Дни до бала понеслись с бешенной скоростью, но я упорно делала акцент на учебе. Ни к чему мне лишние переживания, споры и пересуды. Но тяжко было оставаться в стороне, когда эти самые споры возникали в нашей с девчонками комнате.

Эти вечные выяснения отношений, выбор маскарадного наряда, обсуждение личной жизни друг друга. Мне все чаще хотелось сбежать от них куда-нибудь в лесок, чтобы скрыться под сенью какого-нибудь раскидистого дерева. Голова уже болит этот этого их щебета.

А как Бель начала творить свой наряд, преображая то, что имелось в нечто маскарадное, так входить в комнату вообще стало невозможно. Чуть что не так — рванет… ее терпение и с трудом сдерживаемый словарный запас. А потому все свободное время не отрывалась от учебников. Да и со стороны было интересно понаблюдать, что же она такое придумала, вот только общий образ все никак не удавалось уловить.

— Вот на балу и увидите, как и все остальные. Лучше о своих нарядах позаботьтесь. Если ты, сестренка, в своем платье на мешок картошки будешь похожа, это уже что-то, а вот ты Миррелия, в чем пойдешь?

— Это мое-то платье как мешок картошки? Да ты на себя посмотри! Не удивлюсь, если ты девкой распутной вырядишься, то-то потеха будет!

— Да перестаньте вы уже! Только и делаете, что цапаетесь! Надоело! Вы же сестры, а ведете себя так, будто одна у другой мужика увела.

Девочки замолчали, переглянулись и тут же опустили глаза. Кажется, я попала в самую точку. А ведь этот был просто пример. Они такие разные, а вкусы на мужчин схожие… когда-то были.

— Если что-то и было, судя по вашим новым завязывающимся отношениям, оно осталось в прошлом, а сестры — это навсегда. Неужели ваши кровные узы так быстро обесценились из-за какого демона? — не понимала, как можно променять сестру на некое подобие любви.

— Это был эльф, — смущенно выдала Ари, потирая руки, — да и было это в старших классах. Сама понимаешь, Бель всегда была у нас звездой, все внимание доставалось ей. А тут вдруг к нам по обмену красавчика эльфа прислали. Она давай перед ним крутиться, внимание привлекать, а он же на меня внимание обратил. И тогда она решила во что бы то ни стало заполучить его внимание. И ее не остановило даже, что мы были с ним вместе. Она опоила его, соблазнила, и преподнесла все так, будто это он захотел.

Ариада не плакала, но говорила с явным сожаление, наматывая на палец край рубашки. Бель смотрела на нее с ничего не понимающим видом. Нет, она однозначно поняла, о чем речь, но точно не ожидала, что сестра таит в себе обиды из-за этого случая.

— Сестренка, прости, я не думала, что ты так из-за этого обиделась. Мне же казалось, что ты мне завидуешь.

— Чему завидовать? Что ты парней раз в неделю меняешь? Что не уважаешь себя? Да, ты поднимала свою самооценку за их счет, но совсем не замечала, как топила меня. Ведь это из-за тебя я зареклась не ввязываться в подобные отношения. Не доверять никому, потому что если даже моя родная сестра может вот так легко предать меня, то и любой другой сделает это без запинки.

— Ари, сестренка, да я же даже не думала о подобном. Мне казалось, что он просто хочет с тобой позабавиться, а потому и поступила так, чтобы уберечь тебя, — расстроенная Бель подошла к сестре и обняла ее, шепча что-то на ушко. Это был самый трогательный момент за все время моего пребывания в академии.

С того момента Ариада даже несколько раз помогала Бель с платьем, и когда их наряды были готовы, девчонки принялись за меня. «В чем пойдешь?», «когда будешь наряд шить?». Заверила их, что все у меня готово и увидят они это на балу. По факту же не было ни одной мысли, в чем идти. Хотя… была одна… это же маскарад? А чем форма студента не подходит? В самый раз.

На учебе все было спокойно, если не считать редких, задумчивых взглядов ректора. Это было всего несколько раз, но и того хватило. Проходила всего доля секунды, а эмоций было через край. В его взгляде столько тоски, столько боли. Пальцы при виде меня сжимались в кулаки, а ноги так жаждали сорвать в бег в моем направлении. Я и сама едва держалась, понимая, что мы ведем себя как дети, но этого времени было достаточно, чтобы переосмыслить все.

Время, данное на выполнение клятвы, неумолимо уходило, а я с каждым днем отдалялась от этой цели. И вроде бы все идет как надо, но чертово сердце никак не хочет мириться с тем, что мне уготовано.

И я много думала, глядя на сестер, столько лет таивших друг на друга обиду из-за мужчины, который их обоих ни в грош не ставил. И сейчас, когда я уже потеряла сестру, я не хочу очернить память о ней связью с мужчиной, который причастен к ее гибели.

Углубляясь в воспоминания, достала спрятанное в вещах письмо сестры, отправленное когда-то из стен этой академии.

«Дорогая Мирра, пишу тебе, потому что больше никто не сможет меня понять, хотя возможно и ты, в силу возраста не поймешь, но все же… я влюбилась, Мирра. Сейчас, когда я нахожусь далеко от дома, я познала жизнь в полную меру. Здесь мне удалось почувствовать то, что я никогда бы не смогла познать дома. Ты же знаешь, мой путь не вечен, и уже вскоре мне предстоит покинуть этот мир во благо нашей общей цели, но… но я уже не уверенна. Не уверенна, что смогу выполнить предназначение, к которому меня готовили с самого рождения. От одного взгляда на него сердце заставляет сердце биться чаще, я забываю как дышать, когда он целует меня. Прости, ты еще мала для таких подробностей, но моя душа будто парит рядом с ним, а за спиной вырастают крылья, и я боюсь, Мирра. Боюсь потерять это, ведь время неумолимо приближает меня к тому моменту, когда богиня Давилия примет мою жизнь в дар. Раньше я считала это честью, но сейчас это кажется наказанием, ведь мне придется оставить всех, кто мне дорог, а ведь я, кажется, люблю его….»

Чем старше я становилась, тем тяжелее становилось читать эти письма. Но при этом чаще стала понимать ее. В те года все это казалось бессмысленным, и понятие «любовь» было чем-то совершенно непонятным.

В голове не укладывалось, как можно так зациклиться на ком-то, что жизнь не мила стала? Она ведь так страдала, мучилась, изводила себя, писала ему письма, которые так и не решилась отправить, а после… а после ее не стало.

И ведь сейчас я понимаю, почему она его любила, за что. А ведь первое время мне казалось, что в нем нет ничего такого, ради чего стоило бы жертвовать собой, но сейчас и я на грани отказаться от всего…

У меня было достаточно времени, чтобы все переосмыслить, и пока не стало слишком поздно, я должна выполнить долг.

В ночь перед балом мне снились кошмары. Первой увидела маму. Я брела в родном лесу, смотря куда-то вдаль, и вдруг мне навстречу вышла мама. И стало так тепло от ее милой улыбки. Она не улыбалась так уже очень давно… пожалуй, последний раз еще при жизни Эррины. И пусть тогда эта улыбка ни разу не предназначалась мне, сейчас все было иначе.

Он подошла ко мне, невесомо коснувшись щеки ладонью, и стало так тепло, будто домой вернулась в ту пору, когда все было хорошо. Но счастье длилось не долго. Она обняла лицо руками и заставила посмотреть ей в глаза. В них не было ни тепла, ни родительской любви, была лишь бездна, в которую впору провалиться и сгинуть.

— Ты разочаровываешь меня, Миррелия! — голос звучал так, будто это и не мама вовсе, — ты могла много раз исполнить свое обещание, но вместо этого решила пойти по стопам своей сестры!

— Мама, нет, я…, - пыталась оправдаться, убедить ее в обратном, но мама была непреклонна и как всегда не щадила моих чувств.

— Если ты не выполнишь обещанное, значит, у меня больше не будет дочери, потому что моя девочка не подведет меня! Либо ты свершишь предначертанное, либо ты не достойна быть сестрой Эррины!

И она исчезла, а я упала на колени, тяжело дыша. Мама знает, что сестра мое слабое место, с ее смертью мне казалось, что я потеряла себя и только мама не дала мне забыться. Она подарила мне цель, к которой я готовилась столько лет, и я не могу подвести ее сейчас, не могу подвести сестру и память о ней. Я должна отомстить, во что бы то ни стало.