Но его поняли. Релав одобрительно кивнул, а Сималь дернул плечом: поживём – увидим.

– Что вы предлагаете, досточтимый Кимен?

Тут же из недр массивного рабочего стола перед гостями появилась папка, заполненная аккуратно исписанными листами.

– Каждый лист – отдельный проект. Продуманный до мелочей, просчитанный до монеты, – объяснил хозяин, передавая поочерёдно бумаги в руки принца. – Отдаю вам на рассмотрение. Некоторые планы могут показаться нереальными, но я уверен, что и для них наступит время.

Релав бегло просматривал текст, хмыкал, глядя на цифры, и передавал особо заинтересовавшие его расчёты побратиму, время от времени задавая уточняющие вопросы:

– Вы уверены, что цех по переработке морепродуктов можно открыть в ближайшее время? Сколько рабочих потребуется пригласить из других городов? Не завысили ли вы сумму прибыли?

– Цех почти готов. Один из складов, ранее принадлежавших капитанам пиратских кораблей, после небольшой доработки вполне сойдёт для переработки рыбы, которая вот-вот подойдёт к нашим берегам. С рыбаками договорённость уже есть – они ловят, мы выкупаем, солим, коптим, заливаем маслом, отправляем по городам полуострова. Рабочих рук хватит. В городе после того, как течение унесло от нашего берега контрабандистов и пиратов, многие остались не у дел. Кто-то уехал, но есть и такие, кому некуда податься в поисках лучшей доли. Эти люди придут работать в порт, если мы будем им платить.

– Мы? – усмехнулся Сималь.

Не то чтобы граф не доверял людям, но говорили в нём обязательства, внушённые во время той памятной порки. «Стал побратимом, так помни, что ты в ответе за принца!» Вжик – свист розги и острая боль от удара, вбивающая в память правила телохранителей. «Ты теперь будешь смотреть и слушать за двоих!» Вжик – и ещё один удар. Сколько их тогда было? Кажется, король присудил десять «горячих», и каждый сопровождался наставлением. Оттого-то глубоко в сознании засела установка, что нельзя расслабляться, следует всё и всех подвергать сомнению.

– Мы, – отвечал Кимен спокойно, не рыская взглядом, не напирая голосом. – Я предлагаю вам создать торгово-промышленный дом. Для начала это будет только заготовка и продажа рыбы, а дальше… – кивок на папку с проектами, – мы можем сделать для Надской провинции много полезного.

Принц все же отважился отпить из рюмки, что так и держал в руке, посмаковал, приподнял брови, одобрительно хмыкнул, подумав, что такой напиток мог бы стать достойным подарком отцу. Но, не желая поощрять деятельность контрабандистов, вернулся к теме разговора:

– Вы говорите обо всём герцогстве?

– Да, Ваше Высочество. О благополучии полуострова я пока промолчу, но позже готов и в этом поучаствовать.

– Ты ему веришь? – спросил Сималь побратима, когда отряд возвращался из порта в лучшую гостиницу города для ночёвки.

– Знаешь, – расслабленно покачиваясь в седле, ответил принц, – Кимен небескорыстен. Уверен, он будет продолжать крутить тайные делишки с контрабандистами и скупать ценности у пиратов. Но в то же время все его проекты принесут немалую пользу не только Надску, но и Солариму в целом. Пусть работает. От таких людей, как этот бывший пират, пользы больше, чем вреда. А мы, если начнём сами за всё хвататься, быстрее ноги протянем, как загнанные лошади, чем справимся с этой ношей.

Граф согласно покивал – впряглись они знатно. Но спросил о другом:

– Почему ты решил, что Кимен пиратствовал?

Принц зевнул, устало пожал плечами и сонно пробормотал:

– Чувствую. Как чувствую всех людей, приближающихся ко мне на расстояние менее трёх шагов. Как почувствовал тебя в своё время, как почувствовал Элию. Знаешь, ведь дар у нас такой семейный.

Элия сидела у камина, наслаждаясь живым теплом огня. Родовое благосостояние позволяло полы жилых комнат выложить согревающими плитами, но отец, поборник традиций и вековых устоев, категорически тому противился.

– Вот помру, хоть весь замок разрушьте переделками! – заявлял он, как только заходил разговор о каких-то нововведениях. – Но пока я жив, всё будет как встарь!

Вик – старший сын и наследник барона – только вздыхал украдкой. Трудно обретаться взрослому семейному человеку с родителями. Но никто из пяти детей чейза Салия не желал ему смерти, все были прекрасно устроены и благодарны родителям за добрые советы.

Тэк – второй сын, которому по закону наследования переходил только титул, но не земли, послушавшись отца, женился на сироте, последней из вымирающего рода. Условным приданым девушки были древние развалины некогда благополучного дома, в которых и выживала нищая баронесса со старой нянькой.

– Сын, то, что девочка по благополучию своему мало похожа на высокородную чейзиту, и у неё нет достойных нарядов и родовых украшений – это пустяки. Оденем, одарим, матушка может подсказать в женских премудростях, научит хозяйствовать. А вот то, что к её наследственным руинам земля прилагается – уже солидно. Пусть неудобья и селян, желающих там жить, нет. Это пока. Дом восстановим, скотом обзаведёшься, и баронство твоё со временем перестанет быть номинальным.

Так и случилось. Не избалованная жизнью невеста стала прекрасной женой, родила мужу троих крепких сыновей, не рвалась на герцогские балы и пиры, вела хозяйство по заветам досточтимой свекрови и никогда ни на что не жаловалась. Бывшие развалины не отстроили в замок, а всего лишь возвели просторный двухэтажный дом, окружённый складами, скотными дворами и мастерскими. Роль же надёжной крепости для молодой семьи новое поместье выполняло полностью.

Рик, младший сын, традиционно служил герцогу. Правда, особой карьеры не сделал. То ли протекции не хватало – гордый барон дю Лесстион считал, что просить о продвижении взрослого мужчины в карьере бесчестно, – то ли должного усердия в делах канцелярских не проявлял, но сказать, что младший баронет доволен жизнью, было нельзя. Узнав, что принц Релав гостит в родовом замке, неудачливый чиновник отпросился в отпуск, дабы лично расспросить прибывших из королевства гостей о жизни на континенте. Вдруг там возможностей больше, интересных дел на всех достаёт? Может, хватит уже просиживать штаны в пыльном архиве и стоит попробовать себя в настоящем мужском деле? В Солариме воинских формирований, куда мог бы пойти служить баронский сын, было немного. Зачастую место переходило по наследству от отца к сыну, а на случайно освободившуюся должность в герцогской гвардии мгновенно находилось столько претендентов, что Рик даже и не мечтал пробиться в счастливчики. Вдруг вместо рекомендаций, как попасть на континент, граф Сималь пригласил баронета в свою службу.

– Шпионить? – возмущению Рика не было предела. – Я высокородный и досточтимый…

– … неудачник. – Сималь не понимал недалёкого снобизма, принятого у высокородных, в разделении мест служения королю. – Думаете, что за перевалом вас кто-то ждёт? Помогать советами станет или бросится спину прикрывать? Вы этого не смогли получить на родине, а на чужбине и вовсе сгинете в неизвестности. Послушайте доброго совета: идите под начало Его Высочества. Служба безопасности – не худшее место, чтобы пользу принести. Или вас, досточтимый баронет, только карьерные звания интересуют?

Рик, вспыхнувший гневом при откровенной констатации его достижений графом, хотел было на дуэль вызвать наглеца, но, вслушавшись в его слова, признал, что Сималь прав. Особыми талантами и знаниями он не наделён, почему бы и не попробовать послужить в отряде принца. Глядишь, будет у отца повод гордиться сыном, а то пока только как от зубной боли морщится, когда речь о дальнейшей судьбе младшего заходит.

Именно о братьях вспоминала Элия, работая над заданием наставника: «Опиши дом своей мечты». Одним из обязательных пунктов баронесса указала, что хочет, чтобы всем будущим детям, если понадобится, нашлось в Замке место, где житьи занятие по душе иметь. Оттого-то просторное подворье на плане по периметру девушка заняла разнообразными мастерскими.