Мой приближающийся оргазм накатывает, как прилив, сметая меня все ближе и ближе к краю. Язык Блэр обвивается вокруг моего большого пальца, исследуя, пробуя на вкус. Черт. Я крепче сжимаю член.

— Так вот как бы ты сосала мой член?

Когда Блэр поднимает глаза, жар усиливается. Она отпускает мой большой палец с хлопком. Я хрюкаю, когда мой кулак летит по моему стволу.

Блэр становится смелее. Заправив свои мокрые волосы назад, она снова открывает этот гребаный рот и закрывает его на кончике моего члена. Неистовый стон вырывается из меня, когда ее язык проводит по головке. Я накрываю ее затылок и проникаю глубже. Она издает изумленный звук, но приспосабливается, чтобы мой член заполнил ее рот.

— О, блядь, детка. Вот так, боже, соси мой член.

Она смотрит на меня сквозь чернильные ресницы. Оттенок силы наполняет ее глаза. Небо и ад, это сексуальный взгляд. Моя маленькая воровка получает удовольствие от того, что я контролирую ее, пока я держу ее на коленях со ртом на моем члене.

Я долго не протяну. Вид этих чертовых губ на моем члене — это слишком и белая горячка наслаждения берет верх.

Со стоном я кончаю, запутавшись рукой в ее волосах.

Я нависаю над ней, опираясь локтем на бедро, чтобы не упасть от головокружения. Она высосала мою душу через мой член и оставила меня на гребаном девятом облаке.

— Господи, — бормочу я.

Блэр садится на пятки, гримасничая.

Задыхающаяся усмешка сотрясает мои плечи от того, как работает ее челюсть, капелька кончи осталась на ее припухших губах.

— Что я делаю? — Блэр плачет, неразборчиво, с полным ртом спермы.

Мой пах напрягается, и я втягиваю воздух. Даже кончив, я все еще хочу прижать ее к кровати и трахать, пока она не потеряет сознание. Господи, она будет моей смертью.

Фыркнув, я глажу ее волосы. Мои конечности ослабли и разжались. Кажется, что впервые за много лет я ослабил жесткий контроль над собой.

— Тебе решать, выплюнуть или проглотить. Здесь вся власть в твоих руках. Это одна из немногих вольностей, которые я тебе позволяю, так что наслаждайся.

Блэр сморщила нос. Ее рот полон кончи после того, как она отсосала мне, как маленькая искусительница, и все же сейчас она кажется мне очаровательной. Я провожу тыльной стороной костяшек пальцев по ее щеке.

Окинув комнату ищущим взглядом, Блэр подползает к мусорному баку возле кровати и сплевывает. По моему лицу расползается ухмылка, и я наклоняюсь вперед, чтобы шлепнуть ее по заднице.

Блэр вскрикивает. — Чувак!

— Не тряси своей задницей передо мной и не жди, что я ее отшлепаю. А теперь верни свою задницу сюда, я еще не закончил с тобой.

— Не закончил?

— Даже близко нет.

Когда Блэр снова оказывается в зоне досягаемости, я затаскиваю ее в постель и глубоко целую. Она не покинет мою постель ни сегодня, ни когда-либо еще, если я добьюсь своего.

Уже за полночь, я думаю. После короткого сна в постели Девлина мы совершили набег на кухню, чтобы поужинать арахисовым маслом на тосте и острыми чипсами Доритос, а затем оказались в джакузи под задней террасой.

Голые.

Я не могу объяснить чувство накала, поселившееся в моих костях, но оно расширялось всю ночь, отказываясь гаснуть. Оно поддерживает во мне легкость, словно я могу воспарить к небу.

Теплая, бурлящая вода окутывает нас влажным паром, а наше дыхание омрачает прохладный ночной воздух. На улице становится все холоднее. Девлин вытягивает ноги, прислоняясь спиной к природным камням, выложенным по краю ванны. Он откидывает со лба влажную бахрому и изгиб его бицепса и вены на предплечье отвлекают меня.

Что-то в нем изменилось. Изгиб его рта стал более мягким, более расслабленным. Мне нравится эта его сторона. Как будто я могу заглянуть с другой стороны, за занавес кукловода.

Я опускаюсь на сиденье, позволяя успокаивающей воде покрыть мои плечи. Она ласкает разлетающиеся волосы, спадающие с моей макушки, и завивает мокрые пряди на затылке.

Лунный свет падает на озеро, освещая спокойный водоем и линию хребта.

С тех пор как я начала жить у Девлина, меня беспокоит одна вещь. Прошел уже почти месяц, а я не видела, чтобы кто-нибудь приходил. Девлин не шутил, говоря, что его домработницы молчаливы, но я их никогда не встречала. Но что еще важнее, его родители ни разу не были дома.

Как долго длятся их рабочие поездки?

При мысли о том, что я проведу столько времени вдали от мамы, мои плечи обвисают под водой.

Такая жизнь в изоляции не может пойти ему на пользу. Неудивительно, что он превратился в такого озлобленного мудака. Мое сердце замирает, и я провожу руками по воде, наблюдая за поднимающимся паром.

Я думала, что жить с ним будет пыткой, но все, что я чувствую сейчас, — это щекотание в груди. Неужели я единственная, кто составляет Девлину компанию дома?

Сглотнув, я набралась храбрости. — Где твои родители?

Девлин открывает глаза. Он сидит, нахмурившись, и узел беспокойства затягивается в моем животе, он был расслаблен и… счастлив, я думаю. Теперь он снова надевает маску, закрываясь от меня.

Я подтягиваю руки под бедра, прикусывая губу. — Просто, ты здесь один. Ты даже не ходишь к своим тете и дяде. Сэйнт, верно? Я знаю, что Лукас — твой двоюродный брат, и я знаю, что они живут здесь.

— Обычно я хожу к ним на ужин раз или два в неделю. — Девлин сдвигается, закидывая руку за меня на каменную стену, кончики его пальцев касаются моего плеча. — Я отклонял их приглашения, чтобы убедиться, что у тебя есть что поесть.

Я замираю. Это правда, он готовил ужин большинство вечеров. Даже когда он просто разогревал остатки еды, которые оставила домработница. Уголки моего рта опускаются вниз.

— Я не давала тебе видеться с семьей? Это неправильно. Ты должен…

— Все в порядке. — Он подводит меня ближе, и я прислоняюсь к его боку. Девлин смотрит на звезды. — Я не один. Ты здесь.

Мое горло сжимается от эмоций. Я не всегда была здесь. Господи, мой трейлер с мамой — это больше похоже на дом, чем то, как живет Девлин.

— Как долго?

Девлин пытливо хмыкает.

— Как долго ты живешь практически один? — У меня тоненький голос.

Его рука крепко обхватывает меня. — Беспокоишься о том, что за чудовище расплодилось, ангел? — Он понижает голос до гравийного тона, целуя мою макушку. — Теперь все в порядке.

Мое сердце борется за то, чтобы выпрыгнуть из груди. Мне кажется, оно хочет вырваться на свободу, чтобы зарыться в груди Девлина.

Несколько минут мы молчим. Это комфортная тишина.

В моей голове начинает формироваться идея. Идея, от которой уголки моего рта подергиваются вверх, а по телу распространяется тепло. Я собираюсь удивить Девлина тем, о чем всегда мечтала. Я украшу его скудную комнату так, как она того заслуживает. Светильники, о которых я всегда мечтала, будут в самый раз.

Я прижимаюсь к Девлину, представляя, что они имеют форму звезд. Они будут отлично смотреться над его кроватью.

Может быть, Девлин захочет оставить меня. Это. Нас.

Девлин ласкает мой бок, а его губы касаются моей щеки.

Я еще не осознала, что мы пересекли неизвестность, прошли точку возврата. Когда эта сделка закончится… я не знаю, как смогу вернуться к тому, что было до того, как я узнала, как коварно целуется Девлин. Жар разливается по моим конечностям при одной мысли о Девлине, стоящем на коленях на полу в душе, с горячим и настойчивым ртом, сводящим меня с ума, пока я не кончу.

Мои щеки порозовели, и пот стекает по виску. Язык Девлина тут же ловит его. Он покусывает мочку моего уха, призывая огонь, который он разжег внутри меня. Пузырьки воды покрываются рябью, когда я задыхаюсь.

Пока что я собираюсь посмотреть, как пойдут дела. Может, мне не придется терять это, когда сделка закончится.

Мы подходим друг другу. Черные волосы. Еще более черные сердца, темные и потрепанные обстоятельствами.