Девлин смотрит на меня. — Готова поставить деньги на это утверждение?

Я инстинктивно делаю шаг назад.

Выражение его лица посылает дрожь беспокойства через меня. Мне удавалось читать его легче, чем когда-либо, но теперь его стены как будто снова опустились. Как будто он отталкивает меня, снова контролирует меня, вместо того чтобы бороться со мной на равных.

— Что ты собираешься делать?

Он обходит остров, прижимая меня к двери кладовой, прежде чем я успеваю сделать шаг. Его рука держит мое горло, большой палец прижат к пульсу.

— Докажи, что ты принадлежишь мне. Ты моя. Это все, что имеет значение.

Я открываю рот, чтобы возразить, но его язык проникает внутрь, и он целует меня со злостью. Я хватаю его за бицепс и футболку, ногти скребут, пока он контролирует поцелуй, из меня вырывается тоненький звук. Его рука сжимается на моем горле. Когда он отстраняется, он перетягивает мою нижнюю губу между зубами.

— Ах!

Девлин рычит и перекидывает меня через плечо, выходя из кухни.

— Эй! Куда ты меня ведешь? — Жгучий шлепок по моей заднице заставляет меня вскрикнуть.

Я получаю ответ, когда Девлин сбрасывает меня на плюшевый ковер в гостиной, рядом с низким современным серым диваном, занимающим большую часть комнаты. Он мгновенно оказывается на мне, обхватывая меня своим телом. В его глазах есть жесткость.

— Что ты делаешь?

— Больше никаких вопросов.

— К черту это. — Выкручиваясь, я волочусь по полу.

Девлин обхватывает одной рукой мое бедро и вцепляется пальцами в пояс моих джинсов, дергая меня назад с темным, зловещим смехом.

— Стой, — приказывает он, набрасываясь на мою шею, скребя зубами по коже.

— Ах! Черт тебя побери!

Я пытаюсь ухватиться за ковер, пока борюсь с ним. Мы оба хрюкаем, борясь за преимущество. Когда мы катимся по полу, он захватывает мои губы в еще одном карающем поцелуе, который заставляет мое сердце сильно биться, а жар пульсировать между ног, когда они обхватывают его, словно я возвращаюсь домой. Он точит свой твердый член об меня, мы оба поглощены плотским возбуждением борьбы за власть.

Я уже не знаю, боремся мы или трахаемся, но это превратилось в порочную прелюдию.

И мне это чертовски нравится.

Огонь горит внутри, жарче, чем все, что я испытывала раньше.

Это заставляет меня чувствовать себя живой, удовольствие и боль создают интенсивную смесь.

Осознание этого сильно ударяет меня — он не толкает нас обратно к нашей прежней борьбе за власть. Когда мы в таком состоянии, я тоже имею власть над ним. Мы разделяем контроль, обмениваясь им туда-сюда.

Дикая ухмылка искривляет мой рот.

Девлин всасывает засосы в мою кожу и прокусывает дорожку в горле, растягивая мою свободную рубашку, чтобы обнажить грудь. На мне нет бюстгальтера, что дает ему доступ к моим соскам губами и зубами.

— Блядь! — Я выгибаюсь дугой, когда он кусает мою грудь достаточно сильно, чтобы оставить следы.

К тому времени, когда мы закончим, я буду вся покрыта, моя кожа будет заклеймена Девлином, словно он выжигает свое имя в моем теле с каждым скрежетом зубов и сильным сосанием.

А я в ответ поставлю ему клеймо в виде красных следов, которые мои ногти оставляют на его коже.

— Верно, — урчит Девлин, посасывая один из моих сосков, прежде чем перейти к другому. Он раздевает меня, срывая одежду с моего тела, чтобы продолжить свою бомбардировку жестокого удовольствия. С каждым новым укусом синяков его голос похож на гравий, когда он заявляет: — Здесь? Мой. И здесь тоже. Вся ты — каждый дюйм — ты вся моя, маленькая воровка. Таков был наш уговор.

Желание бороться вспыхивает. Я приподнимаюсь на локте, разрываясь между тем, чтобы подтащить Девлина ближе или оттолкнуть его, вцепившись в его волосы. — Значит, ты просто позволишь им всем поверить, что я твоя шлюха?

Девлин впивается мне в лицо, сорвав с себя рубашку. Он хватает меня за челюсть своей сильной хваткой. — Ты думаешь, мне есть дело до всех этих марионеток или до того, что они думают? Единственное, что меня волнует, — это ты. — Он дарит мне обжигающий, разрывающий душу поцелуй. Я задыхаюсь от его губ, и его язык проникает в мой рот, скользя по моему. Поцелуй нежнее, чем властное высокомерие, омрачающее его действия. — Они не имеют значения.

Я кусаю его губы, отдавая столько же, сколько он отдал мне. Он прижимает меня к полу, обхватывая пальцами мое горло, напрягает желание, скопившееся в моем нутре, пульсирующее в моем теле. Я обнажаю зубы, готовая к большему.

В глазах Девлина вспыхивает вызов, его губы кривятся. — Сражайся со мной, ангел.

С грубым звуком я выгибаюсь, умудряясь перевернуть Девлина и усадить его на себя. Мои руки превращаются в когти, когда я царапаю его голую грудь. Он подстегивает меня насмешками, его свирепая ухмылка дьявольски привлекательна. Прилив сил наполняет меня, когда я кручу бедрами, чтобы почувствовать его между бедер, а Девлин со стоном удерживает меня на месте, ухватившись за мою талию.

Удивление в его выражении лица, когда я смотрю на него тяжелыми глазами, разливает тепло по моему телу.

— Отдай мне всю свою борьбу. Вот почему ты моя.

Девлин снова опрокидывает меня на спину, сжимая одной рукой мои запястья над головой. Я борюсь с ним, но он прижимается ко мне, покусывая мои распухшие губы. Ковер обжигает мою голую кожу, когда он раздвигает мои ноги и прижимается своими бедрами к моим, материал его джинсов скребет по моей киске.

Мои глаза закатываются, и из моего горла вырывается гортанный звук, когда он чувствует, как шершавые джинсы отделяют его член от меня.

Он переворачивает меня, просовывая колено между моих бедер и удерживая мои руки над головой. Его эрекция безжалостно прижимается к моей заднице. Я стону, обезумев от адреналина и похоти.

— Я хочу чтобы ты была голой. На этот раз между нами ничего нет. — Сглатывая, я не могу остановить свои бедра от движения навстречу ему. В его тоне слышится веселье, когда он шлепает меня по заднице. — О? Тебе нравится, как это звучит, ангел? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Трудно пробиться сквозь похоть, туманящую мою голову. — Я не принимаю таблетки.

Мало того, страх пронизывает меня, сковывая каждый мускул. Мои родители совершили эту ошибку. Они были так молоды.

Его хватка сжимается на моих запястьях. — Мне все равно.

Безрассудное пренебрежение может укусить нас за задницу.

— Я бы позаботился о тебе, несмотря ни на что, ангел. — Его хриплый голос смягчается по краям.

Моя грудь сжимается. Это все, чего я хочу. — Хорошо.

— Оставайся. — Приказ прозвучал опасным голосом. Он выжидает мгновение, затем отстраняется. Я издаю звук протеста, когда прохладный воздух обдает мою потную кожу, прижимаюсь к ковру, чтобы почувствовать покалывание в груди, где прокушенная кожа пульсирует тупой, чувственной болью. — Хорошая, блядь, девочка.

Я задыхаюсь, дрожа от прилива тепла, переполняющего меня. Его голос хрипловат, и он танцует по моим нервным окончаниям.

Когда Девлин накрывает своим телом мою спину, он обнажен. Дикий стон вырывается из меня, когда он проводит головкой своего члена между моими слипшимися складочками. Резким движением он переставляет меня на руки и колени. Его властная хватка находит мои волосы, и он тянет, растягивая столбик моей шеи назад.

— Ах! Д-Девлин!

— Ты уже такая мокрая. Черт, твоя киска блестит. — Когда его член приближается, он сильнее тянет меня за волосы, так что я полностью в его власти. — Это то, из-за чего ты стонешь? Ты хочешь этот член?

Во мне идет внутренняя борьба. Я зажата между пьянящим всплеском головокружительного возбуждения от его грубости и борьбой за власть. Но сейчас я чувствую себя живой и чертовски возбужденной, пьяной от желания этой порочной стороны, которую Девлин выпускает на свободу.

Не просто выпускает, а теряет контроль.

Это Девлин под всем. Безжалостный и порочный. Это должно меня пугать, но не пугает.