Голос Блэр доносится до меня, пока я рыщу по отделению неотложной помощи.

— Мне плевать на твои процедуры! Это моя мама, и я хочу вернуться с ней!

Повернув за следующий угол, я обнаруживаю, что Блэр ругается с медсестрой.

— Мисс, я не могу пропустить вас дальше этого места. — Медсестра, кажется, полностью закончила, как будто она повторяет уже несколько раз. — Вы можете подождать в комнате отдыха вон там.

Я сокращаю расстояние между нами в четыре длинных шага, проскальзывая между Блэр и медсестрой.

— Остановись. Ты просто устраиваешь сцену и ничего не добьёшься. Так ты не получишь то, чего хочешь.

Блэр сверкнула глазами. — Ну и что? Я хочу вернуться туда.

Пока Блэр отвлекается, медсестра исчезает за дверью — вход за пределы этой точки запрещен.

— Быстрее, она ушла. Мы можем пробраться внутрь.

Я почти улыбаюсь. Надоедливая маленькая нарушительница спокойствия.

— Пойдем. — Уводя Блэр от закрытой двери, я веду ее в комнату отдыха и целую ее в висок. — Подожди меня.

Рядом стоит автомат с кофе. Возможно, он горький и дерьмовый, но ей нужно выпить что-то теплое. Я нажимаю на кнопки и смотрю, как наполняется картонный стаканчик.

В этой части больницы сейчас немноголюдно. Когда я вошел в приемный покой, мимо меня прошло несколько человек, но в этой части пустынно. Освещение слишком яркое, все пахнет спертым воздухом и вяжущим антисептиком. Это создает ощущение лиминального пространства.

Я не люблю больницы.

Одно из немногих воспоминаний, сохранившихся у меня до того, как мои родители начали сваливать меня на других, было, когда я был маленьким, может быть, четыре или пять лет. Я играл с Лукасом, который умел лазать лучше, так как был на год старше и хотел делать все, что делал Лукас. Он был моим кумиром. Моим единственным другом.

Когда я попытался забраться так же высоко, как Лукас, я оступился и неудачно упал на камень. Меня заставили остаться на ночь в больнице, одного, со слишком большим количеством пищащих аппаратов.

Схватив горячий кофе, я возвращаюсь и вижу, что Блэр грызет ноготь большого пальца. Ее брови нахмурены, и она смотрит в пространство. Я передаю ей кофе.

— В машине скорой помощи у нее начались судороги или что-то вроде того, я не знаю, — бормочет Блэр, выглядя взволнованной. — Как только мы подъехали к больнице, они забрали ее.

Я наклоняю ее подбородок вверх. Ее глаза налились кровью и опухли. — Я собираюсь найти своего. Просто подожди здесь.

Блэр выдохнула с трудом и пожала плечами. Сделав глоток кофе, она гримасничает.

— На вкус как дерьмо.

Уголок моего рта кривится. — Жестко.

— Серьезно, это худший кофе, который я когда-либо пила.

Я оставляю ее с ее дрянным больничным кофе и направляюсь к лифту в соседнем коридоре, поднимаюсь на нем на третий этаж, задаваясь вопросом, что я делаю всю дорогу до офиса моего крестного отца.

Что бы это ни было, я доведу дело до конца. Нет смысла останавливаться на этом этапе. Если это приведет меня к цели, значит, оно того стоит.

Дядя Крейг находится в кабинете, сидит за столом со стеклянным верхом, очки для чтения низко опустились на переносицу, пока он просматривал медицинские записи. Белый лабораторный халат накинут на черный кожаный диван.

Крейг — бочкообразный мужчина с широкой, сверкающей белизной улыбкой, светло-коричневой кожей и теплыми глазами, в которых чувствуется его любовь. Он не мой дядя по крови, но я знаю его всю свою жизнь. Он всегда настаивает, чтобы я относился к нему как к члену семьи, чему я очень рад. Насколько я понимаю, мы и есть семья.

Я стучу в открытую дверь. — Привет.

Дядя Крейг поднимает голову и приветливо смотрит на меня, махая рукой, чтобы я вошел. — Девлин! Какой сюрприз. Я как раз разговаривал с твоим отцом пару дней назад. Присаживайся.

Конечно. Папа может разговаривать со своими коллегами, но не с собственным сыном. Я не разговаривал с папой больше недели. Он игнорирует большинство моих сообщений.

Я должен понять намек и перестать таскать себя по горячим углям, потому что от него ничего не добиться.

Я стою по другую сторону стола Крейга. — Вообще-то, я не могу остаться надолго. Моя…, — запинаюсь я. Кто для Блэр? Мы все еще не друзья. Как ты называешь девушку, которая сводит тебя с ума и которой ты платишь за контроль? Эта мысль неприятно стучит в моей голове. Седеющие брови Крейга взлетают вверх от моего словесного беспорядка. Обычно у меня не бывает заплетающегося языка. — Подруга, ее маму привезли. Я хочу убедиться, что она получит наилучший уход.

— Хм, понятно. — Крейг почесал большой ладонью свою блестящую лысину. Он подтащил свой открытый ноутбук поближе. — Как зовут?

— Мэйси Дэвис.

Клавиши клавиатуры клацают, пока Крейг набирает текст и сдвигает очки на нос. Его глаза прыгают туда-сюда, пока он читает информацию на экране.

— Хорошо. Ей была предоставлена койка в отделении неотложной помощи для оценки симптомов, с которыми она поступила. Я не могу сказать тебе точных деталей.

— Ты можешь перевести ее в отдельную палату?

Представляю, как Блэр грызет ногти и сидит в своих утиных шортах внизу. Из меня вырывается вздох. Я не могу обеспечить ее собственной медицинской страховкой, но я могу бросить деньги на решение проблемы.

С тех пор как я увидел Блэр, стоящую на коленях рядом с мамой, во мне зашевелился инстинкт. Это нечто борется с темными оттенками моего разума, стремящегося получить то, что я хочу от этого.

— Если они допустят ее на этаж, тогда да.

— Я хочу позаботиться обо всем этом.

Крейг снимает очки для чтения и поглаживает подбородок. — Какая-то подруга. Ты уверен? Я вижу, что у этой пациентки нет страховки.

Я машу рукой. — Все, что даст ей лучшее тестирование и уход. Сделай это. Ты будешь следить за ее делом?

— Это часть моей работы. — Крейг изучает меня. — Все в порядке? Ты выглядишь как черт.

Мой рот растягивается в сторону. — Усердно учусь, понимаешь? Папа ожидает, что в этом году я буду на высоте, чтобы хорошо выглядеть для программ подготовки к поступлению в медицинский.

Крейг качает головой. — Отдохни немного, Девлин.

Я облегченно вздыхаю. — Спасибо, дядя Крейг.

Пока Крейг набирает текст на своем ноутбуке, я выхожу из офиса.

Блэр не двинулась с того места, где я ее оставил, и это вызывает довольный гул в моем желудке. Она слушала.

Прежде чем я успеваю сообщить ей хорошие новости, через двойные двери входит та самая медсестра, с которой спорила Блэр.

— Мисс Дэвис? Мы принимаем вашу маму наверху. Пойдемте со мной, я отведу вас к ней.

Блэр вскакивает на ноги и бросает свой картонный стаканчик с кофе на стопку журналов. — С ней все в порядке?

— Она стабильна. Доктор, который будет вести ее дело, вероятно, проведет несколько тестов, чтобы выяснить причину низкого кровяного давления.

Медсестра бодро шагает, пока говорит. Блэр старается поспевать за ней на коротких ногах. Я обхватываю ее за талию, пока мы идем за медсестрой к другому банку лифтов.

Это смешно, но я борюсь с приступом раздражения. Я хотел сказать Блэр.

Когда медсестра направляет нас по чистому коридору, Блэр застывает рядом со мной.

— Что случилось?

— Это все отдельные палаты. Я думала, что в больницах есть такие, где вы лежите вместе.

— Твоя мама получает самый лучший уход. Разве не этого ты хочешь?

Блэр бросает на меня противоречивый взгляд. — Да, но… разве частные палаты не дорогие?

Ее бровь прищуривается. Она подсчитывает в уме. Вероятно, учитывает стоимость поездки на скорой, а также расходы на врача в отделении неотложной помощи.

— Вот мы и пришли, — объявляет медсестра, когда мы заходим в палату в конце коридора.

Угловая палата. Из нее будет хороший вид на горный хребет, который простирается над Риджвью по утрам. Я подавляю вздох, я сказал дяде Крейгу, чтобы он как можно лучше заботился о Мэйси.