Внизу раздался вой похожий на рычание и стенания раненного зверя.

— Именем владыки Хетта, я иду за тобой! Ты кусок дерьма!! — Прокричал взбешенный голос, но Анхель и другие уже удалялись со стены, едва успевая следить за лестницей под ногами.

Они вернулись в замок молча тем же путем. Окна на втором и третьем этаже грели его взгляд теплым оранжевым светом. Чудовищная картина, стоявшего перед глазами мертвеца, расплывалась при мысли о том, что где-то там его ждут горячие бедра красавицы и ее земляничные губы.

— Не бери в голову. — Толкнул его плечом Оскар, когда они сняли наплечники в оружейной.

— Да я и не беру, это не мое дело. — Подавленно ответил Анхель.

— Да? Он ведь тебе это крикнул. Ты ж убил его друга. — Ответил без задней мысли Оскар. — Но ты не нарушил никаких законов. Все честно. Молох заслужил смертную казнь. А ты теперь карающая рука силы! Кто бы не пришел сюда вновь, будет повержен.

Оскар оптимистично улыбнулся и подбадривающе похлопал Анхеля по плечу. Перекинувшись еще парой фраз, они расстались, и идейный вдохновитель отправился на поиски своей Лилии. Немного помешкав на втором этаже, Анхель понаблюдал, как Кардинал и Гектор удалились в покои за витиеватыми роскошными дверями, и, не придумав, что спросить, побрел в кухню.

Утро уже забрезжило за окном. Ему казалось странным блуждать по лестницам вампирского поместья с пачкой прокладок в руках. Немного стыдно, немного по-человечески. Но мысли о тех словах не давали успокоения. Настроение испортилось. Спустя несколько часов, спрятав шуршащий пакет за пазуху, он наконец поднялся в свою комнату, постучал и прислушался.

Молчание и тишина сначала насторожили его, а затем волна страха затопила мозг картинами растерзанной девушки, убитой вернувшимся насильником или выбросившейся из окна.

— Саша! — Позвал он. Она бы услышала, если б спала. Стук сердца не был слышен!

Не дождавшись ответа, он выломал дверную ручку и, ворвавшись в комнату, увидел ее на дне полной до краев ванны. Волосы плыли над водой, тогда как лицо словно у Офелии исказилось и распухло под толщей воды.

Анхель ринулся к ванной и выхватив невесомое в воде тельце, вытащил ее из ванны, заливая себя и комнату литрами теплой воды.

Неожиданно она выдохнула задержанный в легких воздух и замахала руками, брыкаясь и отталкиваясь. И они оба сели в луже воды на полу, глядя друг на друга в непонимании. Тонкая черная майка на ней была мокрой и прилипала к груди.

— Зачем ты залезла в ванну в белье? Я думал, ты утонула… — Оправдываясь, сказал Анхель.

— Я по-твоему совсем дура? — Недовольно ответила она, закрываясь руками.

— Н-нет.

— Не совсем. Это радует. Отвернешься?

— Да. На, других не было. — Анхель повернулся за полотенцем и, вытащив намокший пакет влажными руками, бросил на кровать.

— Спасибо, наверное. — Ответила Саша.

Она встала и принялась распечатывать средства гигиены, подтянув к себе мокрое, выстиранное белье, в замешательстве: надеть ли ей мокрое или просто прилепить прокладку между ног и завернуться в одеяло. Майку, которую она оставила на себе, потому что просто не могла раздеться в комнате незнакомого парня, все равно пришлось стянуть и бросить на пол.

— Там в шкафу есть… — Начал было Анхель, глядя на ее обнаженную спину и выступающие лопатки. Глаза сами скользили по белой коже к ключицам и изящным плечам. Подмышкой угадывались очертания округлой груди, которые захватили его зрачки в плен. Ее талия ямочки на спине и обнаженный зад были причиной полной капитуляции мужского мозга.

— Что есть? — Она накрылась одеялом и обернула волосы полотенцем.

Он давно забыл, что хотел сказать, и лишь сглотнул нервно, борясь с желанием забраться к ней на кровать.

— Есть хочу. — Только пробормотал он.

Саша беспокойно подтянула к себе ноги, устраиваясь на кровати и ответила.

— Я тож.

— Хочешь, сбежим отсюда? Найдем кого-нибудь в коридоре, скажем, что труба протекла, пусть уберут. А сами на кухню. — Нашелся Анхель.

— Дашь что-нибудь надеть? — Смущенно спросила она.

— Конечно. Там в шкафу есть одежда. — Он раскрыл дверцы комода и порывшись немного достал кем-то приготовленное кружевное женское белье. — Больше похоже на салфетки для чайных чашек. Хочешь такое?

Он, по-мальчишески стыдясь, рассмеялся и кинул Саше на кровать свою находку. На спинке стула лежала его кофта с капюшоном. Под ним можно спрятать длинные мокрые волосы. Немного еще порывшись везде, где что-то могло лежать в комнате, он украдкой подглядывал, как она одевается, пытаясь скрыть свое любопытство за поиском сухой рубашки. В конце концов он переоделся и перенес девушку на руках к двери. Напоследок стянул с кровати одеяло и накинул ей на плечи поверх своей кофты

— Моя обувь осталась внизу. — Растерянно осмотрелась вокруг Саша, ступая в носках на сухой ковер в коридоре.

— Цепляйся за меня и обхвати меня за шею. Крепче.

Он поднял ее на спине, как рюкзак, поддерживая ноги под коленками. Пушистые длинные волосы щекотали шею, а острый подбородок упирался в плечо.

— Не больно так? — Спросил он подбросив ее слегка, чтобы усадить повыше.

— Нет. — Застенчиво ответила она, ощущая грудью без лифчика широкие мышцы его спины.

В коридорах предрассветного поместья обычное оживление уже сменилось тишиной. Несколько встретившихся им на пути пар не обратили на них никакого внимания, все они спешили в комнату, где до утра играли в покер и вели светские беседы. Служебный первый этаж был темным. Прислуга давно спала. Пробравшись на кухню, Саша стесняясь замерла при входе, а Анхель воровато набрал в пакет все, что сам съел бы лет пять назад. И снова закинув девочку на спину, он через окно в туалете выбрался из дома.

— Куда пойдем? — Спросил Анхель слегка повернув голову.

— Там есть утес над морем. И рядом дом.

Анхель поправил свою ношу на спине, плотнее обхватил пакет и шурша припустил бегом через траву в ту сторону, откуда дул бриз.

Он ощущал лопатками как заострились вершинки ее груди, теревшейся об него. Мягкие округлости с каждым движением упирались ему в спину, и он скоро перешел на шаг, не имея возможности поправить выступающую из брюк эрекцию. Но Саша ничего этого не чувствовала, потому что погрузилась в дрему, согреваясь под теплым одеялом, укачиваемая его походкой.

В доме на утесе горел свет, и за столом сидели двое: Татарин принимал странного гостя, и даже собаки, учуяв того, затихали.

Высокая трава местами достигала ему до колен, и путалась под ногами, затягивая стопы во мрак корней. По неровному полю разнотравья бежать было опасно: он мог запнуться или даже упасть. Девушка начала засыпать, и когда он добрался до каменной гряды, ее дыхание стало ровным.

В грязно-сером, затянутом тучами, предрассветном небе стали просыпаться первые пернатые, и Анхель несколько раз озирался по сторонам из-за шелеста травы и разлетающихся встревоженных птах. Краем уха он ещё улавливал биение сердец перепелок в густой траве — древняя кровь еще теплилась внутри него, но он уже был голоден и терял сверхчувствительность.

Он не хотел беспокоить девушку, но когда переходил каменную реку, несколько неосторожных движений разбудили Сашу. Она резко дернулась и притихла, спросоня пытаясь понять, где она.

— Спи, а то тебя заберет злая бабка. — Негромко сказал он, усмехнувшись своим воспоминаниям.

Они ступили в лес, и девушка стала беспокойно крутить головой в поисках знакомых ориентиров.

— Что? — Непонимающе спросила она.

— Ну… так говорят там, откуда я родом, что если не будешь спать, тебя заберет Шамус Баба с железным молотком и клещами. — Анхель, присев, наклонился и подтянул ее повыше, покрепче схватившись за теплые мягкости в стеганом одеяле. — Дети ее боятся.

— Это кто-то вроде нашей Бабы Яги? — сонно спросила она, сбрасывая остатки дремы и устраиваясь поудобнее на его спине. От его волос и кожи приятно пахло клевером и железом. Это было одно из тех сочетаний, которые ассоциировались у нее с ранним детством, еще до того как началась война, и она оказалась в другой семье. Она помнила пластинку со сказками, браслет из полевых цветов и железный ящик, в котором она спряталась от обратившейся матери.