– Что ж, Захария, тогда давайте я вам уже морду набью! – начала веселиться мисс Хайд. – Не зря же вы пришли!

– Если перейдем на «ты».

– Как скажешь. – Хранитель разделся, оставшись в легких шортах и черной майке. Что ж, то, что он прекрасно сложен, было ясно еще в первую встречу.

– Теперь еще и красавчики-Хранители будут вокруг тебя виться! – прошипел Драган, подойдя к нам и рывком прижав меня к себе. – При живом муже свидания устраивать? Безобразие!

– Угомонись! – я сбросила его руки и подошла к Захарии.

Тренировка была выматывающей, но интересной. Некоторые приемы, которыми Хранитель щедро поделился, оказались весьма полезными и заслуживали того, чтобы быть принятыми на вооружение. Полагаю, мне тоже удалось его впечатлить. Но самое важное Захария оставил на десерт.

– Саяна, вы уже знаете про Карающую длань. – Тихо прошептал он, когда мы отошли к скамейкам, чтобы выпить воды.

– К сожалению, пришлось познакомиться.

– А что если я вам скажу, что среди Хранителей есть группа людей, что полностью противоположна ей по мировоззрению?

– Дайте угадаю – и они хотят со мной встретиться? - мужчина кивнул и начал пить воду. – Что ж, когда и где?

Душа человека – светильник Господень.Прит. 20:27

– За нами хвост. – Сообщил Нико, едва мы выехали с виллы.

– Ожидаемо. – Горан сжал мою руку.

– Спиро. – Я улыбнулась, кивнув Мажору.

– Понял. – Парень достал сотовый и коротко бросил в него, – начинай. – Бензовоз, ехавший за нами, вдарил по тормозам. Шины взвыли, мощного гиганта занесло в сторону, и вскоре дорога была намертво перегорожена.

– Надеюсь, он пустой, кардинальный ты наш? – уточнила я, укоризненно посмотрев на Спиридона.

– Конечно.

– Хорошо. – Тогда продолжим. Теперь очередь беспилотников. Ослепляем. И не забыть о камерах на улицах. – Все хвосты сброшены. – Удовлетворенно констатировала мисс Хайд.

– Ящерка моя! – Драган обнял меня.

– По ящеркам у нас главная Горана.

– В смысле?

– Позже.

– Подрасту – узнаю? – муж улыбнулся.

– Почти. Когда подрастет она – узнаешь.

– Загадочная моя!

– Саяна, Джан подтвердил – чисто. – Доложил Ковач, сидящий рядом с водителем.

– Тогда едем на место встречи.

С трудом найдя место для парковки, мы вышли из машины и, если судить по ощущениям, попали в жарко натопленную парилку. Размытый желтый диск в выцветшей вышине, казалось, растекся бледным кислотно-лимонным пятном по прожженному насквозь небосводу.

Внизу, на земле, стоически «загорали» пальмы с буро–желтыми высохшими листьями. Туристы жались к деревьям, дающим спасительную тень и, обмахиваясь брошюрками, полученными от гида, тоскливо смотрели по сторонам – видимо, ожидали от экскурсии чего-то возвышенного, а не «этого вот всего».

Серые стены казались высохшими под палящим солнцем – толкни, развалятся. Даже время будто размякло на солнцепеке и, поленившись шевелиться, свернулось клубком в ногах у мальчиков с автоматами, которые сидели под черными зонтиками, пытаясь бдительно смотреть по сторонам.

Хамсин, горячий ветер пустыни, обжигал кожу и, припудривая лицо песочком, вызывал непроходимую жажду. Я покачала головой, думая о том, как же тяжело обычным людям, если даже санклиты и ангелы готовы расплавиться, как снежинки в духовке, от этой аномальной апрельской жары.

– Яфейфия , возьми, поможет! – бодро подскочив к нам, черноглазый парень с тележкой сунул мне в руки холодную бутылку со светло-зеленой жидкостью.

– Не трогай его, он прав. – Мисс Хайд остановила Спиридона, который рванул к торговцу, отдала деньги за напиток и крутанула крышку.

Ледяной кисло-сладкий сок с мякотью лимона и еще какого-то фрукта заставил застонать от удовольствия. Опустошив емкость наполовину, я облегченно выдохнула – на самом деле, стало намного легче.

Быстро ступая по крупным серым квадратам, мы прошли через Дамасские ворота, резными башенками по верху напомнившие мне замок Киллиана, и сразу же попали на рынок мусульманского квартала.По обеим сторонам широкой дороги вились бесконечные лавочки со всякой всячиной. В нос ударила дурманящая смесь из запахов пряностей, благовоний, кофе и свежеиспеченного хлеба, который несли на деревянных огромных подносах на голове шустро передвигающиеся среди медленно шагающих туристов худые пареньки – их рабочий день был в разгаре.

Из мечети неподалеку через громкоговорители лился сильный уверенный голос, читающий суры из Корана. Наверху тянулись черные провода с разноцветными лампочками – наверное, здесь очень красиво вечером.

– Настойки, смотри какие! – выбежавший из-под навеса седой мужичок в длинном бежевом балахоне перегородил Ковачу дорогу. – На мумие настаивал! И на змее есть! И со скорпионом! Попробуй! – под тяжелым взглядом нашего богомола энтузиазм лавочника мгновенно сдулся. – В другой раз. – Пробормотал он, отступая обратно в спасительную тень от навеса.

– И почему они всегда меня выбирают? – поинтересовался Нико, когда мы зашагали дальше.

– Чувствуют в тебе любителя пить всякую гадость! – не удержалась мисс Хайд. – И не спорь! Кто своим люваком мерзким пытался напоить беременную женщину на Бали?

– Верхом на метле. – Посмеиваясь, констатировал сенсэй.

– Надо тебе ступу подарить, любимая, – подключился Горан. – Негоже госпоже Ангелу на метле! Не по статусу!

– Вот точно Сэмуэлю нажалуюсь! – прошипела мисс Хайд и, оставив подло ржущих санклитов позади, направилась вперед.

Когда маленькие кафешки со столиками на улице остались позади, я свернула к неприметному дверному проему без всяких указателей. Вибриссы подтвердили – это то самое место, о котором говорил Захария.

Один шаг – и нас словно перенесло в средневековую таверну, облюбованную тамплиерами. Я буквально видела, как их призраки, сидящие на деревянных скрипучих стульях, дружно повернули головы, разглядывая нас. Большие руки с тяжелыми кубками, полными пива или эля – понятия не имею, что тогда пили, замерли на полпути ко рту. Смех и пошлые шутки стихли, слышно было лишь потрескивание дров в очаге.

– Госпожа Саяна! – мужской голос заставил меня вздрогнуть.

Временные пласты вернулись на свои места. Зыбкие тени тамплиеров растаяли в воздухе. Вместо них перед моими глазами появилось расплывшееся в улыбке лицо. Пухлый смуглый мужчина за пятьдесят восторженно смотрел на меня. Хилме Слайма – если не ошибаюсь, так говорил Захария.

– Проходите, присаживайтесь! – засуетился он, указывая на теперь уже пластиковые столики и стулья. – Весь ресторан в вашем распоряжении!

Я улыбнулась, увидев камин. Его оставили нетронутым. Под закопченным дочерна кирпичом и сейчас, как несколько столетий назад, уверенно билось огненное сердце. Только теперь его тепло боролось не с холодными объятиями иерусалимских ночей, отогревая продрогших путников, а гнало прочь искусственный холод бездушных кондиционеров.

Гостеприимный ресторатор проследил за моим взглядом, и вскоре мы уже сидели за столиком перед камином со стилизованным под древний пергамент меню в руках. Не хотелось расстраивать мужчину, что суетился вокруг, но в свете неоновых ламп под коническими сводами потолка я увидела Захарию и встала.

– Уже уходите? – хозяин замер. – Может, кофе?

– Нет, господин Слайма, простите.

– Для госпожи Ангела – только Хилме! – запротестовал он. – Чай с пахлавой? – мужчина замер, с надеждой глядя в мои глаза.

– Нет, спасибо, мы спешим.

– Жаль!

Он так искренне расстроился, что мне даже стало стыдно.

– Мы к вам как-нибудь вернемся.

– Правда? – он расцвел.

– Слово Ангела. – Я перевела взгляд на Хранителя. – Здравствуй, Захария.

– Здравствуйте. – Он кивнул всем и сразу перешел к делу. – Нас уже ждут, идемте. – Мы миновали кухню и по узкой лестнице спустились в подвал, где в полутьме и холоде дремали под одеялом из паутины длинные ряды бутылок с вином.