– Чем дальше, тем горки круче. – Пробормотала я, вынырнув из воспоминаний Гайи. – Теперь понимаю, что Михаил вытащил из тумбочки убитого Баалом Гаспара – подвеску Офель. Он всех своих адептов ими обвешал, чтобы мои вибриссы блокировать. Но сейчас надо думать о другом. И что это нам дает?

– Ничего не дает. – Демоница кивнула. – Но я заглянула в то, что он помнит. Там кое-что есть. С этим санклитом часто флиртовала очень красивая девушка.

– А он вовсе не Ален Делон. – Задумчиво пробормотала мисс Хайд. – Думаешь?..

– Смотри.

Я вновь сжала ее ладошку. Да эту брюнетку саму можно назвать богиней! Шифо ее заинтересовал бы только имей он пару сотен миллионов долларов, да и то, не факт. А самое главное – она была на вчерашней вечеринке, ее лицо мельком видел Спиридон. Кажется, она старалась не попадаться ему на глаза. Что ж, тут тупик, но можно пойти другим путем.

Я ушла в кабинет и по скайпу связалась с Ахметом и Танюшкой. Парень держал на руках дочку – свою кудрявую копию, и мне стало очень стыдно, что приходится о таком просить, но после обмена приветствиями пришлось тихо напомнить о долге за спасение его жизни от Лилианы.

– Я не забыл. – Аладдин перестал улыбаться, отдал малышку Тане и сел за стол перед компьютером. – Что ты хочешь, Саяна?

– Адрес Наблюдательницы Спиридона.

Он отвел глаза и помолчал. Парень знал, что госпожа Ангел прекрасно осведомлена, о чем просит. Обсуждать это не имело смысла.

– Хорошо. – Длинные пальцы забегали по планшету. – Записывай. Но… – Ахмет недоуменно нахмурился. – Странно.– Что?

– Правда, странно. – Пробормотала Танюшка, заглянув через его плечо. – Наблюдательница была отозвана. – Девушка посмотрела на меня. – Это мог сделать только один человек.

Лизавета, догадалась я. Твою же мать. Она отвела Наблюдателей как раз в тот момент, когда подставляли Спиро.

Дверь за их спинами резко распахнулась, и в комнату влетело торнадо. Фиолетовое торнадо.

– Что здесь происходит?! – рявкнула Лизавета, сжимая кулаки.

– Это ты нам объясни! – мисс Хайд прищурилась. – Зачем ты сняла наблюдение за Спиридоном?

– Выйдите! – женщина проводила Таню и Ахмета тяжелым взглядом. – Саяна, надо…

– Давно ты на стороне моих врагов? – перебила я. – Просто интересно, сколько времени уже ты во всем этом участвуешь?

– Все не так.

– А как? Будешь опять говорить о том, что жизнь сложная и…

– Да послушай же ты уже, наконец! – громыхнула бабушка.

Если в соседней комнате были канарейки, то они точно умерли от разрыва сердца. Мир их праху.

– Да, жизнь штука сложная. – Лизавета со вздохом села на стул перед компьютером. – Все мы иногда вынуждены делать то, что нужно, а не то, что хочется.

– Я не выдам Спиридона. Он ни в чем не виноват.

– Дело не в нем. Тут замешаны такие силы!

– Архангела Михаила имеешь в виду? – я усмехнулась, глядя на ее вытянувшееся лицо. – Да, мне прекрасно о нем известно. Это мой главный враг.

– Саяна, он правая рука Господа! – прошептала белая, как гейша, Лизавета. – Это все равно, что сражаться с самим богом!

– Пусть так! Он не прав!

– Тебе не выиграть эту битву!

– Но я хотя бы попытаюсь!

– Саяна, на кону твоя жизнь! Отдай Спиридона Хранителям!

– Я не торгую теми, кто мне близок! И не предаю тех, кого люблю! В отличие от тебя!

– Саяна!

– Да пошла ты!.. – планшет полетел в дверь как раз в тот момент, когда она открылась. Горану удалось увернуться лишь благодаря отменной реакции.

– Чем я тебя так разозлил, грозная моя? – он подошел ко мне.

– Прости, пожалуйста. Не ты. Лизавета. – Я объяснила ситуацию, и мужчина помрачнел. – Не загоняйся, черт с ней. Поехали.

Я вышла из машины и посмотрела вверх. Небо снова куксилось, словно капризный ребенок. От аномальной жары не осталось и следа, противный холодный ветерок залезал под куртку и бесцеремонно обвивал талию, как нахальный ухажер. Район вокруг навевал воспоминания о Подмосковье.

В серое небо тянулись клыки белых высоток с оранжевыми балконами. На газонах перед домами искренне пыталась прижиться трава, но островки пожухлой зелени были почти полностью побеждены проплешинами сухой коричневой земли. Скучающий на ярко раскрашенной детской площадке ребенок меланхолично толкал качели, наполняющие двор тоскливым мерным поскрипыванием.– Спиро, ты с нами не идешь. – Сказала я Мажору, когда тот встал рядом, и пресекла пререкания, видя, что он уже открыл рот, – всерьез полагаешь, что имеешь право спорить? – парень молча отвел глаза.

Мы с Гораном и Нико беспрепятственно вошли в подъезд, воспользовавшись одной из ангельских опций, и поднялись на самый верх. Дверь в квартиру тоже послушно распахнулась, щелкнув замком, стоило мне провести по серому металлу рукой.

Обстановка внутри напоминала спартанскую квартиру Данилы. Диван у окна без штор, десяток вешалок с плащом и блузкой на белой стене, под ними несколько пар обуви, крохотная кухня с мини-столиком со стоящей на нем электроплитой, игрушечной по виду мойкой со скучающей внутри маленькой чашкой, и кубиком холодильника, в который уместится разве что пара яблок, скорее заставляли поверить, что здесь живет хоббит, а не прекрасная девушка.

– Пусто. – Констатировал Нико, глянув в узкий пенал туалета.

– Уж если не везет, то… – пробурчала мисс Хайд, протискиваясь сквозь небольшую дверь на балкон. – То по максимуму. – Закончила я, глядя на труп брюнетки.

Даже в такой момент, мертвая, лежа на полу в неестественной позе, подогнув колени, она была прекрасна. Восковая желтизна не портила красивое лицо. Мне захотелось сесть рядом с ней, словно приоткрытые пухлые губы еще могли что-то сказать.

– Санклит. – Застыв в дверях, озвучил причину смерти Горан.

– Или Михаил. – Возразила я, вспомнив, как Джокер убил Какмаршака.

– Полагаешь, убрал свидетельницу?

– Вряд ли. – Мой взгляд буравил лицо Наблюдательницы. – Зачем тогда забирать все личные вещи? В комнате нет никаких гаджетов. – Я осторожно ощупала тело. – Ты много знаешь людей, которые не носят с собой сотовый? Вот именно. Он… пытался что-то скрыть? – я шагнула к двери.

– Подожди. – Прошелестел женский голос.

– Саяна? – Драган с беспокойством всмотрелся в мои глаза.

Оборачиваясь, я уже знала, что увижу. Зыбкая тень. Волосы колышутся будто в воде. От потрясающей красоты не осталось и следа. Видимо, призракам не дозволено пленять живых.

Минуту она печально смотрела на меня.

– Если хотела что-то сообщить, сейчас самое время. – Сказала мисс Хайд.

Вместо ответа девушка повела рукой, указывая вниз с балкончика. И почему потустороннее всегда использует намеки? Это какое-то правило, которому учат, едва ты переступил порог миров? Я вздохнула, подошла к перилам и, сжав ладонями холодный металл, всмотрелась в небольшой «садик» квартиры на нижнем этаже.

– Нам туда? – спросил Горан, встав рядом.

– Таки да. – Оставив Ковача улаживать формальности, мы спустились на первый этаж.

Бдительная бабулька, вышедшая из квартиры с добродушным лабрадором на поводке, с подозрением глянув на меня, перевела взгляд на моего красавца-санклита и растаяла, припоминая, очевидно, дни давно ушедшей бурной молодости. Но мне было не до этого. Безумно хотелось попасть в тот «садик», на который указал призрак Наблюдательницы. Теперь туда тянуло уже с неимоверной силой.

По счастливому совпадению жильцов дома не оказалось. Мысленно попросив прощения за вторжение, я прошла на балкон и замерла среди многочисленных разнокалиберных кадок с растениями, пытаясь понять, что и где искать. Как и в случае с манускриптами Киллиана, помогли горящие ладони, направившие меня к прямоугольному ящику с кивающими в такт ветерку темно-синими колокольчиками. Между которыми лежал маленький, размером в треть сотового, потрепанный блокнотик.