Казалось, ещё немного, и Саша заплачет. Антон отклонился от него, выпрямился. Он не оправдывал такое мягкотелое поведение студента-биолога, но понимал его. Ведь он сам давно влюблен в девушку, которая сейчас так далеко от него.

— Понимаю. Значит, это не ты её убил?

— Конечно нет, чувак! — воскликнул Лихачев. — Я не убивал её! С чего ты вообще так подумал?

— Смотри, что получается, — сказал Игнатов, — ты Лену не убивал. Я тоже её не убивал. Но кто-то же её убил? Может быть, ты это сделал в порыве ревности, узнав, что она ужинала в «Океане» с другим мужчиной. То есть со мной. И не называй меня чуваком, понятно?

— Я её не убивал!

— Хочется тебе верить, Александр. Но ведь ты Лену ревновал к другим мужчинам? Разве нет? Ведь она была симпатичной девушкой.

— Не тебе об этом судить! — Антону показалось, что студент-биолог сейчас набросится на него с кулаками. — Ты ничего об этом не знаешь!

— Сядь, пожалуйста, успокойся. Не заставляй меня опять бить тебя.

Антон постарался, чтобы его голос звучал как можно тверже. Сам он сомневался, что сможет причинить хотя бы малейший вред этому несчастному влюбленному.

Саша Лихачев послушался. Он сел на свой старенький диванчик и закрыл лицо руками.

Минуту, а может быть и больше, в комнате царила тишина. Наконец Антон спросил:

— Может быть, у Лены был другой мужчина? Тебе так не кажется? Она когда-нибудь говорила про Михаила Конашевича?

— Про Конашевича она действительно несколько раз упоминала, — неохотно признал Саша. — Но у них не было интимных отношений, если вы на это намекаете. Лена говорила, что у нее с ним какие-то дела.

— Какие дела?

— Не знаю. Честное слово не знаю, чувак. Она не сказала. В последнее время она вообще мне мало что говорила.

Игнатов задумался. А подумать было над чем. Судя по всему, Лена оказалась замешанной в какой-то очень серьезной истории. Поэтому её, скорее всего, и убили. Кто? Кто приказал её убить? И как вообще с этим связана смерть Михаила Конашевича и Крутикова? Ни на один из этих вопросов у него ответа не было. Пока не было. Потому, что теперь он хочет знать ответы на все эти вопросы. И ещё ему очень хочется узнать, кто подкинул в его квартиру калорийные продукты.

— А теперь, Александр, скажи мне, с кем Лена поддерживала отношения? Родителей у нее нет. Это я знаю. О ком она говорила? Подумай хорошо, прежде чем ответить. Не спеши.

Судя по лицу студента-биолога, он пытался честно всё вспомнить. Через несколько секунд его глаза заблестели.

— Попков! Вот про кого она говорила!

— А кто он такой?

— Ну как же! Это Вадим Попков, микробиолог. Он раньше работал в корпорации «Венерианс фармс», был помощником профессора Минаева. Ты слышал про Минаева? Нет? Знаменитый биолог! Как можно…

— Я понял, — перебил его Антон. — Знаменитый, известный и гениальный.

Он вспомнил, что Вадим Попков не только работал в «Венерианс фармс», но и дружил с Михаилом Конашевичем. Потом они поссорились, в результате чего Попков ушел из корпорации. Кажется, он основал свою собственную фирму, которая занимается то ли какими-то исследованиями, то ли внедрением передовых технологий.

Попкова опрашивал Игорь Крутиков. У Антона тогда были другие дела. И сейчас он сожалел, что не поговорил с ним. Теперь Крутиков мертв. Что ж, это нужно исправить. Причем, как можно быстрей. Попков может знать, что, черт возьми, здесь происходит.

Антон перед тем, как побеседовать с Вадимом Попковым хотел встретиться с детективом-сержантом Николаем Саенко, который так активно вел его поиски, а в новостных сюжетах называл его убийцей. К тому же именно Саенко нашел в квартире Антона калорийные продукты…

Узнать адрес Саенко не составило труда. Это просто, если знаешь, как войти в полицейскую базу. Вскоре «Пантера» приземлилась на пятидесятом этаже многоквартирного дома, где находилась квартира Саенко.

Вряд ли бы Саенко открыл двери Антону, поэтому ему пришлось прибегнуть к небольшой хитрости. Войдя в компьютерную систему дома Саенко, он разослал официальное сообщение о том, что сегодня, мол, будет проводиться плановый осмотр водопровода и всем жильцам следует оказывать содействие служащим «Горводоканала». Естественно, Антон хотел выдать себя за сотрудника этого городского учреждения,

Всё прошло точно по плану. Саенко спокойно открыл входную дверь, когда Антон позвонил и объявил о своем приходе, то есть о приходе сотрудника «Горводоканала».

— Добрый день, — поздоровался он, войдя в квартиру, после чего со всей силы ударил Саенко кулаком в челюсть.

Удар оказался сильным, так как Николай Саенко упал на пол и потерял сознание.

На мгновенье Игнатов испугался, что его бывший коллега мертв: он не шевелился и, казалось, совсем не дышал. Пришлось приложить руку к шее поверженного противника, чтобы нащупать пульс.

Пульс был. Саенко просто оказался в глубоком нокауте.

Антон потащил его в гостиную. Там он положил хозяина квартиры на диван, а сам осмотрел все комнаты, кухню, столовую, ванную комнату. Пусто.

Квартира детектива Николая Саенко была огромной. Далеко не каждый даже высокопоставленный сотрудник полиции мог позволить себе такое роскошное жилье.

На стенках висели четырехмерные картины со странными сюжетами, по углам комнат стояли высокие вазы с необычными орнаментами. Судя по всему, хозяин квартиры считал себя знатоком искусства, хотя, по мнению Игнатова, место большинства этих картин и ваз — в музеях. Вернее, в музейных подвалах. И чем глубже подвал — тем лучше.

Когда Антон вернулся в гостиную, Саенко ещё не пришел в сознание. Удар был слишком сильным. Пришлось применить некоторые меры, чтобы хозяин квартиры очнулся.

Вскоре Николай Саенко открыл глаза. Он бессмысленно смотрел на склонившегося перед ним Антона. Сознание возвращалось к нему очень медленно.

— Привет, — весело сказал Игнатов. — Узнаешь меня?

Антон действительно был рад. Он радовался, что хозяин квартиры наконец-то пришел в сознание.

Саенко его узнал. Лицо детектив-сержанта исказилось от испуга.

— Что тебе нужно? — дрожащим голосом спросил он.

С дикцией у него после удара в челюсть были проблемы, но Антон все-таки его понял.

— Прекрасно. Значит, с тобой всё хорошо. Я просто хочу поговорить. Ты ведь не возражаешь, правда? Саенко не возражал. Да и вряд ли он мог отказаться от разговора, ведь сила сейчас была не на его стороне.

— Как продвигается расследование убийства Крутикова? — спросил Антон. — Ты считаешь, что это я убил его?

— А кто же ещё. Конечно ты… — При каждом новом слове Саенко трогал рукой свою челюсть и кривился от боли.

Игнатов вздохнул:

— В упрямстве тебе не откажешь. Но я хочу услышать, какие доказательства есть, что это именно я убил Игоря. Про видео, на котором видно, как его выбрасывают из моего аэрокара, можешь не говорить. Меня там не видно. Кто угодно мог взять «Пантеру» с парковки.

— А разве твой аэрокар угоняли? Ты заявлял об угоне? Нет? Вот видишь. Значит, это ты был в нем. И это ты убил Крутикова.

— Опять ты за свое, — укоризненно покачал головой Антон. — Ладно. Вернемся к этому вопросу позже. А пока новый вопрос: кто подкинул в мою квартиру калорийные продукты?

— Откуда мне знать? Твоя же квартира…

Договорить Саенко не успел. Антон ударом кулака опрокинул его на пол.

— Повторяю вопрос. Кто подкинул мне запрещенные продукты?

Хозяин квартиры попытался отползти от Антона, но тот схватил его левой рукой за плечо и приготовился нанести новый удар. Саенко нехотя признался:

— Это я сделал.

— Что ты сделал?

— Я подкинул запрещенные продукты тебе в квартиру.

Нечто подобное Игнатов и предполагал. Собственные коллеги захотели от него избавиться. Осталось только выяснить, была ли это инициатива самого Саенко, или его кто-то попросил. Или приказал. Антон не исключал, что в этой истории может быть замешан суперинтендант Шляпников, который почему-то невзлюбил его с самого начала.