Несколько студентов, проходящих мимо по пути к ступенькам, хихикают. Один парень дает Девлину пять, на что тот отвечает широкой, самоуверенной улыбкой.

Могу только догадываться, что Девлин меняет свои тачки, чтобы продемонстрировать свое абсурдное богатство, показывая таким людям, как я, что он капает привилегиями, пока я думаю, смогу ли я позволить себе бензин для своей машины на этой неделе.

— Ты отвратителен. — Я скрещиваю руки. Он один, даже его ужасной второй половины не видно. — Сегодня нет соратников, чтобы поцеловать кольца короля? Какая жалость. Хотя, наверное, к лучшему. Реальность бьет как сука, и когда ты закончишь школу, ты поймешь, что это твой пик.

Плечи Девлина вздрагивают от его фырканья. Он трогает языком уголок нижней губы. — Хочешь поспорить?

Я стиснула зубы. Никто не заставляет мою кровь кипеть так, как он, с его невыносимым высокомерием.

— Ты думаешь, что ты неприкасаемый.

Девлин наклоняется вперед. — Не думаю. Я знаю, что я такой.

С меня хватит. Закатив глаза, я взваливаю на плечо рюкзак и направляюсь к лестнице, ведущей в школу.

Девлин падает рядом со мной, его походка раздражает.

— Разве я приглашала тебя прогуляться со мной? — Я подталкиваю его, когда он не отвечает. — Отвали.

— Нет. — Самодовольная улыбка пляшет в уголках его рта, пытаясь вырваться на свободу.

Я останавливаюсь, хватаясь за лямки своей сумки. — Чего ты теперь хочешь?

Девлин останавливается в шаге передо мной, полуобернувшись, чтобы взглянуть через плечо. — У меня есть для тебя другое задание.

Утренний свет отблескивает на черных волосах, свисающих ему на лицо. Со своей точеной челюстью и высокими скулами он выглядит как любой красивый соблазн. Если бы он не был полным козлом. Ненадежной змеей в траве. Мужчина.

Он опускает солнцезащитные очки на нос и смотрит на меня через край. Мой желудок несправедливо опускается.

Я подавляю дурацкое ощущение трепета, говоря своему сердцу, чтобы оно заткнулось. Оно в замешательстве. Маленький заблуждающийся предатель не понимает, что ничего хорошего из симпатии к Девлину Мерфи не выйдет.

Сглотнув, чтобы успокоить пересохшее горло, я обошла его плечом. — Что ты хочешь, чтобы я сделала сейчас? Занять офис? Крякать как утка на уроках? Угнать машину директора?

— В последнем варианте есть доля правды.

Волосы на моей руке покалывают под форменным блейзером и рубашкой, осознавая присутствие Девлина рядом со мной. Тепло его тела просачивается в мой личный пузырь. Я отхожу в сторону, чтобы увеличить расстояние. Через секунду он закрывает его, его рука касается моей.

В воздухе витает аромат кожи и пряностей, соблазнительный и гипнотический.

— Тебе лучше заплатить по-крупному, если ты всерьез хочешь, чтобы я совершила преступление…

— Что, у тебя теперь есть мораль? — Девлин хихикает и гладит меня по макушке. — Хороший ангелочек, такая непорочная и чистая.

Его насмешливый тон заставляет меня ворчать себе под нос. Мы доходим до ступенек и начинаем подниматься. Странно идти в школу с Девлином.

— Мне надоела наша игра, пора ее сменить.

— Что? Теперь ты не можешь менять правила!

Девлин смеется. — Это моя игра. Я могу делать то, что хочу.

Я поджала губы. Проклятый Девлин Мерфи вернулся в демоническую яму, из которой он выполз.

Он окидывает меня косым взглядом. — Я хочу показать всем, сколько школьного духа ты прячешь за своей эстетикой эмо-девчонки из дешевого магазина. — Его язык высовывается, чтобы провести по нижней губе, и в его голосе звучат тяжелые нотки недосказанности. — Как сильно ты поддерживаешь спортсменов. — Он игриво вскидывает брови. — Ты узнаешь это, когда найдешь.

С этим загадочным намеком Девлин бежит впереди меня, оставляя меня в пыли на ступеньках.

Угу, ублюдок. Школьный дух… Что бы он ни задумал, это будет еще более унизительно, чем быть названным собакой Девлина. Во мне нарастает тревога перед новым адом, который приготовил Девлин.

Когда я поднимаюсь на верхнюю ступеньку, его уже нет. Вздохнув, я направляюсь к своему шкафчику.

Когда я дохожу до него, меня отвлекает булавка, оторвавшаяся от моей сломанной молнии. Тихо застонав, я возился с ней, пока открывала шкафчик. Распахнув дверцу, я собираюсь повесить рюкзак на крючок, чтобы починить его, но мой взгляд останавливается на зелено-белом ворохе ткани, ожидающем меня внутри. Мое разочарование тает от ужаса быстрее, чем ледяная конфета на огне.

О, черт возьми, нет. Черт возьми, нет.

Пошел ты, Девлин!

Нина оказывается неподалеку. Она заглядывает в мой шкафчик и насмехается. — Думаешь вступить в отряд, Тряпичная Энн? Я так не думаю.

От ее насмешливого голоса у меня сразу же ломит позвоночник.

— Говори за себя, Нина. — Трент из футбольной команды закидывает руку ей на плечи. Она еще больше выпячивает свои огромные сиськи, как гордый павлин. Трент окидывает меня взглядом, от которого у меня мурашки по коже. — Я бы хотел увидеть ее в форме болельщицы. А потом я бы хотел увидеть ее на своем полу.

Да уж. Для таких парней, как Трент, окружающие его женщины — всего лишь объекты для подглядывания.

— Ты можешь сделать сплит, Дэвис? — Трент наклоняется ко мне. — Насколько ты гибкая?

Игнорировать их становится невозможно. — Отвали, Трент, — выдохнула я. — Или я покажу тебе, как сильно я могу бить.

Когда он не двигается, принимая мой блеф, я поднимаю брови, чтобы подчеркнуть свою угрозу. Подняв руки, он отступает на шаг.

Нина смотрит на меня суженным взглядом, задрав подбородок. Кажется, она нашла в себе некоторое нескрываемое уважение к тому, что я противостою дерьму Трента.

— Ты никак не можешь быть достаточно хороша для группы, — говорит Нина. — Выбирай другой жалкий способ привлечь внимание Девлина.

Я закатываю глаза. — У меня нет планов стать чирлидершей.

С досадой скривив лицо, Нина откидывает волосы на плечо и идет по коридору, выставив вперед свое большое каре.

Я выхватываю из шкафчика форму группы поддержки школы Сильвер-Лейк, пока никто не увидел, и разворачиваю материал перед собой. Из выреза торчит хрустящая записка на плотной, модной бумаге. Наклонившись над свертком, я читаю послание.

Переоденься в это до конца дня за $1000 плюс бонус $2500, чтобы подбадривать меня со стороны на сегодняшней футбольной тренировке. Поцелуй меня на поле, когда мы закончим, и действительно сделай это, или ты ничего не заработаешь.

Мое сердце сбивается с ритма, и я втягиваю воздух так быстро, что горло обжигает. Он сумасшедший? Да, напоминаю я себе. Он невменяемый психопат. Моя боль — его удовольствие.

Почему-то это гораздо хуже, чем вылить на себя воду или стать известной в школе дрессированной собакой. Это настоящий кошмар. В этой одежде я не могу слиться с толпой. Он рисует мишень на моей спине, превращая меня в большой зеленый маяк ложного школьного духа, который привлечет внимание всех мошек в этой школе.

Поддаваться на его жестокие выходки было ужасно, но это новый уровень. Это последнее, что я когда-либо сделаю. Вероятно, именно поэтому он выбрал его.

Я перекатываю губы между зубами, моргая в такт быстро бьющемуся пульсу. Кровь бросается мне в уши, заглушая звуки в коридоре. Все, что я слышу, это непрекращающийся стук, стук, стук в моих барабанных перепонках.

Задания становятся все сложнее. Девлин предлагает больше денег, но то, что он требует, становится все труднее выполнить.

Я продаю Девлину все, даже свою душу.

Я размышляю над его возможными мотивами, как над головоломкой, которую нужно решить. Что он получит от того, что заставит меня выставить себя на всеобщее обозрение? Почему он хочет, чтобы я его поцеловала?

Это должно быть еще одна из его безжалостных игр разума.

Моя гордость кричит на меня. Стоит ли это того?

Я закрываю глаза и делаю укрепляющий вдох. Это должно быть так. Ради мамы.