Пройдя мимо вольера с неким страшным существом, что грозно рычало, находясь в тени, вздрогнула, обходя его максимально отдаленно, в очередной раз поражаясь, каких опасных тварей содержит академия в своих стенах… Прошла к уже знакомому вольеру.

Кринтус жалко поскуливал, как побитая собака. Прижавшись к земле, животинка смотрела куда-то вдаль. Если обойти все вольеры, то где-то в той стороне, куда смотрит зверь, виднеется лес.

— Тоскуешь? — сев напротив вольера, поинтересовалась у бедного зверя. Тот лишь заскулил сильнее. — По родным? — и зверь заскулил с такой болью, что в моем сердце вновь образовалась тоска, что успела залечь на дно. — Понимаю, я тоже тоскую. Мне до безумия не хватает сестры.

Зверь вновь тоскливо завыл, подбираясь поближе. По телу пробежала холодящая дрожь, и некий голос в голове попросил «расскажи». В глазах застыл вопрос, направленный кринтусу и тот едва заметно кивнул. Собравшись с мыслями, взглянула на ожидающего зверя, и решила рассказать. Мне давно хотелось выговориться, вот только поговорить было не с кем.

— Она была блондинкой, высокой, статной, красивой. Моя полная противоположность. Краса всего поселения, местная знаменитость и любовь каждого второго мальчишки. Она подавала надежды. Еще с рождения отмеченная богиней Давилией, как избранная, чтобы возродить наши угасающие земли. С рождения была выше всех живущих, как наша будущая спасительница. Уже многие тысячелетия мой народ процветает, отдавая богине раз в триста лет жертву. И она должна была принести ее в свой пятидесятилетие. Мне ее так не хватает. Она ведь отправилась учиться сюда, в эту академию, хотела узнать жизнь на вкус, вдали от матушки, которая контролировала каждый ее шаг. Но в отличие от меня, матушка любила ее, а меня же всегда ненавидела. Ты ведь не знаешь, но я только наполовину нимфа, — кивнула сама себе, признавая тот факт, что кровь отца от меня никуда не делась, — мой отец был человеком. Уж не знаю, как мать решилась на связь с человеком, но я стала плодом их страсти и самым большим ее разочарованием в жизни, — уселась поудобнее, создавая под попой травяную подушку. От земли уже немного подмерзла. Заерзав, вновь вспомнила про пирожки, — ты, наверное, голодный? — зверь внимательно моргнул, — у меня есть только пирожки. Будешь? — кринтус приподнял мордашку, приглядываясь к моим припасам, — ты извини, они помялись немного, но уверенна, по-прежнему вкусные.

Кринтус осторожно, ползком, подобрался к краю вольера, указывая носом на рябь. Приглядевшись, поняла, что это брешь в вольере, через которую господин Овердан или его подручные кормят животину. Прицелившись, бросила туда пирожок и зажмурилась, боясь, что ошиблась и тот превратится в пепел. Но все прошло вопреки моим страхам. Угощение упало к морде животного, и, обнюхав добычу, кринтус тут же проглотил сдобу. Под его одобрительный кивок, бросила второй пирожок. Мгновение, и от пирожков остался лишь запах на моих руках.

— Понравилось? Я бы с радостью захаживала к тебе почаще, но мне жутко не везет здесь. Вечно влипаю в неприятности. Уверенна, и это посещение мне аукнется.

«Помоги мне» — вновь прозвучал уже знакомый голос в голове. И столько ожидания было во взгляде зверя, что от собственного бессилия хотелось плакать.

— Я бы рада, но как? Я плохо владею всеми этими заклинаниями. Мне не под силу отключить здешнюю защиту.

«Помоги!» — взвыл голос, — «семья», — и в голове всплыл образ пяти крошечных зверьков, жмущихся друг другу от страха. Кринтус послал образ своих детенышей, когда он видел их в последний раз. Их выследил демон-охотник, и кринус спрятав своих малышей, принял удар на себя, уводя того подальше. Так он и попал в вольер господина Овердана.

Сама не заметила, как из глаз покатились слезы. А ведь кринтус здесь уже столько времени, а его малыши где-то там, сами по себе. Еще совсем крошечные, беззащитные, так нуждающиеся в своей матери.

— Как мне обойти защиту? — вытирая слезы, спросила у зверя.

Кринтус тут же подскочил на лапы, полный уверенности со всей силы прыгнул на защитную пелену. Пелена тут же пошла рябью, меча в разные стороны импульсы. Зверь заскулил от боли, но бросился на пелену снова. Не желая больше смотреть, как зверь себя калечит, подключила магию, нанося на защитное заклинание преподавателя атакующие заклинания. Пелена рухнула и обессиленные зверь, едва переступая с лапы на лапу, вышел наружу, и потерся измученно об мою ладонь.

— Нужно спешить. О применении магии докладывают моментально, да и Овердан наверняка уже в курсе, что с защитным заклинанием что-то произошло.

Кивнув, кринтус повел меня сначала знакомыми коридорами, а потом мы вошли в темный, узкий проулок. Зверь двигался уверенно, зная куда идти, потому ни капли не сомневалась, что тот выведет куда надо. Так и произошло. Петляя по мрачным, пахнущим плесенью коридорам, вы оказались у двери, из последних сил держащейся на старых петлях, мы вышли на задний двор академии.

— Мне уже доводилось здесь быть, — где-то здесь есть тропинка, которой я однажды шла в лес, в поисках озера истины, — пошли скорее. У нас мало времени.

Мы бежали так быстро, как только могли. Видно было, что кринсус бежит из последних сил, поддерживаемый своей целью — найти своих детенышей.

Оказавшись у края леса, остановилась. Мне не стоит туда идти, да и ректор, если захочет, найдет в одну секунду.

— Я не могу дальше идти с тобой. Тебе будет проще уйти без меня.

«Спасибо. Я не забуду этого» — благодарно кивнув, зверь бросил бежать, и уже в последний миг, когда я видела живность, в голове прозвучало имя «Тринайя».

— Удачи, Тринайя.

Направилась к академии, ожидая дальнейшей расправы. Как-никак, использование магии в академии без причин карается по уставу, а тут такое самоуправство. Мало того что разрушила преподавательское защитное, так еще и животинку вывела из вольеров без позволения.

Только наказывать меня никто не спешил. Не было ни погони, ни шума, ни грозного ректора, открывающего портал прямо перед носом, ни даже разъяренного преподавателя. Неужели до сих пор пропажа кринтуса известна только мне? Как такое возможно?

Обошла академию, выходя в парк, по-прежнему заполненный студентами. Уже приготовилась, что темой дня станет исчезновение кринтуса, но куда там… новость дня — ректор объявил, что осенний бал будет маскарадом.

Кажется, девчонки рано себе платья прикупили…

Сандериус

Мир точно перевернулся с ног на голову. Она только ушла, а до сих пор не могу поверить, что сделал это — признался девушке в своих чувствах. Да, весьма сумбурно и неточно, но это уже однозначно что-то.

Сейчас хотелось петь, возможно, даже танцевать, в теле царила такая легкость, что о делах и думать не хотелось. Но куда там… накопилось столько вопросов, что если их не решить, они приумножатся многократно, и уверен, доставят еще массу проблем.

Первый вопрос можно было решить не покидая комнат. Вызвал академического призрака, только тот не спешил являться на мой зов. Прошло несколько минут, прежде чем тот соизволил предстать передо мной.

— Вызывали, господин ректор? — в его словах было столько презрения и нежелания вести диалог, что будь он живым существом, отправил бы его восвояси из этих стен.

— Ты долго, — осматривая призрачный образ взрослого мужчины, скрывающий все эмоции, но уверен, эмоций в нем немеренно. И мне непременно хочется знать, что творится в его призрачной башке уже столько лет, — был занят? — призрак кивнул безэмоционально. — Чем?

— Студенты отдыхают на территории академии. Мой долг следить, чтобы все было в рамках академических правил.

— С чего им на улицу приспичило?

— Необычайно жаркое утро.

— Боишься, детки перегреются?

— Я несу за них перед вами ответственность.

— Тогда скажи мне, Тимиар, отчего ты так плохо несешь эту ответственность? Почему об отсутствии ученика в стенах академии я узнаю лишь встретив того в городе в поздний час?