– Горан, а ты не припозднился с этим? – съехидничала мисс Хайд.

– Пусть помнит, что ходит по краю! – прошипел мой грозный муж, не сводя пылающего взгляда с бледного Мажора. – Посмеешь поцеловать Саяну еще раз – пожалеешь! Понял?!

– Да, господин Горан. – Прошептал тот, потупившись. – Прощу прощения. Это больше не повторится.

– Ну, разобрались? – я покачала головой.

Хорошо, что хорват смотрел на нас издалека и не в курсе фиаско Спиро во время поцелуя!

– Пойдемте уже людей спасать, работы море! Да и потом нам отдыхать некогда будет!

И восстанет в то время Михаил, князь великий… и наступит время тяжкое, какого не бывало… до сего времени.

Даниил 12:1

Знаю, что это сон, но ничего не могу поделать. Не в силах двинуть даже пальцем. Могу лишь смотреть, как у ног разливается небольшое озеро. Серебристая вода лижет серый песок и подбирается все ближе. Вот она уже мне по колени, и поднимается все выше, заставляя промокшее белое платье прилипать к телу.

Холодно. И становится страшно – вода уже по грудь. Изнутри поднимается свечение. Сквозь размытое пятно теплого желтого света начинает проступать картинка. Лицо. Светлые волосы мягко колышутся в волнах. Большие глаза. Васильковые. Это же мама! Затаив дыхание, я протянула к ней руку. Она улыбнулась.

– Торопись, детка, у тебя мало времени. – По воде пошла рябь, лицо исчезло. Серебристый цвет начал розоветь. Я подняла глаза. Все вокруг стремительно краснело. Стамбул на горизонте наливался кровью, словно на него наложили светофильтры. Стало жарко и жутко.

Ужасающий рев заставил меня содрогнуться всем телом. Небо, полыхающее над головой алым, дышало в лицо адским пеклом. Мимо проносились рыжие искорки – каждая из них несла в себе буйство смертоносного пожара. Огонь вспыхивал повсеместно, жадно пожирая деревья, скамейки и дома. Карусель с ярко раскрашенными конями натужно заскрипела, корчась в пламени. Огненные гривы коней, что неслись вскачь, развевались на ветру, и это было даже красиво.

– Ты нашла его, Саяна! – донесся до меня тихий шепот Валентины. – Останови Паука!

– Как? – крикнула я в небесное пекло.

Словно в ответ оно скрутилось в огромную воронку и опустило на поверхность алый смерч, который перстом Господнего гнева впился в то, что осталось от Стамбула, и рыча двинулся в мою сторону, безжалостно обращая в прах все на своем пути.

Наполненная ужасом, я отступила на шаг и едва удержалась на краю бездны. Тьма, что притаилась на ее дне, дохнула мне в лицо ледяным смрадом. Смертоносный вихрь приблизился ко мне вплотную, поглотил, как песчинку и…

Все стихло. Тьма развеялась. Розовые сумерки нежно обняли меня. На горизонте чернели острые пики гор. А здесь красиво!

– Здравствуй, Ангел. – Полный силы знакомый голос. – Вот ты и вернулась ко мне.

Я открыла глаза. Сердце билось через раз. Липкие щупальца плохого предчувствия по-хозяйски расползались внутри. В комнате еще было темно, но воздух постепенно изгонял тьму, словно змея сбрасывала отжившие свое черные чешуйки, покрываясь серебристыми новыми пластинками. Уроборос, усмехнулась я, змей, кусающий себя за хвост, символ Хранителей. Неслучайная метафора. Да в моей жизни вообще не место совпадениям.

Сглотнув мерзкий ком кислой тошноты, я глубоко вдохнула и села на кровати. Это произойдет сегодня. Имела ли я на это право? Был ли у меня выбор?

Эвер Гор получил в наследство от предшественников мир-мозаику, но мужчина чувствовал, что она собрана из разбитой вдребезги цельной картины – собрана как попало, многие кусочки просто насильно подогнаны, чтобы полотно смотрелось гармонично. Тех, кто резал руки об острые углы и пытался докопаться до правды, Хранители просто убирали, охраняя эту искусственно созданную, насквозь фальшивую, ядовитую красоту из одним им ведомых побуждений.

Якоб, прародитель одного из санклитских кланов, был прав. Люди все извращают до тех пор, пока оно не превратится в свою полную противоположность или не будет так запутано, что станет абсолютно бесполезным.

Эвер был слишком осторожен и умен, чтобы идти напролом и бросать всем вызов. Он искал ответы сам, всю жизнь медленно и терпеливо подбирая правильные кусочки мозаики. И ведь ему почти удалось сложить ее. Оставалось совсем немного. Что его подвело? Где он ошибся? Смерть главы Хранителей не являлась случайной – в этом я была уверена. И опять же, моя забота – чтобы она не стала напрасной.

С Хранителями я не совершу такой же ошибки, как с Архангелитами. Не позволю им расползтись по углам, успокоив мою бдительность, а потом объединиться с другими моими врагами, став еще сильнее и опаснее под сенью черных крыльев своего истинного хозяина – падшего Архангела. Теперь у госпожи Драган есть дети. И они, как и все остальные малыши, должны жить в мире и безопасности. Ради этого я возьму на себя такую ответственность. Пришло время принимать непростые решения.

– Родная, – проснувшийся муж прижался к моей спине горячей грудью и поцеловал в плечо. – Ты хоть немного поспала?

– Горан, я ведь права? – мисс Хайд обернулась к нему.

– Да. – Твердо ответил он. – Мы говорили об этом всю ночь, любимая, и мое мнение осталось неизменным. Ты делаешь то, что должна.

– Но будут жертвы.

– Будут. Этого не избежать. Но выбора нет. Иди ко мне, родная. – Мужчина лег на спину и крепко обнял меня.

– Выбора нет. – Эхом повторила я, положив голову ему на плечо. Первые лучи солнца скользнули в комнату. Именно их видят сейчас сотни Хранителей, разбуженные отрядами боевиков под командованием Давида Гора.

Они вскакивают в панике, хватаются за оружие, пытаясь оказать сопротивление и защитить свои семьи. В их тело впиваются пули, взрывая вулканы боли и ужаса. На пол течет горячая кровь. Они скользят по ней, падают и, закрывая глаза, уходят во тьму. Кто-то вернется, очнувшись в больнице. Других ждет вечное забвение, которое бесстрастно спросит с них по всем счетам.

Давид обещал сделать все возможное, чтобы захват власти прошел с минимальным количеством жертв. Но мы оба понимали в тот момент, когда жали друг другу руки, что ответственность за эти жизни навсегда останется на нас. Так же, как знали, что по-другому нельзя. Говорят, если безобразие нельзя остановить, нужно его возглавить. Насчет Хранителей у меня не имелось таких планов. И плевать я хотела на текущую в жилах госпожи Ангела святую кровь Авеля. Половина из них жаждала моей смерти. Так что обойдутся как-нибудь.

Многие неприступные крепости пали из-за того, что кто-то из находящихся внутри захотел выйти наружу и открыл ворота. Именно это и происходит сейчас с ними – верные Давиду люди уничтожают систему изнутри. И будут создавать новое на останках. А моей главной целью на данный момент было остановить Архангела Михаила. Хотя это громко сказано. Скорее, замедлить, помешать. И, самое главное, понять, что он задумал.

Сердито заворчал, елозя по прикроватной тумбочке, сотовый. Горан взял его и посмотрел на экран.

– Давид, любимая. – Значит, все сделано. Ничего не отмотать назад, не остановить, не переделать.

– Слушаю. – Выдохнула я в телефон.

Бесстрастный голос. Сухие цифры, которые в реальности – люди. Стиснуть зубы и не давать воли слезам. Так было нужно.

– Мы обошлись минимальным количеством жертв. – Напоследок сказал мужчина. – Но многим из Карающей длани удалось скрыться. Похоже, их кто-то предупредил.

И я даже знаю, кто. Что ж, меня не в первый раз предают.

– Так что будь осторожна, Саяна.

– Конечно. – Мисс Хайд отложила сотовый на одеяло и посмотрела на встревоженного мужа. – Все хорошо, любимый. Теперь нужно разбираться с арестованными радикалами-Хранителями.

– Только не говори, что ты их простишь.