Я наконец-то поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

— Я никогда не хотел девушку, — говорит он.

Я стараюсь не выглядеть шокированным. Я думал с самого начала, что это всё было соревнованием на то, у кого больше член.

— Ты хотел славы, — заявляю я, забрасывая ему приманку.

— Нет, — он выпрямляется. Как и я. И мы встаём лицом друг к другу. — Ты правда думаешь, что я стал бы продюсером реалити-шоу, если бы хотел славы? Ты думаешь, кто-то собирается наградить меня гребаной Эмми за съемку шести богатых студентов?

Я не стремлюсь заявлять, что уже закончил колледж. Он это знает.

— Значит, тебе просто нужны деньги от шоу, — говорю я. — Принцессы Филадельфии — это хит. Ты получаешь свою прибыль. Нет причин продолжать смотреть на Роуз. Спектакль окончен, Скотт. Ты не её бывший. И никогда им не был.

Но я останавливаю себя. Чем больше я говорю, тем больше его губы кривятся в самодовольной ухмылке. Я вдыхаю с отвращением, потирая рот, когда появляется неприятный привкус.

— Второго сезона не будет, не так ли? — спрашивает он.

— Нет.

— Я так и понял, когда она подписывала контракт. Я подумал, что она ни за что бы не захотела заниматься этим дольше шести месяцев, — он качает головой. — Это еще не конец, Коннор.

Он хочет больше денег.

Что, блядь, он собирается делать?

Прежде чем я успеваю продолжить, мой телефон начинает снова и снова жужжать в моем карман. Я отвечаю, не проверяя, кто это.

— Ты должен спуститься сюда, прямо сейчас! — Лили кричит так, что я слышу её поверх громкой музыки.

— Что происходит? — спрашиваю я, пока ищу их в баре.

Роуз больше не спорит с барменшей. Лицо тридцатилетнего парня и лицо Роуз в нескольких чертовых сантиметрах друг от друга. И они кричат друг на друга.

Я слышу её голос через микрофон Лили.

— Просто закажи, блядь, пиво! — кричит он. — Какая разница, какого оно объёма?!

— Чтобы понять меня, тебе придется открыть свой маленький, инфантильный мозг, — усмехается она, — и попытаться ступить на мою плоскость существования!

— Объём для девушек или объём для парней, это не такая уж чертовски сложная концепция! Маленький или большой!

— ИДИ НАХУЙ! — кричит она, даже не будучи настолько пьяной.

Я мчусь вниз по балконной лестнице при этом последнем ругательном слове. И я чувствую Райка и Лорена позади меня, должно быть, стресс отчетливо виден по моим мышцам, которые сжимаются от шеи до рук.

Когда я достигаю первого этажа, всё ещё разговаривая по телефону с Лили, я бегу вперед, толпа расступается, как только видит меня. Бар в поле зрения. Может быть, в пятнадцати метрах.

А потом он ударяет её.

В лицо.

Всё происходит быстро.

Удар сбивает Роуз с барного стула. Лили приседает, чтобы помочь, а Дэйзи пихает парня, крича и пытаясь ударить его в ответ.

Мое сердце ушло в пятки. Та здравомыслящая, разумная часть меня, к которой я всегда прислушивался, говорит, что нужно идти к Роуз, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Но та яростная, кипящая сторона, с которой знакома Роуз, имеет другие планы на этот счёт. Я уже пробираюсь к нему, моя рука сжимает телефон, костяшки пальцев побелели от ненависти. Кто, блядь, бьёт женщину? Я встречал несколько мудаков — несколько действительно отмороженных людей, которые продали бы своего ребенка, если бы это означало, что они смогут вести образ жизни высшего класс. Но это дерьмо — что-то новое, незнакомое мне и отвратительное.

Я почти добрался до парня.

Но как только он говорит: — О, ты тот мудак из шоу. Пришел усмирить свою гребанную сумасшедшую подружку? Ей нужно заклеить рот скотчем...

Я впечатываю один кулак в его живот, прежде чем вышибалы успевают разделить нас. Моя хватка была достаточно сильной, чтобы сломать экран моего телефона. Эти глупые, бушующие эмоции накапливаются, когда я понимаю, что Роуз всё ещё лежит пострадавшей. На полу.

Я нахожу её через секунду. Лили держит руки над Роуз, чтобы никто не входил в её пространство. А Ло находится рядом с головой Роуз, прижимая к её щеке маленькое полотенце, наполненное льдом, который он, должно быть, взял из бара.

— Скажи, что ты его ударил, — говорит Ло, как только видит меня.

Я киваю один раз.

— Слава Богу.

— Слава мне, — говорю я, падая на колени, а Ло просто смеется. Легко шутить прямо сейчас. Вот что самое трудное. — Роуз?

Я осматриваю её опухшую щеку. Не фингал, но у неё будет синяк на скуле. Я едва могу дышать, перед моими глазами предстает кулак у её лица. Её тело, падающее со стула. Действие повторяется снова и снова. Мне хочется, блядь, блевать.

— Он ударил меня! — рычит она, её глаза горячо мерцают.

Она пытается сесть, чтобы наброситься на него, но Ло держится рукой за её плечо, заставляя остановиться.

— Я держу её, — говорю я Ло и быстро заключаю её в объятия. Она держится за мой бицепс, не пытаясь преследовать парня. Ло передает ей лед, и она прижимает его к щеке, снова молча.

— Насколько всё плохо? — спрашивает она. — Боже мой, свадебные фотографии, — она гримасничает. — Вот говнюк! — она снова рычит.

— Есть такая вещь, как фотошоп, — говорю я ей ровным голосом.

Мне неприятно, что она пострадала, а причиной стал другой парень. Похоже, что он даже не был одним из хеклеров.

— ПУСТИ МЕНЯ К НЕМУ! — кричит Дэйзи.

Мы все поворачиваем головы. Райк с Дэйзи, перекинутой через плечо, стремительно идёт к выходу. Я иду следом с Роуз на руках, Лили и Ло где-то позади.

Дейзи пытается сползти вниз со спины Райка, чтобы снова напасть на татуированного парня, сидящего за барной стойкой. Её голова находится рядом с его задницей, пока он не подтягивает её обратно на своё плечо.

— ОН УДАРИЛ МОЮ СЕСТРУ!!!

— Скажи это немного громче, Дэйз! — кричит на нее Райк. — Мир тебя, блядь, не расслышал!

Она бессвязно вопит, а затем кричит: — Если бы кто-то ударил Ло, ты бы убил их!

— Кто-то ударил Ло, а я ни хрена не сделал, — возражает Райк, — так что успокойся, мать твою!

Я помню ту ночь. Это было, когда они встретили друг друга. Он не совсем знал Ло тогда. Я пытаюсь сосредоточиться на Роуз, которая убийственно смотрит на любого проходящего мимо человека, как будто каждый танцующий в клубе причинил ей зло.

— Всё в порядке, — говорю я ей.

— Я должна была ударить его в ответ.

— Ты была на полу.

Она хмыкает.

— Как я выгляжу? — спрашивает она, её глаза смягчаются, когда она смотрит вверх на меня. Её щека продолжает опухать.

— Прекрасно, — говорю я и целую её в лоб, прежде чем она успевает опровергнуть.

— Ну хотя бы, он не сломал мне нос, — говорит Роуз, сжимая переносицу двумя нежными пальцами в знак благодарности.

Если бы он сломал ей нос... Думаю, мой разум бы катапультировался наружу при виде её крови.

Как только Райк исчезает за дверью, чтобы выйти на улицу, я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что Лили и Лорен идут следом. Но я замечаю рядом Скотта, который разговаривает с Бреттом, они оба смеются и улыбаются вместе.

У меня ужасное предчувствие.

Я добровольно передала своё удовольствие и список свадебных дел Коннору Кобальту. Я либо сошла с ума, либо он наложил на меня чары. Я улыбаюсь при этой мысли. Ему не нравится, когда я обвиняю его в колдовстве.

Мой телефон вибрирует, когда я заканчиваю застегивать пряжку на каблуке в своей спальне в Филадельфии, камеры расположены над головой.

Мама: 4 дня и я купила для тебя новую косметику.

Я подхожу к туалетному столику, чтобы ещё раз осмотреть своё лицо. Не может быть все так плохо... ну, не очень то всё и хорошо. На моей скуле красуется фиолетовый синяк. Могло быть и хуже. Мой глаз мог распухнуть и сочиться гноем — так сказал мне Коннор, чтобы уменьшить мои страдания. Это сработало. Теперь я просто счастлива, что мне не придется иметь дело с наполненным гноем глазом.