Кажется, это был первый прямой взгляд, от которого даже мурашки по спине побежали.

– Это письменность древних. В монастыре были книги, написанные рунами, но они стояли в закрытом отделе, за частой металлической решёткой с тремя замками. Войти туда можно было только втроём: мать-настоятельница, хранительница архива и хранительница библиотеки. При мне такое случалось всего пару раз. Они наводили там порядок, сметая пыль, убирая скопившийся мусор, и при этом монахини не сводили друг с друга глаз, дабы не было искушения прочитать что-либо из тех книг.

– Кто-то из них владел рунным языком? – удивлённо вскинул брови Тец.

– Не знаю. Но тётушка говорила, что таков незыблемый порядок работы в том отделе, – пожала плечами девушка.

– Интересно-интересно, – задумчиво потёр подбородок драк. – Наведаться бы в то хранилище и посмотреть, чего они так опасаются. Но это потом. А сейчас я предлагаю тебе сделать выбор и заняться изучением рунной магии.

На слова о рунах губы Элии невольно надулись, демонстрируя отношение девушки к этой так называемой магии. Что за волшебство такое – закорючки выписывать? А где же сила? Где размах?

– Сила и размах, дорогая моя ученица, в энергии, вложенной мастером в руну и в выведенной схеме. Сама по себе руна просто знак, а вот в сочетании, в уникальных комбинациях эти закорючки могут стать конструктом такой невероятной мощи, что ни один стихийник не справится. Вот тебе пример: руна «Ансуз» – она символизирует знания. В нашем случае понимание рун. – Тец присел к столу, установленному тут же на площадке, и начертал на листе бумаги простой знак. – У каждой руны несколько значений, но мы сейчас поговорим только в этом понимании.

Элия, присев рядом с учителем, смотрела на рисунок, не понимая, где прячется таинство в этом примитивном рисунке. Но драк продолжил:

– Помимо того, каждая руна может иметь как прямой смысл, так и перевёрнутый. Вот это прямой. Слушай дальше. Дабы усилить влияние символа или придать конкретную направленность, к нему присоединяют другие. Например, руна «Га» – движение. В зависимости от того, как она вписана в конструкт, будет распределяться сила. Ты хочешь изучать новое, значит, «Га» следует вписывать впереди «Ансуз». Вот если бы ты хотела изучать историю и архивы, тогда…

– … направленность движения следовало отправить в прошлое и начертать руну позади основной. Так? – предположила Элия.

– Так, – с улыбкой подтвердил слова ученицы драк.

Ему нравилось, что девушка сообразительна и учится с удовольствием. С интересом рассматривая получившуюся схему, она спросила:

– А ещё какими рунами можно усилить конструкт, и что это даст? – баронесса уже забыла, как несколько минут назад сетовала на то, что ей предложили изучать написание закорючек.

Минут через тридцать, разобравшись, как применять совместно придуманную схему для лучшего запоминания информации и более углубленного понимания смысла, учитель и ученица оторвались от захватившего их занятия.

– Запомнила последовательность начертания и расположение рун в конструкте?

– Да, учитель.

– Теперь перед каждым занятием будешь наносить их на тыльную сторону ладони. Возьми для этого слабый раствор чернил, чтобы после учёбы отмывать проще было, – порекомендовал драк.

Элия только плечами пожала. Надо – сделаю. И вдруг словно что-то вспомнила.

– Учитель, а есть руна, символизирующая здоровье?

– Есть. Ты плохо себя чувствуешь?

– Не я. Хочу Арпаку помочь. Он жених моей племянницы. Обручились месяц назад, но нельзя им до соединения судеб в одном доме жить. Вот и забрал его отец в Замок. Хороший парень, добрый, покладистый, только ум у него затуманен после болезни. Вот я и подумала, что если…

– А что за болезнь была? – заинтересовался Тец.

И баронесса подробно пересказала всё, что слышала от Вена, что наблюдала сама и что говорил целитель в городе, осматривая парня после освобождения.

– Интересно-интересно, – потёр подбородок драк.

Элия заметила, что интересно её наставнику было многое и в разных областях. Вот сейчас он неподдельно заинтересовался недугом Арпака.

– Ты можешь парня сюда позвать?

– Могу. Сейчас сбегаю, – обрадовалась девушка.

Хоть и хорошо было заниматься на свежем воздухе, но способа отпроситься по нужде выйти она как-то не придумала. А тут и повод отличный.

Когда Элия вернулась на башню, Арпак уже был там. Драк усадил парня в кресло напротив себя и пристально смотрел ему в глаза. Чтобы не мешать, девушка отошла к ограждению площадки, краем глаза наблюдая за происходящим. Но ничего интересного не происходило: сидят молча, пялятся друг на друга, и всё. Оттого отвлеклась и стала рассматривать двор и окрестности. Всё же не так часто ей приходилось бывать на самой высокой башне замка.

– Тут и правда почти ничего не осталось от древней крепости, что я увидел, когда впервые попал сюда, – негромко сказал Тец. – Твой прадед нашёл меня, когда я совершил самый безумный поступок, какой может прийти в голову юному драку – вылетел из гнезда на неокрепших крыльях. Знал, что нельзя, но быть самым младшим в семье это так…

– Знаю, – баронесса улыбнулась. – Я тоже самая младшая.

– Решил доказать всем, что запреты для слабаков, а я взрослый, сильный и сам справлюсь со всем. Понимаешь, прежде чем совершить первый полёт, птенец должен долго тренировать и разрабатывать крылья. Да и вылет без поддержки взрослого драка – самоубийство. Тот всегда рядом с птенцом, следит, чтобы всё успешно прошло. Если ослабнет, то на спину берёт или лапами подхватит. А я один в поток воздушный бросился. Повезло, что сразу на камни не рухнул. Потянуло от пещеры, закрутило, ну и врезался в скалу, как раз под ноги барону дю Лесстион. Тот поохал, походил вокруг меня, да и завернул в свой плащ. Осторожно, чтобы ещё больше не навредить, закинул за спину и понёс домой. Тут уже прабабка твоя со мной возилась. Устроила около камина, напоила отваром, боль притупляющим, повреждения осмотрела. Сложила кости аккуратно и, разорвав простыни, которых и так в доме мало было, примотала крыло к телу, чтобы я во сне рану не потревожил. А борон так и не забрал свой плащ, оставив мне вместо подстилки. Хоть и была ткань накидки худой и тонкой, но другой у него не было. Как же мне тогда плохо было! Больно – перелом, несмотря на отвар, ныл и дёргал; стыдно – показал себя не взрослым, а птенцом глупым; неловко – людям столько беспокойства и расходов принёс. Только твои родичи не оставляли меня ни на минуту. Хозяйка положила мою голову себе на колени, гладила по гребню и всю ночь напевала что-то успокаивающее. Утром мои старшие прилетели. Хотели было забрать, но маленькая храбрая женщина не позволила им это сделать: «Ребёнок ещё слаб! – сказала она. – Ему нужен покой и неподвижность, чтобы кости срослись. Хотите, оставьте кого-то из своих, если думаете, что мы навредить сможем». И ведь не забрали меня. Конечно, прилетали каждый день, магией целительской восстанавливали. Хозяева же мне ежедневно свежего барана приносили – регенерация требует много энергии. Ни разу не намекнули и не попрекнули, что у них самих стадо не столь велико, чтобы так расточительно им распоряжаться. Гостил я у баронов пятнадцать дней. Когда смог выйти на улицу и осмотреться, то стало мне совсем плохо. И без того разорившееся хозяйство моё пребывание ввергло в пучину нищеты. В загоне осталось всего пять барашков. Ткань, использованная на мои перевязки, истёрлась об чешую, а цены в те годы были значительно выше, чем сейчас. Всё, что было мало-мальски ценное в семье, люди потратили на меня. Не знаю, что бы я сделал, но в тот момент прилетел мой старший. Он передал барону несколько объемных сумок с золотом и драгоценностями. Знаешь, что больше всего меня удивило? Барон отказывался брать плату за спасение!

Элия знала эту историю, но в усечённом варианте. Да, спасли детёныша драка, его родители щедро отблагодарили, но никакого героизма в рассказе не было. Так поступил бы любой, читалось между каждой строки. А оно вон как было. Ведь не ждали вознаграждения, отдавая последнее. Не корысти ради нёс прадед на спине немаленькую тушку птенца по узкой тропе через перевалы.