— Мы кое-что сделали, — говорю я ей шепотом. Но я знаю, что Саванна со своей камерой слышит каждое слово.

— Кое-что? Что именно? — она улыбается во весь рот, радуясь за меня. Интересно, помнит ли она свой первый раз, или это было также расплывчато, как и другие ее сексуальные приключения.

— Подождите, я тоже хочу об этом услышать, — говорит нам Дэйзи. Она отходит от плиты и замыкает наш маленький круг.

— У нас еще не было секса, так что не воодушевляйтесь слишком сильно.

— Иногда кое-что может быть лучше, чем сам секс, — говорит Лили, тыча в мою руку своим костлявым пальцем.

Дэйзи молчит, ее взгляд блуждает.

— Дэйзи с тобой не согласна, Лили, — говорю я.

— Что? Нет, я... ладно, в некотором роде я не согласна, — она слегка морщится, видимо оживляя в голове несколько воспоминаний, и театрально размахивает руками при каждом слове. — Для меня все эти вещи в значительной степени равны. Проникновение пальцами, оральный секс, обычный секс — все это находится под категорией так себе. Думаю, я просто не запрограммирована наслаждаться сексом. Я типа антисексуальная богиня. Противоположность Лили, понимаете?

Лили становится ярко-красной.

— Брр... — она прижимает руки к своему разгоряченному лицу. — Мое тело выдает меня каждый чертов раз! Я не знаю, почему эти слова меня так смущают.

— Потому что ты сексуально-зависимая, — напоминаю я ей. — Тупые люди заставляют тебя чувствовать себя шлюхой, когда ты их произносишь, — а затем я поворачиваюсь к Дэйзи. — А это странно.

Дэйзи вся улыбается, но я вижу ее страх — она боится, что у нее реально никогда не будет настоящего гребаного оргазма.

— Ты можешь испытать оргазм, — говорю я ей. — Тебе просто нужно найти правильного человека.

Я думала, что она уже достигала этого пика раньше с каким-нибудь парнем, но она объяснила нам с Лили, что именно произошло, и по описанию это не похоже на оргазм. Это больше напоминало то, что Дэйзи довольствовалась тем, что имеет, а имела она не так уж и много.

— А что, если для меня не существует правильного человека? — спрашивает она со всей серьезностью. А затем притворяется невозмутимой, пожимая плечами. — Я имею в виду, у меня нет проблем с тем, чтобы ходить на случайные свидания и быть одинокой леди всю жизнь. Ты ведь тоже собиралась быть одинокой, пока не встретила Коннора, верно?

— Да, но у меня никогда не было проблем с тем, чтобы доставить себе удовольствие.

Дэйзи неоднократно говорила нам о том, что не может получить оргазм от мастурбации, как бы сильно она ни старалась. Единственное, о чем я думаю, так это о том, что она делает что-то неправильно. Я даже нашла для нее книгу, в которой буквально продемонстрировано, как прикасаться к себе, но она все равно сказала, что ничего не получилось.

Глаза Лили расширяются, как будто я заставила ее почувствовать себя плохо.

Упс. Тактичность. Иногда я ее теряю.

— Ты найдешь кого-нибудь, — говорю я Дэйзи, ободряюще сжимая ее плечо. Но я, видимо, сжимаю его слишком сильно, потому что она морщится. Я отпускаю ее. — ...просто продолжай ходить на свидания. И когда встречаешь неудачника, то сразу бросай его. Пожалуйста.

Дэйзи кивает.

— Так, как далеко вы с Коннором зашли?

— Я думала, вы уже забыли о том, чтобы это спросить.

— Ни за что, — в унисон говорят Дэйзи и Лили.

— Мы делали кое-что... — я вспоминаю, как он душил меня в первый раз, когда я достигла мучительно блаженного пика, а затем как он неоднократно заставлял меня кончать своими пальцами. Мы занимаемся этим почти каждую ночь, но у нас еще не было секса. И мы не делали ничего извращенного, кроме того, что Коннор привязал мои запястья к столбикам кровати.

— Нам нужны подробности, — говорит Лили с широко раскрытыми глазами. — Типа... чем именно вы занимались?

Я чувствую направленную на себя камеру. Мне хочется сохранить некоторые вещи в тайне от них и многие вещи в тайне от общественности.

— Кое-чем приятным, — уклончиво отвечаю я. Я слегка киваю головой в сторону камеры, и они обе улавливают намек, прекращая об этом разговор. Я заканчиваю беседу фразой: — Коннор лучше, чем я вообще могла себе представить.

Выкуси, Скотт.

Дэйзи лучезарно улыбается, но в ее глазах видна тоска. Она хочет найти себе подходящего человека и испытать все то, что испытываем мы с Лили. И я искренне надеюсь, что когда-нибудь она встретит свою любовь и испытает нечто большее, чем такой себе секс.

Ее взгляд блуждает по комнате.

— Смотрите, кто явился.

В дверях стоит Скотт, что-то печатая на своем телефоне. Ему пришлось на некоторое время остановиться в Лос-Анджелесе, чтобы встретиться с GBA, прежде чем прилететь во Францию. Он убирает свой телефон в карман и встречается со мной взглядом. Его вкрадчивая улыбка только сильнее выводит меня из себя. Он уже не так раздражен, как был в аэропорту. Я всерьез раздумываю о том, чтобы вылить ему на голову кастрюлю с горячим супом.

Но я этого не делаю.

Потому что иначе я сяду в тюрьму за нападение. И меня, вероятно, будут считать мужененавистницей еще больше, чем сейчас, а я не думаю, что заслуживаю этого звания. Мне нужно еще поработать над тем, чтобы его заслужить.

Тюрьма и собственная гордость — единственные вещи, которые останавливают меня от совершения преступления. Я могу справиться с его нападками на меня, но когда он пристает к моим сестрам со своими грубыми и оскорбительными комментариями, как делал это в течение прошлого месяца, убийство не кажется такой уж плохой идеей.

Эта неделя должна была стать передышкой от происходящего вокруг нас хаоса, но у меня такое чувство, что все только начинается.

— Значит, вы, ребята, неприлично богаты, — говорит Джулиан, сжимая бутылку пива. Ло, Райк и я вытащили Джулиана на улицу после ужина. Поскольку у Дэйзи нет брата, мы втроем устроим допрос ее новому парню.

На самом деле я здесь лишь для того, чтобы убедиться, что Райк его не ударит, а Ло не доведет до слез. Бен проиграл Бретту и Саванне в камень-ножницы-бумага, и поэтому теперь ему приходится стоять на морозе и снимать нас.

— Наши родители неприлично богаты, — говорит Лорен Джулиану, — мы живем за счет их щедрых пожертвований.

— Трастовых фондов, — поправляет Райк.

— Я зарабатываю свои собственные деньги, — вмешиваюсь я и делаю глоток вина. У Ло и Райка в руках по банке «Физзл». Они, как обычно, не пьют алкоголь.

Лорен бросает на меня взгляд.

— Да, в компании твоей матери.

Я качаю головой.

— Она подарила мне пять тысяч долларов на мой двенадцатый день рождения. Я инвестировал их и заработал хорошие деньги. У меня нет трастового фонда, — я отказался от того, что она мне предложила.

— Мы должны сыграть в игру с выпивкой, — говорит Ло. — Каждый раз, когда Коннор Кобальт будет заставлять меня чувствовать себя тупым, мы будем выпивать по шоту.

— Ты трезв уже пятнадцать месяцев, — напоминает ему Райк.

— Тебе всегда нужно все омрачить, братишка, — отвечает Ло, хотя в его голосе больше юмора, чем враждебности.

— Что ты думаешь? — Райк спрашивает Джулиана.

Джулиан пожимает плечами, на него почти не действует жесткий взгляд Райка.

— Что я думаю насчет чего?

Никто ничего не конкретизирует, потому что конкретизировать в принципе нечего.

— Ты не будешь спать в ее комнате, — предупреждает Ло.

Джулиан потягивает пиво, находясь в раздумье (очевидно, в недостаточно долгом), потому что затем он выдает тупой ответ:

— Я уже спал с ней в одной постели раньше. Так что не вижу в этом ничего страшного.

Ло издает короткий смешок, будто говоря «этот парень сейчас серьезно»?

— Ты не видишь в этом ничего страшного? — он делает шаг вперед. — Позволь мне объяснить тебе это по буквам, Джулиус...

— Джулиан... — ему едва хватает времени, чтобы исправить Ло.