Я глажу её по волосам, убирая прядь за ухо.

— Ты такой не будешь, Роуз. Я буду рядом, чтобы помочь тебе, и я не сомневаюсь, что ты будешь любить каждого из наших детей так же сильно, как следующего.

Я жду, что она будет опровергать. Бросит на меня мрачный взгляд и скажет, что я ничего не знаю о детях, потому что у меня ни одного. Но я знаю её, и я знаю, что она была бы прекрасной матерью, если бы позволила себе стать ею. И чтобы верить в это, достаточно просто взглянуть на то, как она относится к своим сестрам. С состраданием, преданностью и самой искренней любовью. Она отдает всю себя людям, о которых заботится.

— Когда мне будет почти сорок, если мы будем готовы, если ты мне поможешь, я могу представить себе маленькую девочку или двух...

Она прерывается, глядя мне в лицо.

— Что?

Мой рот приоткрывается, а затем мое удивление превращается в чистейшую чертовую радость. Я улыбаюсь так ярко; я не могу ничего сделать, кроме как поцеловать её в щеку, в губы. Я валю её на кровать и прижимаю к матрасу.

— Ричард, — говорит она с улыбкой. — Остановись на секунду.

Я ухмыляюсь.

— Ты хочешь детей?

Она сказал «да».

— Когда мне будет тридцать пять или больше, — отвечает она.

Она хочет детей.

Я глубоко целую её.

— Ты должен будешь помочь мне, — говорит она между поцелуями.

Помочь. Она просит о помощи. Девушка, которой тяжело было взяла мой пиджак, когда мы были в колледже, чтобы спрятать пятно, с готовностью раскрывает свои объятия для меня — для нас.

— Все, чего я когда-либо хотел, это быть в твоей команде, Роуз, — я смеюсь, вспоминая. — Это ты, Мисс Я Закончила с Отличием, решила стать моей соперницей, поступив в Принстон.

Она наклоняет голову.

— Мне нравится соревноваться с тобой. Она приподнимается на локтях, её губы очень близко к моим, когда она говорит: — Но мне больше нравится быть твоим союзником.

— Мне тоже, дорогая.

Мне тоже.

Мама: 7 дней.

Я стараюсь больше не позволять обратному отсчету влиять на мое настроение. Я больше расстроена тем, что Поппи, моя старшая сестра, решила не приезжать на девичник Лили. Поскольку мы проводим выходные в Вегасе с камерами и Скоттом, высоким подлым Скоттом, она решила остаться в Филадельфии. Ну она хотя бы хочет присутствовать на свадьбе.

Лили танцует рядом со мной, на ней розовая блестящая ленточка с надписью Холостячка и диадема. Её счастье делает нависшее присутствие Скотта терпимым. Мы находимся в огромном клубе с разноцветными стробоскопами и полуголыми девушками, извивающимися в клетках.

Я беру Лили за руки, мы все немного пьяны. Обычно Лили не пьет, но когда я заказала рюмки вместе с Дэйзи, она сказала, что хочет принять в этом участие.

— Ты выходишь замуж! — кричу я сквозь музыку, размахивая её руками.

У неё улыбка до ушей.

— Я выхожу замуж!

Я не очень понимаю её внезапную перемену настроения. Но зачем сомневаться? Я только испорчу это, лучше уж я буду наслаждаться сегодняшним вечером и следующими семью днями.

Дэйзи закручивает свои потные волосы в пучок на макушке. Саванна и Бретт пытаются снимать нас, не толкая других танцующих.

— Эй, смотрите, кто там? — услышала я крик парня.

Отлично.

— Возвращайтесь в Филадельфию, шлюхи!

Парни не подходят к нам, но чем дольше они кричат, тем больше вероятность того, что они найдут в себе мужество (или тупость) сделать это.

— Убирайтесь из Вегаса!

— Может, сделаем перерыв в баре? — спрашивает Дейзи. — Время пива?

Лили тоже старается не обращать внимания на крики. Она быстро кивает.

— Время пива.

— Девочки, вы хотите пива? — говорю я.

У нас есть огромный выбор из фруктовых коктейлей, грязного мартини, текилы, а они собираются выбрать пиво. Серьёзно?

— Ты никогда раньше не пила пиво, — опровергает Лили. — Этот день для нас, чтобы попробовать новые вещи вместе. Пойдем.

Она берет меня за руку.

— Но тебе даже не нравится пиво, — отвечаю я.

Пиво не является моим любимым видом алкоголя. Хотя я никогда его не пробовала. Оно похоже на мочу в стакане, что вполне объясняет, почему его так любят парни из братства.

— Мне нравится оно, — говорит мне Лили. — Я просто не часто его пью.

— Я люблю пиво, — кивнув, говорит Дэйзи.

— Ты любишь всё, — говорим мы с Лили в унисон.

Она улыбается и пожимает плечами. И она, наверное, попыталась бы съесть всё что видит, если бы не беспокоилась о своем весе.

— Возвращайтесь в...

— Мы услышали вас! — кричу я в воздух, не понимая, откуда доносится голос.

Должно быть, близко, раз я слышу его за музыкой.

Мы доходим до длинного черного гранитного бара с синей подсветкой и выбираем три барных стула рядом друг с другом. Лили садится между нами, а слева от меня сидит парень с обросшей челюстью и татуировками. Отсюда мы можем видеть наших парней в VIP-зоне, на балконе над нами. Они сидят на кожаных диванах и разговаривают.

Скотт не присоединился к ним. Он опирается предплечьями на перила балкона, его глаза прикованы ко мне. Всё время.

Это раздражает, но я чувствую себя ещё хуже от того, что Лорену приходится терпеть Скотта во время его собственного мальчишника. А я редко жалею Лорена в подобных ситуациях.

Я бросаю взгляд на Лили, которая достает свой телефон, как только мой взгляд падает на неё.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Пишу Ло. Давай делать заказ.

Если бы эта барменша реагировала на мои взмахи руки, эта задача была бы намного легче. Но она прекрасно проводит время, флиртуя с клиентами-мужчинами, которые дают ей больше чаевых. Я бы дала ей хорошие чаевые. Теперь я передумала. Я щелкаю своим пальцы.

Лили хватает меня за руки, краснея от смущения.

— Она не собака.

Ну и хороший бармен из неё тоже так себе. Но я успокаиваюсь, потому что Лили выглядит такой же красной, как и облегающее платье барменши.

Думаю, нам придется подождать.

Терпение — это то, чего у меня нет.

Лили: Скотт продолжает смотреть на Роуз. Это жутко. Ты можешь что-нибудь сделать?

Я убираю телефон в карман. Я пытался встать и отвлечь Скотта от Роуз, но каждый раз, когда я это делал, Ло тянул меня обратно, а Райк говорил мне не обращать на него «блядь» внимания. Но речь идет о Роуз, и я не хочу, чтобы она испытывала дискомфорт из-за него.

— Возвращайтесь в Филадельфию, уроды! — кричит кто-то с одного кожаного дивана.

— У меня такое чувство, что нам здесь не рады, — сухо говорит Ло.

Он старается не провоцировать возмущённых, но я вижу, как растет раздражение, когда он оскаливается в горькой улыбке.

Я перевожу взгляд с сообщения на Скотта.

— Дайте мне минутку, — говорю я ребятам. — Мне нужно поговорить с ним. Серьезно.

Я должен узнать, что он замышляет.

— Нет, а мы то думали, ты шутил последние четыре раза, — говорит Ло.

Но я все равно встаю с кожаного дивана, ожидая, что Ло притянет меня обратно, но он просто кивает мне и говорит: — Скажи ему, что я его ненавижу.

— Есть ещё послания? — я смотрю на Райка.

— Скажи ему, чтобы шёл нахуй.

— Я и не ожидал ничего красноречивого.

Он показывает мне средний палец, и я оставляю их обоих, чтобы пойти к Скотту. Я опираюсь рукой на перила, как он, не говоря ни слова, пока я стою рядом с ним. Я просто смотрю, что он делает.

Роуз.

Она спорит с барменшей-брюнеткой в красном платье, и даже издалека я замечаю, как она наклоняется вперед с жаром в глазах, явно оскорбленная чем-то.

— Ну вот ты и здесь, — говорю я, чувствуя за спиной отблеск объектива камеры Бена. — У меня есть девушка, а ты остался с чем?