— Давай по-другому, — сказал Кенрон, когда Лиара полностью отдышалась. — Принеси метательные иглы и веревку из кузова. Там же есть веревка?

— Может, сам сходишь?

— Не могу.

— Из-за ноги?

— Пусть у меня здоровая только одна нога, не такой уж я и беспомощный, — заверил Кенрон. — Азар сказал, если он потеряет меня из виду хоть на мгновение, он тут же начисто разнесет эту поляну. Так что придется сходить тебе.

Лиара без особого энтузиазма отправилась к кузову с минуты ее не было, вернувшись, она захватила и веревку, и иглы.

— Все, что нашла, — сказала она и тут же ее глаза округлились из-за внезапного озарения. — Постой, ты же не собираешься ими в меня кидаться? А веревка тебе зачем?

— Привяжу к твоей ноге камень, — буднично произнес Кенрон, — поначалу будет тяжело, но когда отвяжем его, почувствуешь легкость.

— Как-то глупо все это.

Сказав это, Лиара принялась привязывать веревку к щиколотке.

— Расслабься, я пошутил, — остановил ее Кенрон. — Похоже, в этих тренировках смысла нет. Раз за первый час не было улучшений, за второй их тоже не будет. Сядь, отдохни.

Лиара тяжело выдохнула и швырнула веревку куда-то позади Кенрона. Ей не слишком понравилась новость о том, что она бегала, падала и получала камнями, пусть и небольшими, по голове и плечам. Если бы тут был рядом мастер Венни, она непременно пожаловалась бы ему на это чересчур уж неучтительное обращение. Жаловаться же посторонним, тем более людям, ей не хотелось.

— Ты и вправду собиралась пришибить этого Азара камнем? — спросил Кенрон по большей части, чтобы хоть как-то завязать разговор.

— Да, а что не так? — спросила Лиара. — Разве не он на нас первый напал?

— Ты сразу взялась за дело, мне это нравится, — сознался Кенрон. — Только ты забыла, что это не причинит ему вреда.

— Он ведь необычная птица, говорить умеет, — задумчиво произнесла Лиара. — Может, мне и не стоило вот так сразу на него нападать. Что же советовал мастер Венни? Не могу вспомнить… Он говорил, перечить дайгонцам, как можно меньше, по всем вопросам обращаться к нему. Чем больше думаю, тем меньше понимаю, как следовало поступить.

— Порыв был верным, а исполнение подкачало, — сказал Кенрон. — Нам нужно придумать, как от него избавиться, но камнем эту проблему не решить.

— А ты его не боишься? — спросила Лиара. — Этот фарг… Азар собрался сделать со всеми нами что-то нехорошее и уже совсем скоро.

— Я не привык бояться. — Кенрон понимал, что прозвучало весьма самонадеянно, на грани с хвастовством и тут же решил уточнить свою мысль. — Есть много зверей, с которыми я бы не рискнул связываться, не будь на то веской причины. Иногда они сбиваются в слишком крупные стаи и иметь с ними дело становится опасно. От таких я просто убегаю. Но делаю это не от страха, а рассудив, что так мне будет лучше.

— Ты и прямо сейчас не боишься? — усомнилась Лиара.

— Страх мешает думать, так какой от него толк. — Кенрон пожал плечами. — Может, Азар и убьет меня, но в этот момент я не буду дрожать под корягой. Я дам ему бой, как смогу.

— Но ведь обычно страх не спрашивает твоего мнения.

— Это я его не спрашиваю, — усмехнулся Кенрон, ему хотелось сперва перевести разговор в менее формальное русло, а затем уже начать расспросы.

— Не может человек или кобольд ничего не бояться, — задумчиво проговорила Лиара. — Разве что…

— Да? — заинтересовался Кенрон.

— Разве что тебе все равно, жив ты или мертв, — заключила она.

Кенрон в изумлении поднял бровь.

— Мне не все равно, — заверил он.

— Я имела ввиду, у тебя нет привязанностей, потому ты и не боишься их потерять. — Лиара принялась потирать подбородок, смотрела она куда-то перед собой, видимо, напряженно размышляя. — Нет друзей, близких людей, значимых увлечений. Должно быть, жизнь у тебя попросту скучна, потому ты и не боишься даже, когда смерть рядом.

— В чем-то ты и права, — сознался Кенрон. — Мне бывает скучно в Керфене, потому я и хочу посмотреть, что происходит в других странах.

Лиара пристально взглянула на него.

— Думаешь найти там что-то значимое для себя? — спросила она и шепотом добавила. — Я не думаю, что это сработает.

Кенрон почувствовал, что на его давнюю мечту решили покуситься. И Лиара была последней, от кого он этого ожидал. Отец нередко говорил, что ему нечего делать в других странах, что ему все равно не найти путь из Дайгона, а, если и найдет, его заставят охотиться в каком-то другом лесу, потому, что это лучшее, что он умеет делать. Нападки отца он давно научился пропускать мимо ушей, однако, эта девица кобольд почти задела его за живое.

— Ты там не была, — бросил он.

— Конечно, нет, — кивнула Лиара. — Дело ведь не в том, где ты находишься. А в том, позволяешь ли ты себе привязаться к чему-то или нет. Дело нехитрое воротить от всего нос, говорить — это мне не интересно, с этими дружить не собираюсь. Поеду лучше заграницу.

— Я не просил этих кобольдских мудростей, — отрезал Кенрон, его желание о чем-то расспрашивать эту девицу улетучилось. — Они нам сейчас не помогут.

И Лиара замолчала, она отвернулась к лесу, сложила ногу на ногу и принялась раскачиваться вперед-назад, насвистывая какую-то мелодию.

Кенрон давно заметил, что прождать десять минут или даже полчаса не составляло для него проблем. Он часто ждал в засадах неподалёку от ловушек или звериных троп, он словно впадал в транс, отключая чувство времени. До явления Азара оставалось около часа, Кенрон был уверен, что и в этот раз сможет отключить внутренние часы и время их встречи подойдет мгновенно. Он не знал, что еще можно сделать. Возможно, это был последний час его жизни, дальше будет либо что-то совершенно новое, либо ничего вовсе. Провести этот час, слушая мерный шум леса, и на удивление мелодичное напевание Лиары было не такой плохой идеей.

Неожиданно Лиара перестала напевать и принялась говорить. Она рассказывала о жизни до того, как ее перевезли в Дайгон. Слушая ее, Кенрон размышлял, как ему поступить при следующей и последней встрече с Азаром. Казалось, что вариантов всего два — съесть зерно, стать рабом Монтуна или погибнуть под атакой фаргов. Чуть позже, если он применит камуфляж и почти сразу, если не воспользуется своей способностью. Он мог дать Азару бой, о котором говорил, но это будет скорее символическим актом неповиновения, не более. Однако, слушая Лиару, он понял, что мог быть и третий вариант. Пусть шансы, что дело выгорит были исчезающе малы.

Крупная тень фарга пересекла поляну, Кенрон заметил, что уже без труда отличает этих птиц от любых других лишь по очертанию их бесперых крыльев. Он не был рад этой своей осведомленности и с удовольствием променял бы ее на неведение, если бы только надоедливые птицы убрались из его жизни. Конечно, понимал Кенрон, если когда-то и произойдет такое чудо, заплатить ему придется чем-то несравненно большим. За первой тенью показалась вторая и третья, фарги словно устраивали какое-то представление, снова и снова пролетая через одинокий луч солнца, пробившийся к поляне через тучи. Кенрон нехотя поднял глаза — вся стая фаргов парила высоко над его головой. По нисходящей спирали к нему спускался их вожак, более крупный, с черным окрасом.

— Вот и наши друзья, — сказал Кенрон, голос его звучал буднично, словно их и вправду решили навестить старые приятели.

Лиара тоже заметила фаргов, вскочила с камня и принялась тревожно переминаться с ноги на ногу. Затем быстрым шагом направилась к краю опушки, она обернулась лишь единожды и произнесла:

— Я постою в сторонке, если ты не против.

Кенрон кивнул. Он опасался, что у Азара вот-вот закончится терпение, и он решит заняться кобольдами лично. Одного меткого удара клювом вполне могло хватить, чтобы прервать жизнь одного из этих незадачливых существ.

Азар опустился недалеко от того камня, где сидел Кенрон и не торопясь сложил крылья. Все остальные фарги остались в воздухе, где они были куда опаснее, чем стоя на земле.