с мотками. — Идемте, вон Лара за стол зовет.

Старшая по дому руководила двумя кухарками и разливала горячий чай половником из большой аллюминиевой кастрюли. Устроившись за длинными деревянными столами, составленными вместе, рядом с новыми подругами, Саша получила тарелку куриного супа с зеленью и на второе вареный картофель с куском свинины. Над столами витал аромат сушеного любистока и свежего сельдерея, вызывая дрожь в животе. На общих медных тарелках в центре стола в изобилии лежали свежие томаты, огурцы, чеснок, лук и салат с капельками воды под теплым светом ламп над столом.

Атмосфера общего ужина на мгновение показалась Саше праздничной, ведь она никогда не сидела за столом с таким количеством людей. Полсотни или больше мужчин и женщин негромко переговаривались, передавали друг другу блюда и стаканы, то там, то здесь слышался приглушенный смех, как будто не было криков в душевой, автобуса, пустого хосписа и приговора, который вынесло им гражданское общество. Умереть, чтобы не портить генетику.

Саша надломила хрустящую булку и вдохнула аромат домашнего хлеба. Давно она не ела так сытно и полезно. Дома экономили на всем, а здесь, словно у кормушки матери-природы, люди ели все самое лучшее.

— Да ты не наяривай так, им это по барабану, — рассмеялась Лена, глядя как Диляра закидывает в рот вторую головку чеснока. Губы у Саши сами сложились в улыбку.

— Да я вовсе не из-за них! Люблю я чеснок. — С набитым ртом возмущалась соседка.

Тепло и еда немного расслабили и успокоили волнующееся сердце, но вопросы и неизвестность угнетали тревожное подсознание.

— Лена, а кто такой Кардинал? — шепотом спросила Саша новую знакомую.

— А ты откуда про него знаешь? — насторожилась та.

— Тот, который нас встречал, сказал, что это владения Кардинала. Не слышала о таких, но ехали мы долго. Что это за место, ну, где мы?

Лена задумчиво и тщательно прожевала и, прочистив горло, произнесла чуть тише:

— Раньше здесь старый замок Бранденбург стоял, потом после Второй мировой эта земля стала советской, деревню отстроили и назвали на свой манер — Ушаково. Когда после войны с ночным братством опустела деревня, из нее резервацию сделали. Тогда же и мейстер появился, только должность эта номинальная. Замок разрушился давно. Сохранились только подвалы и крепостная стена. И на этих руинах после инфирмы сначала монастырь строили, а потом в поместье он превратился. Только, говорят, в подвалах там жизнь все еще кипит. И главный там некий Кардинал, он всем руководит, а все ночные братья и инфирматы, даже другие мейстеры, к нему на поклон ездят. Его никто из наших не видел никогда, и, надеюсь, не увидим. Если в подвалы отправляют, то на ферму никто не возвращается.

Лена замолчала, и все трое сосредоточенно принялись есть, каждая думая о своем. Постепенно люди расходились, вставали из-за стола, убирали посуду, и Саша заметила Ларису, поочередно подходящую к новеньким. Та беседовала с каждым и отправляла в спальню. Общий зал и столовая пустели. Лена собралась было уйти, но Диля схватила ее за руку.

— Лариса с вами поговорит. Потом сразу спать идите. Здесь рано ложатся, а встают еще раньше. — Спокойно ответила Лена и ушла.

— Ну что девушки-красавицы, — издалека начала старшая, приблизившись к ним и присаживаясь напротив. — Рассказывайте, кем работали, что умеете?

Первой нашлась с ответом Диляра.

— Домохозяйкой была, из декрета в декрет восемь лет прыгала, но со спиной у меня проблемы. Может быть есть работа, где присесть хоть иногда можно? Не ленивая. Могу приготовить, погладить, постирать.

— С Леной познакомилась, да? — Старшая сразу выкупила новенькую. — Завтра к ней иди с самого утра, работы много, если пожалуется на тебя — отправлю в подвалы. А ты? Что умеешь?

Саша стушевалась, она всего несколько месяцев оператором в кредитной организации отработала. Компьютер знала. Офисную технику. В университет на заочное поступила на дизайнера, но даже одного курса не успела окончить. И кому теперь нужно это все…

— Я ничего не умею, простите. Но я быстро учусь. — Виновато потупилась Саша.

— Ох, ну куда же мне тебя деть, чтоб красоту не загубить-то… Если в поместье возьмут, может, не забудешь старую Лариску, которая к тебе добра была. Как бы тебя к Миле отправить… Найдешь завтра за домом под навесом большую корзину, Генриха попрошу, чтоб показал тебе дорогу к ольховнику. Там мужики если дрова колоть будут, не разговаривай с ними, возьми десять-двенадцать поленцев и иди к поместью. Только не к главному входу, а к служебному слева. Оставишь на кухне, они знают, это для каминов. Могут второй и третий раз отправить, характер не показывай, будь скромной. Потом там же и спросишь, где тебе искать Милу и нужны ли ей молодые руки в особняке. Если возьмет, то на ночь уже в поместье останешься. А теперь спать. И не шептаться, подъем ранний.

Лариса устало поднялась и пошла гасить свет в прихожей.

Саша с Дилярой переглянулись и молча пошли в спальню. Свет в ней уже погасили, а без него найти кровать оказалось довольно трудно. На ощупь, ступая среди спящих Саша добралась до койки и задумалась, как же на нее взбираться. Внизу на нижнем ярусе кто-то уже лежал. Скинув ботинки под койку, Саша положила руки на свою кровать и поставила ногу на краешек нижней рамы.

Сосед встрепенулся под одеялом и метнулся словно пружина. От испуга Саша замерла, а за ногу ее схватила цепкая мужская рука.

Генрих! Это он спал на нижней койке раздетый по пояс. В полутьме она с трудом узнала его лицо. Приложив палец к губам, не сводя глаз с Сашиного испуганного лица, он ослабил хватку и заскользил рукой от щиколотки наверх под широкую штанину, легонько касаясь пальцами обнажённой кожи.

Саша подскочила, толкнувшись ногой, и взлетела на свою кровать, как ошпаренная, срывая с себя неприятную пятерню Генриха.

Закрывшись одеялом с головой, она не раздеваясь затихла и принялась умолять о приходе сна. Перед глазами стояли липкие взгляды мужчин в общей душевой и мужчина с лезвием… интересно, как он? Саше стоит подумать о самозащите. Щетку стоит заточить ножом и носить всегда с собой.

Шорохи и последние шаги в спальне быстро сменились на мерное сопение на койках, а к Саше сон как назло не шел. Ей чудились шаги на улице за стеной дома, испуганные голоса и будто бы злобное рычание собак, глодающих кости. Жители фермы крепко спали, и Саша неподвижно лежала, боясь пошевелить рукой или ногой, пока со стороны общей комнаты не раздался чуть заметный свист, будто начинал закипать чайник. Дверь спальни скрипнула, и кто-то выскользнул из царства спящих наружу, чуть шлепая босыми ногам по полу.

Гадая о том, кто это был, Саша провалилась в забытье на несколько минут, а проснулась от того, что ее бесцеремонно расталкивала Лена.

— Александра, если ты сейчас не встанешь, тебя расстреляют!

Измученная коротким сном, она с трудом соскребла себя с кровати, чуть не упав при этом с верхней койки. Спальня уже была пуста, за исключением одной больной женщины, которую Саша уже заметила вчера. Дама по возрасту скорее глубоко за 50, была на вид старше других и, похоже, не вставала уже несколько дней, а то и больше.

Лена исчезла в дверном проеме, и Саша поторопилась за ней, боясь опоздать к завтраку. Столы уже были накрыты, и Лара недовольно зыркнула на опаздывающих.