— А как насчет Борса — и Клидиса? Войска более преданы ему, чем кому-либо другому.

С того места, где он прятался, Пинч едва мог видеть ухмылку Айрон-Битера. — Борс — идиот. Даже боги не выбрали бы его. Позвольте ему взять Чашу, если хотите, но только после того, как двое других откажутся. Когда Борс потерпит неудачу, это только подтвердит, что вам суждено стать королем.

— Что касается Клидиса — ну, он всего лишь камергер. Если он будет протестовать, я убью его для вас. В конце концов, он будет предателем государства, не так ли?

Пинч не мог его видеть, но услышал, как Варго усмехнулся. Раздался звон, когда налили еще один бокал вина. — Праздник Богатства. В поле зрения появилась тонкая рука Варго, держащая бокал.

Гном принял напиток. — За вашу коронацию, Ваше Высочество.

Пинч прислонился к холодной полированной колонне, когда они вдвоем покинули зал. Теперь он понимал гораздо больше. Маски имели смысл, как и поспешность Манферика. Приближался Карнавал Богатства — то время года, когда город погружался в буйное веселье. Он отсутствовал слишком долго, забыл дни, даты и порядок вещей. Каждый год город отмечал свой величайший ресурс и своего величайшего благодетеля — золото — трехдневным праздником жадности и коварства. В тавернах устраивались попойки, пиршества на рынках, танцы и празднества, кульминацией которых был Большой Маскарад, устраиваемый при самом королевском дворе.

И в этом году он стал бы ареной захвата королевской власти. Пинч не мог не восхититься замыслом, абсолютной смелостью преступления. За все годы, проведенные в качестве мошенника, он крал практически все, что попадалось ему под руку, но даже он никогда не мог представить себе такого дерзкого ограбления, как это. Варго предложил украсть целое королевство, лишить своих братьев даже шанса на их наследие. О, Пинч страстно желал, чтобы он когда-нибудь смог замыслить такое преступление.

Фестиваль должен был начаться скоро. Чувствуя досаду из-за того, что вообще забыл о нем, Пинч предался воспоминаниям. Он вспомнил, что праздник всегда был в новолуние. Эта часть была ясна, потому что толстые кошельки, которые он находил в те темные ночи, всегда означали хорошую прибыль для него, юноши, обучающегося ремеслу карманника. Однако по прошествии пятнадцати лет он потерял счет датам и, должно быть, решил, что фестиваль уже прошел. Наверняка до него осталось не больше недели, или меньше.

Много времени для планов или действий не было. На вкус Пинча, в этой игре было слишком много игроков и слишком много необъяснимых вещей. Что это был за голос, который он слышал в туннелях? Кто спас его от смерти? Был ли Манферик действительно чем-то вроде нежити, или это был трюк со стороны Клидиса? Подозревает ли Манферик, или Клидис, или оба они о планах Варго? В любом случае, по какой причине они хотят поменять регалии? Должен ли он предать их Варго? Или он должен предать им Варго?

И как ему удалось остаться в живых, когда все было сказано и сделано?

Пинч размышлял над этим, продолжая свою миссию по прохладным утренним коридорам.

*****

Сильная рука Терина схватила Пинча за камзол как раз в тот момент, когда вор поравнялся с основанием перил балкона.

— Давай наверх! — проворчал Гур, когда его пальцы впились в плечо Пинча, и, напрягшись, он наполовину втащил своего главаря.

Пинч почти не удивился, что Терин был там и ждал его. Скалолазание никогда не было сильной стороной главаря, и он производил достаточно шума, чтобы для тренированных ушей вора звучать как бык или слон. Конечно же, Терин, Спрайт и даже Мэйв, выглядевшие более трезвыми, чем обычно, были там, чтобы поприветствовать его.

С некоторым недостатком достоинства Пинч перекинул ноги через перила и плюхнулся на деревянный пол балкона. Легким был подъем или нет, но усилия в сочетании с целыми сутками без сна были изматывающими.

— О, Боги, дорогуша! Ты немного повстречался с пивными кружками, не так ли? — воскликнула Мэйв. Вожак представлял собой, то еще зрелище, по крайней мере, по его собственным меркам — мятая одежда, затуманенные глаза и дневной налет грязи. Он едва ли был похож на их лидера, того, кто держал себя по-городскому лощеным и чистым.

— Держу пари, он нашел себе женщину, — добавил Спрайт с безжалостным ликованием. Не часто ему удавалось так подшутить над своим старшим.

Пинч боролся с желанием зевнуть, но зевок не получился. — Нашел больше, чем ты думаешь, мохнатая лапка, — наконец выпалил он в ответ, пытаясь ухватить халфлинга за кудрявые пальцы. Спрайт отскочил за пределы досягаемости, давая Пинчу достаточно места, чтобы выпрямиться и, спотыкаясь, войти внутрь. Вчерашние, ночные и сегодняшние приключения обрушились на него, когда он рухнул в самое большое кресло, которое смог найти.

Положив руки на подлокотники, он искоса посмотрел на троих, когда они подошли и встали полукругом вокруг него: веселый Спрайт, любопытствующая Мэйв и Терин с ясным подозрением во взгляде. — «Когда-нибудь», — подумал Пинч про себя, — «когда-нибудь этому Гуру взбредет в голову бросить мне вызов».

— Нам нужно поработать. Развалившись в кресле, вожак едва ли выглядел серьезным, но его товарищи знали, что судить нужно по тону его слов, а не по его простому виду. — Как вы нашли отверстие для засова?

— Повернуть кольцо вообще не проблема, Пинч, — похвастался Терин. — Как ты сказал, за дверью всегда следят, но с балконом легко, мы все нашли. Мы можем избежать этих проклятых адских псов, забравшись наверх, а не вниз, и перелезть через крышу. Как только мы доберемся туда, будет легко вскарабкаться на стену. Тогда мы просто наблюдаем за охраной и переходим через край стены.

— А как насчет тебя, Мэйв? Ты сможешь угнаться за этими двумя обезьянами? Пинч знал, что волшебница не была обучена акробатике, как двое других.

— Мы поможем ей, — заверил Терин, прежде чем она смогла вымолвить хоть слово.

Женщина свирепо посмотрела на большого, самоуверенного Гура и добавила: — У меня тоже есть заклинания. Не беспокойся обо мне.

— Тогда хорошо. Пинч прервал их препирательства. — Используйте этот путь сегодня вечером. Идите в таверну напротив нижнего конца рыбного рынка. Ей управляет старик по имени Сарвето. У него найдутся комнаты для вас.

— В чем заключается работа, или ты просто прогоняешь нас, Пинч? Терин принял подозрительную позу.

— Работа. Пинч впился взглядом в своего помощника. С тех пор как он отправился в путешествие, этот человек вел себя нагло. После всего этого, как решил Пинч, Терину, возможно, придется уйти. Не отрывая взгляда от Терина, вожак продолжил.

— Спрайт, у тебя наметанный глаз на камни. Найди мне мастера с хитрыми руками, того, кто голоден или слишком любит женщин. Лишь бы он хорошо работал и молчал.

— Да, Пинч. А какой заказ?

— Я хочу копию Чаши и Ножа. Он поймет, что я имею в виду. Мужчина откинулся назад и потер глаза. — Терин, ты и Мэйв исследуйте храм Красных Жрецов. Изучите их охрану, находятся ли близко судебные или полицейские органы, и в какое время они гуляют. Мэйв, используй свои чары, чтобы пройти через их двери. Подружись с их слугами. Обрати внимание на засовы на их дверях и на то, какие заклинания они на них накладывают. О, и обрати особое внимание на их сплетни. Мы ищем эту Чашу и Нож.

Терин ухмыльнулся, возможно, задаваясь вопросом, не сошел ли Пинч, наконец, с ума. — Чашку и нож? Какой-нибудь старый или какой-то особенный?

Пинч внезапно насторожился и подался вперед в своем кресле. — Не чашку и нож, а Чашу и Нож.

— И что делает этот набор безделушек таким особенным?

— Это королевские символы Анхапура. Без них человек не может стать королем или королевой.

— Так ты собираешься украсть их и стать королем Анхапура! Спрайт выпалил ослепительно амбициозный скачок в своих выводах.

— Ха! Я, король? Пинч на самом деле расхохотался над этим. — Ты можешь представить меня сидящим на каком-нибудь троне? У меня столько же шансов стать королем, сколько у тебя, Спрайт, стать лордом — верховным мастером Жентарима.