Девушку горячая молитва матери не только не тронула, но разозлила ещё больше. О чём молить того, кто спокойно взирает с небес на её несчастную долю? Как можно жить в крепости, прилепившейся так высоко в горах, что над головами обитателей были только вершины, круглый год покрытые сверкающими на солнце ледяными пиками? Как жить без роз, мягкой зелёной травки и милых птичьих трелей, о которых пишут поэты в своих балладах? Как круглый год носить толстые шерстяные чулки и меховые жилеты, чтобы не застудить грудь и ноги? Ещё и тварей мерзких терпеть.

– Не хочу! Не хочу! Не хочу больше так жить! – с силой зажмурив глаза, чтобы удержать слёзы, и сжав кулаки, чтобы не закричать, про себя твердила Элия. – Вот о чём молиться надо…

Звук тяжёлых быстрых шагов, эхом донёсся с лестницы и прервал оба обращения к Всевышнему. Чеза Далия поднялась с колен, достала из замысловато расшитого бисером поясного кошеля тонкий платок, промокнула слёзы, последний раз коротко всхлипнула и замерла, опустив очи долу. При этом она ни разу не взглянула на дочь.

Элия же напротив напряглась, закусила губу и по-змеиному сузив глаза уставилась на дверь. Она явно готовилась к нападению и была готова к защите.

Почти все двери в замке были сделаны из редкой древесины невероятной прочности. Доски, напиленные из стволов старых дубов, срубленных по особому разрешению верховного жреца друидов, особым образом укладывали на хранение в глубокой соляной пещере. Вход запечатывали, и воздух не мог свободно проникать к древесине, предотвращая гниение. Долгие пятьдесят лет выдерживались доски в темноте, насыщаясь солеными парами, набираясь железной крепости и устойчивости к огню.

Изделия из такой древесины стоили баснословно дорого, и никогда бы небогатым горным баронам не заполучить в свой замок столь ценный материал, если бы не счастливая случайность. Когда и кто из предков сделал закладку и почему забыл о ней, так и не узнали, хотя просмотрели хроники за последние двести лет. Может быть, деревья были срублены без благословления или погиб тот, кто устраивал тайник, не успев передать координаты места его нахождения доверенным людям – главное, что пролежали те доски в закрытой пещере не менее двухсот лет, и это сделало их невероятно крепкими и безумно дорогими.

Нашлась пещера случайно, когда очередной обвал, часто случающийся в горах, обнажил склон и открыл лаз в горе. Долго решали, как поступить с найденным богатством. Казалось, что самым разумным было бы продать древесину и на вырученные деньги отремонтировать обветшавшие стены и подвесной мост, купить новых овец и коз, справить достойное приданое дочерям и оплатить учёбу сыновьям.

Но Небесный Наставник не бывает щедр наполовину. В тот же год глава рода встретился с драком, и в обновлённом замке появились ворота и двери в значимые покои из древесины, которую невозможно разрубить, сжечь или выбить тараном.

Только благодаря этому дверь сейчас не болталась на одной петле и не разлетелась на щепы, не в силах выдержать эмоции чейза Салида, смерчем ворвавшегося в комнату для рукоделий Женской башни замка. Дверь всего-то грохнулась о стену, выбив из камня несколько мелких осколков, что упали к ногам разъярённого лорда.

– Что вы натворили? – эхом заметался громоподобный рык в небольшом помещении. – Я приказал сидеть тихо. Кто из вас приманил драка? Я жду ответа, чейза Далия.

И он действительно ждал. Ждал, несмотря на то, что внутри всё клокотало и готово было излиться справедливым гневом на головы супруги и дочери. Но жена, опустив голову, молчала. Мазнув по ней взглядом, чейз Салид встретился глазами с настороженно-жёстким взором Элии.

В первое мгновение барон даже опешил. Не может его нежная девочка, воспитанная женой в вековых традициях горных воителей, так смотреть на отца. Такой взгляд он видел только на охоте у загнанных в ловушку хищных зверей, которым некуда было отступать, но и смиренно ждать смерти они не желали. Оскал и взгляд, говорящий о том, что даже если предстоит умереть сейчас, покорности ждать не следует.

– Дочь? – чейз Салид попытался понять, что происходит.

– Лорд отец… – Элия опустила глаза, присела в почтительном книксене, мгновенно превращаясь в прежнюю, привычную девушку. Нежную и покорную.

– Что здесь случилось? – повторно прозвучал вопрос, вот только не был он больше наполнен прежней яростью.

Усталость, разочарование и даже смятение послышалось в голосе горного лорда. Элия подумала, что отцу неважен ответ. Казалось, спрашивает он только для того, чтобы хоть что-то сказать, лишь бы избавиться от напряжённой тишины, повисшей в комнате.

Но вместо ответа прозвучал ещё один вопрос.

– Договор расторгнут? – голос чейзы Далии был едва слышен.

– Не знаю. Они улетели не простившись, – с глубоким вздохом ответил супруге лорд, тяжело опускаясь на лавку, стоящую под окном.

Оттого, что свет был за спиной, выражение лица в тени стало неразличимо. Как теперь понять, стоит ли продолжать разговор или лучше подождать, когда барон успокоится? Да и о чём теперь говорить? Чейз Салид первым нарушил тишину.

– Когда мой прапрадед во время охоты нашёл в горах детёныша драка, спас от холодной и голодной смерти, вылечил ему крыло, а потом вернул в стаю, тогдашний вожак щедро наградил барона. В замок доставили столько золота, сколько весил спасённый детёныш. Тогда же было заключено соглашение… Договор. В замке подращивают слабых малышей драков, принимают взрослых на лечение или ещё по какой надобности. Ящеры платят самородками, найденными в горах. Через двести лет безупречного сотрудничества, людской выдержки и сдержанности наш род получает зерно магии.

Элия с первых слов поняла, что рассказ отца адресован ей, потому слушала затаив дыхание, дабы не пропустить ни одного слова. Она даже наклонилась к рассказчику, но последняя фраза словно оттолкнула её.

Отступив на несколько шагов, девушка в защитном жесте выставила вперёд ладони.

– Нет! – из мгновенно пересохшего горла вырвался хриплый возглас. – Такого не может быть. Зерно магии лишь миф, сказка, легенда… Враки всё это.

– Теперь уже да. – Свет из окна по-прежнему слепил глаза, и согласный кивок головы, склонённой к сцепленным в замок на коленях рукам, больше угадывался, чем был увиден девушкой. – Род не выдержал испытания, и нам… Нет – тебе, Элия, никогда не стать чародейкой. Потому что именно ты должна была изменить родовой статус.

Чейз Салид поднял голову, посмотрел на дочь. Во взгляде не было злости или упрёка, но столько… презрения?… что девушка не выдержала и попятилась к выходу. Ещё через несколько секунд её легкие шаги прошуршали по ступеням, ведущим на этаж, отведённый дочерям владетеля замка.

– И что теперь? – голос чейзы Далии был холоден, как ветер, дующий с ледяных вершин.

– Жизнь покажет, – в тон ей ответил супруг и вышел из комнаты.

Вряд ли был в землях Объединённых Герцогств хоть один взрослый человек, не знавший о зерне магии. Кто-то считал, будто это сказка – старая, пришедшая из таких седых времён, что не найти корней у сей побасенки. Кто-то говорил об этом как о старой мудрой легенде, в которой много потаённого смысла, доступного далеко не каждому, и зерно в ней являлось символом чего-то желанного, хоть и несбыточного. Но были и такие, кто просто верил в чудо. Верил безоговорочно, как в милость Небесного Наставника. Некоторые и вовсе были готовы свидетельствовать, что знают тех, кто приобщился.

И, пожалуй, это знание могло быть единственным, что как-то объединяло четыре вольные приморские провинции, если бы не нашествие Воинства из-за Океана, невольно сдружившее народы герцогств. Известно всем, что общая беда крепче самого качественного раствора, замешанного на белках свежайших яиц.

Уже и нашествие бесславно закончилось – не смогло Воинство ни покорить новые земли, ни домой вернуться, и сгнили обгоревшие остовы поверженных лодий захватчиков с хищными мордами на носах; уже в семьях породнившихся лордов и простых людей народились внуки – но волей Небесного Наставника сложившийся альянс процветает, с каждым годом укрепляя содружество.