— Да, — осторожно согласился Терин.

— Брокер ждет в мавзолее. Скажи ему, что ты мой агент, и он с тобой все решит.

Терин не стал ждать большего, а схватил сумку со стола, пока ее старый хозяин не передумал. Мэйв смотрела широко раскрытыми от изумления глазами на то, что Пинч так легко сдался.

— Иди туда. Давай посмотрим, что ты за регулятор, — усмехнулся мужчина постарше.

Спрайт бочком подобрался поближе к Пинчу. — Это неприлично. Ты не можешь позволить ему так легко поступить с тобой, — взмолился он, но мошенник поднял руку, чтобы заставить его замолчать.

— Давай, сделай это.

Неловко сглотнув, Терин кивнул. Легкость победы нервировала его. Предполагалось, что будет битва. Он ожидал, что Пинч примет его вызов, будет сражаться всеми приемами, которые знал старик. Он был готов к этому. Он не был готов к такой бесстрашной капитуляции.

Однако Гур победил, и сейчас он не мог проявить слабость. Он свирепо посмотрел на троицу, закинул сумку на плечо, развернулся на каблуках и направился к двери.

Когда он был в двух шагах от стола и в одном от колонны, кинжал Терина, тот самый, который он оставил на столе, пропел у его уха и вонзился острием в покрытую шрамами древесину балки. Слабый солнечный свет дрожал на лезвии, когда оно гудело от силы броска.

— Тебе понадобится план получше, чтобы справиться с нежитью, чем твой план со мной, — мрачно объявил Пинч, когда более молодой человек испуганно обернулся. Мужчина постарше сидел прямо, он был далеко не так пьян, как раньше, его поврежденная рука застыла там, где она остановилась в конце броска. Спрайт и Мэйв перешли на его сторону стола, показывая, в чем заключается их лояльность — какой бы она ни была.

— Нежить, ты ничего не говорил ни о какой нежити. Голос Терина был чуть храбрым. Его лицо, раскрасневшееся от гнева за несколько мгновений до этого, быстро теряло свой цвет, становясь пепельно-бледным. — Какая нежить?

— Нежить? — Спрайт сглотнул, глядя на Пинча. — Мы работаем на нежить?

— Да, — ответил пожилой человек, не отводя взгляда от Терина. Здоровой рукой он вытащил еще один кинжал из ножен на запястье. — Мы имеем дело с нежитью.

Терин медленно вернулся к столу и поставил сумку. — Возможно, я был немного поспешен, Пинч. Это не был вызов — просто шанс для тебя пожить жизнью джентльмена, пока бы мы выполняли за тебя черную работу. Гур в отчаянии посмотрел на двух других. — Разве не так?

Как будто объединенные одной злобной мыслью, Спрайт и Мэйв позволили себе немного подразнить его, прежде чем ответить. Струйка пота стекала по виску молодого человека.

— Конечно, Пинч, — наконец протянула Мэйв, — он думал только о тебе и твоем благополучии. Разве ты не видишь?

— Все в порядке. Я уверен, что он обеспокоен заботой, — добавил халфлинг со злобной усмешкой. — На самом деле, он даже сказал мне вчера, что подумывает о том, чтобы отдать тебе свою долю прибыли от этой работы.

— Это верно, Пинч. Я думаю, ты это заслужил. Как бы дорого это ни стоило, — Терин ухватился за предложение халфлинга. Тот факт, что он чуть не ввязался в торговлю с нежитью, нервировал этого человека.

Теперь уже бесспорный регулятор кивнул головой. Гур подавил вздох облегчения. Кивок — это все, чего он добился, но это был знак того, что мир заключен — на данный момент.

— Это очень великодушно с твоей стороны, Терин, — промурлыкал Пинч, — но ты строишь дом до того, как заложен фундамент. Чтобы были акции, мы должны собрать наш гонорар.

— Он вряд ли заплатит? — спросила Мэйв.

— Это не «он», а «оно», и оно захочет нашей смерти. Моей, в частности.

Спрайт ткнул пальцем в предметы в сумке. — Так с кем же мы имеем дело, Пинч? Этот Клидис никакой не нежить.

Пинч помассировал шершавое клеймо на своей ладони. Выпивка и то, что он смотрел на Терин сверху вниз, заставили его почувствовать себя экспансивным. — Клидис — всего лишь посредник. Манферик — наш настоящий работодатель.

— Манферик?

— Покойный король.

— Мертвый! Спрайт расплескал вино по всему подбородку.

— Неужели он настолько мерзок? — с надеждой спросила Мэйв.

— Он нежить. Чего ты ожидала? — подсказал Терин.

— Еще больше и хуже. Я должен был знать; он был моим опекуном. Когда мне было десять, крестьяне в поместьях знати составили жалобы на своих лордов. Им казалось, что с них взимали налоги в два раза больше, чем требовала корона, стариков казнили, когда они больше не могли заниматься сельским хозяйством, а маленьких мальчиков кнутом загоняли в ряды милиции. Пятеро их самых храбрых представили список жалоб Манферику…

— И он убил их?

— Все не так просто, — поправил Пинч. — Это было бы почти по-человечески. Нет, он выслушал их жалобы и пообещал им принять меры. На следующий день, пока он «рассматривал» их просьбу, он послал Варго и Тродуса с отрядом священников в дома этих пятерых мужчин. Они убили жен в каждом доме и оживили трупы. На следующий день Манферик заявил, что проведет реформы — при условии, что мужчины будут любить и почитать своих жен до конца своих дней. Если один из них не сделает этого, он отомстит всем мятежникам. Прошло совсем немного времени, прежде чем у него появился такой шанс.

Сентиментальная Мэйв пустила слезу, навернувшуюся ей на глаза, в то время как двое других неловко уставились в пол. — Противоестественный монстр, — пробормотал Терин. — Гуры знают о таких лордах, как он — всегда преследующих наш вид, обвиняющих нас в своих преступлениях.

— Так какое отношение к нему имеют Чаша и Нож? — спросила Мэйв, чтобы сменить тему. — Ты говорил нам, как  их используют, чтобы выбрать короля, но как это ему поможет? Он уже мертв.

— Это не принесет ему никакой пользы, поскольку вмешался Айрон-Битер. Настоящая Чаша и Нож все еще находятся в башне. Верно, Пинч?

— Нет. Пинч внимательно оглядел комнату. В это утреннее время  здесь было пустынно. Даже хозяин, видя, что драки не будет, ушел в подсобку, чтобы заняться дневными делами. Пока Пинч говорил, он развернул мешок перед ними. — Как ты и сказал, Спрайт, Айрон-Битер — дурак. Помните, что я заказал изготовление двух копий регалий?

— Так вот, когда Айрон-Битер заставил меня отдать реликвии, ему и в голову не пришло проверить — нет ли подделок. Все, что я сделал, это отдал ему другую подделку — так что он заменил одну подделку на другую подделку. Он и подумать не мог, что все это время настоящие были у меня. С этими словами Пинч закончил открывать мешочек и достал четыре золотых, инкрустированных драгоценными камнями изделия. Для опытных глаз за столом мастерство работы с золотом и глубокий блеск камней были очевидны в подлинных изделиях. Коллективный вздох жадности вырвался у троих коллег Пинча.

Спрайт почесал свои кудрявые волосы. — Зачем отдавать это ему, Пинч? Мы могли бы сбежать и продать это за хорошую цену в Амне или Уотердипе.

— Клидис легко нашел меня. Если он сделал это один раз, он может сделать это снова — и я не думаю, что Манферик в следующий раз будет таким же снисходительным, как сейчас.

— Ну, я этого не понимаю. Что он выигрывает от всего этого? — снова спросила Мэйв.

— Я не уверен, но думаю, что он хочет контролировать выбор. Все говорят, что Клидис поддерживает мертвую лошадь — моего кузена — идиота Борса. Однако просто предположим, что идиот становится королем. Тогда Клидис не выглядит таким уж тупым. Это так же очевидно, как то, что Спрайт выбросит фальшивые кости, так и, то, что выберут Борса. Клидис назовет себя регентом прежде, чем кто-либо сможет протестовать.

— Прекрасно для Клидиса, но для Манферика это ничего не значит.

— Клидис слаб. Его единственная сила — это его верность. Сделайте его регентом, и он наверняка станет комнатной собачкой Манферика. Пока Манферик не прикончит его и не возьмет власть в свои руки напрямую.

Терин пожал плечами. — Так какая нам разница, займет здесь трон нежить или нет?

—  Ты когда-нибудь слышал рассказы о Таях? — спросила Мэйв. Эти Таи, управляемые бессмертными королями-чародеями проявляли такие жестокости, которые стали легендарными во всех Королевствах. И особенно болезненным образом это отразилось на волшебниках почти всех мастей.