Однако подобные планеты считались весьма ценными для колонизации. Теперь-то я понимала, зачем Бьёрн и остальные прилетели к нам. Они были разведчиками, готовили людей к тому, что им придется стать зависимыми от других, более могущественных держав. Таких, как Терра или Агата. Я узнала также, что родина Бэрда и Глайма не так уж убога и беззащитна. Они развивались наравне с терронцами, и, хотя не обладали такой же мощью, превосходили их в численности. Огромная Терра страдала от нехватки женщин, и даже несмотря на поддержку других планет (а желающих переселиться туда было немало), строгие вояки не всякую женщину готовы были принять. Мне сразу вспомнилась история: много веков назад мой родной край населяли йумы, и у них вполне нормальным считалось отбраковывать женщин, которые казались слабыми, непригодными для материнства. Йумы не лезли не чужие территории, но уж если кто-то совался к ним – карали без пощады. Они были плодовиты, в семье часто рождали двойни и даже тройни, а, учитывая тогдашнюю медицину, женщины горцев всегда казались мне героинями. И что самое интересное, при родах обязательно должен был присутствовать муж. Считалось, что если женщина рожает одна, злые силы непременно доберутся до младенца. А так – мечом и огнем – супруг защищал и ее, и ребенка. Правда, о любви речи не шло, все было завязано на долге. Мужчина должен быть воином, женщина – матерью. Однако помимо этого у йумок были и другие обязанности. В частности, все они прекрасно обращались с оружием и умели охотиться. А мужчина, если нужно, мог позаботиться о ребенке, хотя никогда не занимался домашними делами.

Также и терронцы – они искали не просто хороших – лучших, зато и берегли своих избранниц неустанно. В общем, женщины на Терре ни в чем не нуждались, разве что и требовали от них многого. Это-то стремление к совершенству так раздражало Бэрда. Когда мы завели разговор об отношениях, он как всегда принялся распекать соседей.

– Я не против заботы, но от настоящего чувства не ждут повиновения. А как же свобода? Люди есть люди, они могут проснуться лохматыми, выглядеть неопрятно, когда болеют, быть несчастными, если настал трудный период в жизни. Но терронцы изображают абсолютное счастье.

– Бьёрн не изображал.

Мужчина скривил губы.

– Ладно, он, возможно, исключение. Но многие – нет. Ты просто не знаешь их культуру отношений, Таиса. Они не признают слабостей, не любят показывать свой внутренний мир. Мы видим лишь одну сторону их личности – ту, которая прекрасна, сильна и независима. Но на самом деле и у них есть болезни, бедствия, разочарования и страхи.

– Можно подумать, ты жил с терронцем, чтобы это утверждать!

– Я – нет, но Анни…

– Снова твоя сестра! К твоему сведению, пока Бьёрн гостил у меня, он был вполне… несовершенен. И храпел, и ворчал, и дурачился.

– Вынужден признать, что в этом он отличается от остальных. Ален не боится быть собой. Проблема в том, что…

– …он злодей.

В ответ мужчина вздохнул.

– Твоя верность поражает.

– Вот такая я поразительная, Элиас!

– Тебя не переубедишь.

– Именно. Я убедительно люблю его.

Он снова вздохнул.

– О чем бы мы ни говорили, постоянно утыкаемся в эту безумную любовь. Если быть честным до конца, я завидую ему. Меня бы кто-то так полюбил…

– Мне не хочется забывать, – сказала я. – А тебе нужно научиться видеть в людях, прежде всего, хорошее. Потому что плохое и высматривать не надо, оно чаще всего лежит на поверхности.

Больше тема чувств и привязанности не поднималась. Мы сделали еще несколько остановок, дважды высаживались, и чем ближе к месту моего временного пристанища подбирался «Сорняк», тем тревожнее мне было. А вдруг этот доктор, о котором говорила Аиза, мне совершенно не понравится? Деваться-то уже некуда, назад не повернешь! К тому же и Глайм, и Бэрд сильно нервничали. Последний ещё и пообещал, что непременно вернется за мной, когда корабль отправиться домой через пару месяцев.

И вот день прощания настал. Как и было оговорено, в небольшом порту меня встретила женщина по имени Аврора. Ей было около сорока, белые волосы коротко стрижены, а карие глаза смотрели мудро и пронзительно. Она была плотно сложена и казалась сильной как физически, так и духовно. Мне сразу полегчало: с такой и в открытом космосе не страшно рожать! Женщина пожала мне руку.

– Я позабочусь о тебе, Таиса.

Слова прозвучали как клятва, и мне стало радостно. Словно гора с плеч упала! В самом деле, если я была здесь в безопасности рядом с первоклассным врачом и чувствовала себя превосходно, что могло пойти не так?

– Ну вот, так уже лучше! Ты молодец.

Мне лучше не было, но я признавала, что состояние оставалось терпимым, а потому не жаловалась.

– Живот и должен постоянно вибрировать?

Аврора рассмеялась. Она учила меня правильно дышать, и теперь делала массаж. Чуткая, внимательная, решительная. О лучшем враче и мечтать было нельзя! Я радовалась, что не осталась на корабле. Элиас уж точно не стал бы разминать мне плечи и поясницу…

Место, где находился городок, называли «коржом». Дома выстроились ровными рядами на плоской песчаной равнине, чуть в стороне было хилое озерцо, вокруг росли корявые серые деревья с бледной зеленой листвой. Унылый пейзаж, но город был чистым и уютным. Здесь все друг друга знали, и Аврора представила меня как свою давнюю подругу.

– Они первое время пялиться будут, но ты не обращай внимания.

– Станут думать, что у меня репутация подпорчена, – подсказала я.

– С чего бы?

– Заявилась беременная, но без мужа.

– А он есть? – лукаво сощурилась женщина.

– Нет. То есть официально мы не зарегистрированы. Всё непросто. – Я перехватила её взгляд. – Он – терронец.

Я приготовилась выслушивать обычные рассуждения о том, какой Бьёрн говнюк, но Аврора была спокойна.

– Надежный, значит, – уверенно произнесла она. – Наверное, на корабле работает?

– Он капитан.

– Полагаю, вы редко видитесь, – вздохнула женщина и сочувственно сжала мою ладонь: – Готовься к тому, что малышка будет целиком на тебе. Разве что родители помогут. К тому же неизвестно, какой дочка окажется. Поговаривают, что у терронцев все детки лет до десяти спокойные, зато вырастают из них хулиганы.

– И девочки тоже?

– Да. Но ты же знаешь, что девчонки у них редкость. Так что обрадуешь своего Бьёрна!

– Да уж… – отозвалась я хмуро. – Обрадую.

Какое-то время мы молчали. Аврора смотрела на меня, обжигая взглядом, но к ее привычке вытягивать все до единой подробности я уже привыкла. Придется рассказать – не сейчас, так скоро.

– В чем дело, Таиса? – спросила она.

Я утерлась и поглядела женщине в глаза.

– Все убеждены, что Бьёрн – негодяй, и, едва узнает про ребенка, сразу же его у меня отнимет. А я не верю!

– И правильно, – кивнула она. – Болтать все горазды, а детку вы с ним сделали вдвоем, тебе и судить, каков он. Я в будущих мамах разбираюсь хорошо, ты не из тех, кто бежит от ответственности. Сильные мужчины таких женщин не обижают. Он оставит и тебя, и девчонку, будь уверена. Еще и на родину с собой заберет!

– Спасибо, – пробормотала я. – Не сожалею нисколько, но боюсь потерять его навсегда. Ты же понимаешь, меня не зря сюда привезли…

– Ох уж этот Элиас! – воскликнула она. – Всё за всех решает! Ну, ничего, если он вздумал тебя и дальше контролировать, мы уж как-нибудь выкрутимся. У меня во флоте много друзей, помогут тебе домой вернуться. С новорожденной, конечно, трудновато будет, но нет ничего невозможного.

Она умела убеждать. За эти дни я набралась уверенности, что непременно рожу самостоятельно, и научилась всему, чему должна была – от правильного дыхания до ухода за новорождённым.

– Можно положиться на природу, но я считаю, что лучше подготовиться. Так всем спокойнее – и тебе, и мне. Ты сильная, справишься, а я чуточку помогу.

Она постоянно повторяла это, и в конце концов я в себя поверила. Правда, каждый день мое настроение менялось – то радость от предстоящего, то всепоглощающий ужас. Это было какое-то дикое раздвоение личности: одна я была уверена, что мы горы свернём, другая рыдала и просила сразу сдаться, чтобы не страдать…