Игорь шумно вздохнул, показывая этим, что очень устал от людей, с которыми ему приходится иметь дело по работе.

— Скажите, что вас связывало с Михаилом Конашевичем? Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились?

Елена помедлила, видимо, решая, стоит или нет дальше говорить с полицейскими, а потом всё-таки ответила:

— Мы познакомились несколько месяцев назад. Случайно. На одной международной конференции биологов. Михаил когда-то тоже учился на биофаке Университета Венера-сити. Потом, после смерти родителей, он занялся семейным бизнесом, но продолжал интересоваться биологией. К тому, же его корпорация связана с биологией. Я ответила на ваши вопросы? Мне можно идти? Сейчас у меня важная лекция. Не хочу её пропустить.

— Подождите. У нас к вам есть ещё несколько вопросов, — остановил её Крутиков.

— Ладно, задавайте свои вопросы, но предупреждаю, что я про убийство Михаила ничего не знаю.

— Как часто вы с ним встречались?

— Редко. Мы были едва знакомы.

— Где вы встречались? — Крутиков начал спрашивать быстро, чтобы девушка не могла сосредоточиться.

Елена помедлила с ответом.

— В разных местах. На конференции когда-то, помню, его видела. Потом ещё пару раз случайно где-то в городе. Так, случайные встречи.

Игорь одобрительно кивнул головой, показывая, что верит ей, хотя не сомневался, что она лжет. В свои девятнадцать лет Елена Василенко ещё не умела убедительно врать.

— Скажите, Елена, а у вас есть молодой человек? Вы с кем-нибудь встречаетесь? — Крутиков смотрел, как Елена готовится соврать в очередной раз.

Однако девушка, быстро взглянув на Антона, сказала правду:

— Нет, молодого человека у меня нет. Но вообще-то это не ваше дело.

— Пока не найден убийца Конашевича — это наше дело, — заверил её Крутиков.

Потом он спросил:

— А межу вами и Михаилом не было любовной связи? Прошу извинить за вопрос, но я вынужден его задать.

— Нет! Ничего такого, о чем вы подумали, не было, — объявила девушка и скрестила руки на груди.

— Тогда я не понимаю, что вас связывало. Биология? Вы, наверное, способная студентка, но думаю, есть и более талантливые люди, которые уже добились определенного успеха в науке. Профессоры, академики… Такой влиятельный человек как Конашевич общался с известными людьми, в том числе научными сотрудниками. Или может быть вы очень интересный собеседник? Ему, наверное, было интересно с вами разговаривать. Да? — Крутиков провоцировал девушку, надеясь, что она в порыве гнева расскажет то, что хотела оставить в тайне.

Но Елена просто сказала:

— Может быть. Не знаю.

— Вот видите в чем проблема, — Крутиков наклонился поближе к девушке, — вы ничего не знаете. У меня сложилось такое впечатление, что вы не хотите помочь полиции найти убийцу. Да? Думаю, лучше мы наш разговор продолжим в Отделе по расследованию убийств, как положено. Хотите — приглашайте своего адвоката. При той позиции, которую вы заняли, он вам понадобиться.

— Но я в самом деле ничего не знаю! — Елена бросила на пол рюкзак, который до этого держала в руках. — Я не знаю, кто его убил, поймите. Почему вы мне не верите?

— Почему? Не могу понять, что вас связывало. Может быть, скажете всё-таки правду?

Девушка задумалась. Она начала машинально открывать и закрывать застежку-молнию на своей курточке. Потом она закрыла глаза, а когда открыла, то сказала, будто бросилась в омут:

— Хорошо, я всё расскажу. Я была любовницей Михаила Конашевича.

Когда «Пантера», маневрируя среди многочисленных аэрокаров студентов Университета Венера-сити, поднялась на второй ярус дороги, Антон спросил у Крутикова:

— Ты ей веришь?

Тот, не раздумывая, ответил:

— Нет, конечно. Разве я похож на идиота? Конашевич мог завести себе гораздо более привлекательную любовницу, чем она. Не хочу никого обидеть. Она симпатичная девушка и все такое. Но далеко не красавица. Вот только не пойму, зачем Елена это выдумала? Как думаешь?

Антон тоже считал, что Елена Василенко солгала, заявив, что у нее была любовная связь с Михаилом Конашевичем. И дело не в том, что она не могла ей стать из-за своей обычной внешности. Антону она даже чем-то нравилась. Просто ему казалось, что быть любовницей — не в её характере. Конечно, он мало её знает, но тех нескольких встреч оказалось достаточно, чтобы сложилось про нее определенное мнение.

— Мне тоже кажется, что Василенко хочет нас обмануть. Только не знаю, зачем ей это нужно. Может, она вообще любит приврать? Ведь есть такие люди.

— В любом случае, нужно её проверить. Переписка, почта, контакты, родственники, друзья, знакомые и так далее. Сделаешь?

— Да, конечно. Ты же тут командуешь. Слушай, Игорь, а если она виновна, какое наказание её грозит? Просто не верится, что такая хрупкая девушка может быть замешана в убийстве.

— Ну ты спросил! Какое наказание? Смотря какая степень вины. Сам можешь прикинуть, ведь знаешь же Уголовный кодекс. Это если она виновна. В этом случае многое будет зависеть от присяжных, от адвоката, от того, как она поведет себя в суде. Да мало ли от чего! И ты не смотри, что она такая хрупкая. Внешность обманчива. Видел я некоторых убийц, так они чистые ангелы. Никто бы не сказал, что они способны не только пролить кровь человека, но и грубое слово сказать.

— И часто такие встречаются?

— Редко, но встречаются. Я уже три года здесь в «убойном» отделе. Многое видел. Такие актеры и актрисы попадаются — театр отдыхает! Чего они только не выдумывают, чтобы отвести от себя подозрение. И ложные алиби себе обеспечивают, и перекладывают вину на других, и фейковые улики подбрасывают. Да вообще, чего только не делают! Есть такие личности. Потом сам увидишь. Ладно. Меня сейчас больше убийство Конашевича интересует. Ты, значит, проверь Василенко. Хорошо?

— Хорошо, конечно. Мог бы не повторять.

Антон до сих пор не сказал своему напарнику, что раньше был знаком с Еленой Василенко. Ему не хотелось обманывать Крутикова, но признаваться в знакомстве с ней уже поздно.

Он провел ладонью по лицу. Служба на Венере стала его утомлять. Его и так не очень хорошо приняли в отделе, а теперь ещё приходиться скрывать информацию от своего напарника… Есть о чем подумать.

— Но меня сейчас больше интересует не кто организовал убийство Конашевича, — сказал Крутиков, — а кто убийца. Заказчика убийства мы раньше или позже найдем. Будет трудно доказать его виновность, но как правило все допускают ошибки. Нам нужно их найти. А вот с исполнителем пока вообще ничего не ясно. Его уже может вообще не быть на Венере. Улетел на другую планету, сменил документы… Как теперь его искать?

— Но мы же перекрыли все космопорты. Если появятся подозрительные личности — нам сообщат. Надеюсь, убийца ещё не улетел.

— Ну-ну, надейся, — усмехнулся Крутиков. — Не всё так просто. Как думаешь, почему до сих пор полно преступников, несмотря на то, что у нас, у полицейских, самые передовые технологии? Не знаешь?

— Не знаю, — признался Антон. — Наверное, из-за того, что у некоторых людей на генетическом уровне заложена склонность к преступлениям.

— Ерунда, — отмахнулся Крутиков. — Наследственность тут ни при чем. Ученые это доказали. Если всё дело в генетике, то убийцы, насильники, воры и мошенники давно уже бы вымерли. Ученые ради общества просто модифицировали бы гены у детей преступников, вот и всё. Нет, люди, нарушающие законы, будут всегда. Всегда найдется человек, который завидует другим. Думаешь, у тебя нет завистников в Управлении или в нашем отделе? Есть, и много! Почему? Не догадываешься?

— Нет, не догадываюсь.

— Потому, что мало кто из полицейских может купить себе такую «Пантеру» как у тебя.

— Я не покупал. Это вообще-то подарок. Отец подарил…

— Не важно. Всем не объяснишь. Да и не поймут. Так что дело не в наследственности. Дело совсем в другом.

Крутиков хотел ещё что-то сказать, но тут раздался сильный удар. В «Пантеру», которая только набирала скорость после очередного поворота, врезался другой аэрокар.