– А что попроще?

– Только не в этом порту. Не переживай, там вкусно кормят.

– Вот уж точно ты меня совсем не знаешь! Я переживаю вовсе не из-за этого. Как бы мой долг перед тобой не стал слишком большим. А то вон как Аиза на тебя смотрит, словно ты ее из самой черной дыры на руках вынес…

– Я не веду счет, Таиса. Но, если бы ты мне кое-что пообещала, был бы благодарен.

– Хорошо. Говори, чего ты хочешь.

– Не пытайся связаться с Бьёрном, пока не родишь.

Вот же засада! Мне хотелось чем-то ему отплатить за доброе отношение. Все-таки конченым негодяем Элиас не был, раз позволил посетить клинику и приобрести все эти вещи. Как выкрутиться?

– Я расскажу кое-что и пообещаю, если ты пообещаешь не сердиться и не игнорировать мои чувства.

Он протянул мне руку:

– Договорились!

Пожатие было деловым, но не холодным.

– Обещаю быть сдержанным и, если это возможно, чутким.

– Обещаю добраться до нужного места и не связываться с Бьёрном… Проблема в том, что я уже с ним связалась.

Капитан спокойно кивнул, и я хотела было рассердиться, но передумала и улыбнулась.

– Ничего страшного. Я предполагал, что ты зря времени не теряла, пока была в клинике. Говорила с ним?

В его глазах появилась тревога. Значит, что-то все же было не так. Ведь если Бьёрн был скотиной, он бы просто-напросто повторил свой отказ… Или Бэрд боялся, что я поведала про ребенка?

– Я сказала его помощнику, что беременна, но не уверена, что он понял. Связь была плохой.

– Он далеко, Таиса, и не успеет сюда в любом случае. Неужели ты думаешь, что я бы поперся в один из крупнейших портов, не будучи уверенным, что Ален нас там не поджидает?

– Значит, у меня не было шанса дождаться моего мишку.

Он нахмурился и сжал мою руку.

– Мне жаль. Правда! Но я не могу иначе. Я не защитил Аннабэль, и не хочу, чтобы с тобой все получилось также. Или хуже... Молись, чтобы Бьёрн не узнал про малышку. Он упрям, силен и решителен.

– Еще одна просьба: давай не будем говорить о нем. Мы как будто знаем двух разных людей, и это больно.

– Хорошо. Не будем. Лучше поедим.

Я кивнула. Еще два с лишним месяца – и буду свободна. Тогда и решу, как быть дальше, а пока стоило поесть и смириться со своей раздражающей беспомощностью.

Я не хотела никого видеть. Просто сидела на постели, пялясь в иллюминатор, или бродила по самому дальнему, пустынному коридору, или спала. Правда, данные продолжала разбирать. Совесть не позволяла мне подвести Глайма и ученых. Не они же, в самом деле, были виноваты в моей депрессии!

Как же медленно тянулось время! Из него можно было выплетать самые разные узоры, но я предпочитала одни и те же. Бьёрн. Малышка. Моя семья… Что подумали о моем исчезновении мама с папой, как там Ариэль и Мун? Между нами было так много мгновений, что прошлая жизнь едва маячила на горизонте моего настоящего. А уж о будущем и вовсе не хотелось думать, и я всякий раз перед сном просила у дочки прощения. Она была моей единственной опорой. Не считая Глайма, конечно, который благодаря Бэрду устроил мать в хорошую клинику. И это вновь показывало капитана с лучшей стороны, и стыдило мою недоверчивость.

Я попросила Глайма дать мне как можно больше информации о системе планет, а также Свод Галактических законов – он не отказал. Мужчина пытался приободрить меня, но единственное, что радовало, это мысли о том, что Бьёрну может быть известен наш курс. Бабник он или нет, терронец или агат, он всё же был отцом моей малышки и хорошим человеком. Главная проблема была в том, что остальные почему-то видели в нем отъявленного негодяя.

Живот увеличивался, и на сроке в тридцать недель мы добрались до завесы. Я уже знала, что там, за границей, начинаются дикие малоизведанные территории. Планеты, богатые минералами, но с туземцами агрессивными и совсем непохожими на людей. Или непримечательные сухие земли, где выживали существа дружелюбные и интересные. Я задавалась вопросом, оправдан ли риск подобных полетов, если не знаешь, каков будет урожай, и была удивлена веселым оптимизмом Глайма.

– Мы не в первый раз идем на ощупь, – «успокоил» меня он. – За Завесой нет стандартных троп, и курс наш будет меняться изо дня в день.

– Замечательно, – проворчала я. – И где-то там находится мое «безопасное» место.

– Мурца – планета мирная.

– А какая она, Глайм?

– Странная. То пустынная, то зеленеющая. А еще там можно встретить следы какой-то непонятной цивилизации. Ученые до сих пор голову ломают, что за существа там жили. Если это были люди, тогда куда они подевались? – на развалинах ни могил, ни останков. Что-то должно было сохраниться, но даже вещей нет, просто разные постройки.

– Интересно, – сказала я. – И сколько им лет?

– А это еще одна странность – не более пары сотен.

– Может, они просто собрали вещи и улетели?

– Хм, возможно. Вопрос в том, куда? Такая толпа не может просто затеряться.

– Даже в космосе?

– Даже среди звезд. Хотя…

В дверь постучали, и вошел Элиас. С некоторых пор он перестал раздражать меня. Мы могли общаться как нормальные люди, жаль только, что он редко приходил.

– Приближаемся к Трояле.

– Меня берете?

– Прости, но нет. Это опасная планета. Там добывают много ценных ископаемых, но не свежий воздух.

Я вздохнула.

– У меня разовьется боязнь открытых пространств. Который день взаперти!

– Но ты бродишь по кораблю, – напомнил капитан, и тотчас усмехнулся: – Неравнозначная замена прогулкам по лесу, знаю. Потерпи. Скоро мы посетим Варг, там будет, где ноги размять.

– Вот спасибо. И сколько до него?

– До очередного броска три дня.

Я хотела снова вздохнуть, но сдержалась. Нужно учиться терпению, потом не до уроков будет… Вспомнилось, как брат приезжал с младшим ребенком. Тогда ему было всего два месяца, и он постоянно кричал. А орущий младенец – это испытание не для слабонервных. Интересно, какой будет моя малышка? Мама рассказывала, что я была настоящим подарком: только ела, спала и пачкала пелёнки…

Теперь я обедала в общей столовой, и уже не стеснялась своего живота. Да и команда относилась ко мне терпимо. Многие смущались, другие избегали, некоторые боялись. Я подозревала, что они не хотят спровоцировать мои чувства, и это своего рода забота. Тот же доктор опасался, что роды могут начаться преждевременно, хотя никаких отклонений не было. Но страх есть страх, без него никуда. А потому я очень ждала, когда мы, наконец, достигнем цели. Не дай бог рожать в компании растерянных мужиков! Это и смешило, и пугало, хотя страха определённо было больше.

Бэрд держал слово. Он избавился от своей маски и оказался остроумно-проницательным, понимающим и приятным в общении. В нем по-прежнему было много сдержанности и спокойствия, но эти черты уравновешивало прекрасное чувство юмора и искренность. Мы не болтали по нескольку раз на день, но и не избегали друг друга. Тем более странным было мое плохое настроение.

Мне стали сниться яркие сны. Главным героем был Бьёрн, он сражался с каким-то долговязым желтым чудищем, таким сморщенным и иссохшим, словно из него всю влагу выкачали. Любимый всегда побеждал, и после происходило самое главное... то самое. Я готова была умереть от стыда и надеялась только, что не вздыхаю на весь корабль. И все равно, какими бы непристойными эти сны ни были, я ждала новой ночи, зная, что она будет прекрасной. Даже разросшееся пузо не мешало, хотя Глайм постоянно вспоминал свою супругу, которую мучили бессонницы.

Одна за другой остались позади планеты, и совсем скоро мы должны были высадиться на Мурце. Я ждала этого нетерпеливо, но с плохо скрываемой тревогой. Покидать корабль было страшно – наверное, потому, что это была единственная связь с домом. На карте Галактики моя родная планета значилась невзрачным пятном и с пометкой «класс 4», а это означало, что, хотя она и красива, плодородна и чиста, а неразвита и пребывает в неведении происходящего вокруг нее. Этакая белая ворона в окружении хищных черных птиц. Я и сама была подобным образом со своими светлыми волосами и зелёными глазами – ни среди команды Бэрда, ни на станции такого типажа люди мне не попадались.