— Иногда проиграв, мы побеждаем, — снова вступила в разговор я. — Позволить сильному мужчине завоевать себя — в чем же здесь проигрыш? Наградой Лайле станет достойный ее спутник.

— И как же определить: женщина проиграла из-за слабости или из-за желания? — прищурился златовласый эльф, которого я уже видела вчера: Карланиель.

— Все просто. Нельзя дать себя победить. Если победит женщина — зачем ей нужен мужчина, слабее нее? А если она покорится и уступит — считай: победили оба, — раздалось над моим ухом, и я повернулась.

Над Лайлой склонился симпатичный парень, обнимающий ее со спины. Он легонько поцеловал ее в макушку и принялся присаживаться рядом: пришлось потесниться и вплотную прижаться к Лэйарину.

— Это основа, на которой строятся союзы оборотней, — заговорил «ледышка». — Кредо брачного союза: взаимоуважение. Она уважает его мощь и силу над ней, а он — ее покорность и признание его воли. Миель сказала правильно: иногда проиграв, мы побеждаем.

— Ну, если по поводу мужиков ясно, то что женщине делать: когда ей кто-то нравится? Самой набрасываться? — уставилась рыжая девушка на советника.

Мне вот тоже стало жуть как интересно, и я повернулась к Лэйарину.

— Можно попробовать, но если мужчина не вступает в борьбу — он не достоит вашего внимания, — отозвался он. — Разве женщина себя не унизит тем: что будет навязываться?

— Значит: мужчина не унижается, когда заявляет о своих симпатиях. А женщине почему не позволено проявить чувства? Какая-то странная дискриминация по половому признаку, — нет, ну никак не смогла сдержаться я.

— Что такое дискриминация? — услышала я голос Лайлы.

— Притеснение интересов, — не поворачиваясь, ответила я.

— Это не притеснение, просто: зачем ей тратить время впустую? — повернулся он ко мне лицом и прищурился.

— Впустую… Мда, советник… Эмоции — это не ваше. Только холодный расчет, — усмехнулась я. — Разве можно сердцу достучаться до разума, когда речь идет о чувствах?

— Так что же делать? — совсем растерялась рыженькая.

— По словам советника: хорошенько взвесить все риски и усилия, обдумать: а позволить ли сердцу чувствовать? — прищурилась я, все еще не сводя глаз с лазурных омутов «ледышки».

— А что скажет миель?

— А миель скажет: надо пытаться. Жизнь одна и надо брать от нее все! Запретить сердцу чувствовать никому не дано, даже разуму, — отвернулась я от эльфа, ставя в разговоре точку.

— Миель? — скрипнул голосом раненный бедняга. — Не сочтите за дерзость, а не могли бы вы меня вылечить? Стрелу достали, рану прижгли, но боль невыносимая…

— Если скажете: как, — пожала плечами я.

— Искрами, — буркнул Лэйарин, и я отправила сноп искр в сторону парня.

— Твоя подруга — миель? — высунулся из-за Лайлы ее жених. — Ох, прошу прощения… Меня зовут Сардам.

— Очень приятно, — улыбнулась я наезднику: белоснежные волосы и лилового цвета глаза — просто фей какой-то… — С днем рождения. Пусть исполнятся все ваши мечты.

— У него есть я — ему больше не о чем мечтать, — хмыкнула лучница.

Вслед за моими поздравлениями и остальные вспомнили про именинника. Подарки, благожелательные речи… Толпа переключила свое внимание на виновника торжества. Я бездумно рассматривала существ, следила за манерой разговора, за подачей самих себя… Скажем так: анализировала окружающую себя среду, исключая из нее лишь одно пятно слева от себя — полностью его игнорируя. Даже не думала о нем и состоявшемся разговоре. Как я уже решила утром: с меня довольно.

Через недолгое время уже совсем стемнело, разговоры и смех стал громче, а несколько существ уселось кучкой на лавку с какими-то странными приспособлениями, и полилась задорная музыка. Вокруг костра стало образовываться нечто в виде хоровода. Нет, никто за руки не держался, но, пританцовывая, еще и вокруг костра умудрялись кружиться. Я попивала сладковатую бурду, напоминающую медовуху, следила за танцующими, и невольно улыбалась — мне было безумно хорошо и спокойно. Но вскоре мой покой нарушили…

Мелодия полилась с очень задорным ритмом и присутствующие почему-то зааплодировали, засвистели… Я, как и обычно, не знала: что происходит, но у Лэйарина спрашивать не собиралась, а Лайла с женихом танцевали. Поэтому я просто продолжила наблюдать за происходящим. Из подобия хоровода к костру выскочила девушка с кожаным ремнем в руках и раскрутила его поверх головы — толпа отреагировала улюлюканьем. Танец не прекращался, все продолжали двигаться и продвигаться по кругу. Кто-то на лавки садился, а многие наоборот: присоединились к веселью. Как вдруг девушка ухватила ремень двумя руками, а затем набросила его на шею молодого мужчины. Он вышел из хоровода и…

«Я тоже так хочу!» — стало завидно мне: когда они поцеловались. Поцелуй был долгим, но не глубоким. Парень перехватил ремень теперь уже в свои руки, а девушка заняла его место среди танцующих. И теперь уже он выбирал свою жертву для ласк… Видимо: я захмелела, так как мне очень хотелось присоединиться к остальным и поиграть в эту незамысловатую игру. Даже парни и девушки примерно моего возраста участвовали! Останавливало меня лишь то: что я танцевать не умею. Точнее: умею дрыгаться под клубняк — но это не годилось. Движения у всех были хоть и не синхронными, но очень плавными и грациозными — я так не умею…

Пока я размышляла, мои волосы стянул к шее кожаный ремень, и я уставилась на фея, точнее: на жениха моей подруги. Он лукаво улыбался и потянул свой капкан, призывая меня подняться. «А НЕ танцующих тоже можно выбирать?» — опешила от происходящего я. Тем временем толпа лишь громче заулюлюкала.

— Я не умею танцевать! — крикнула я, чтобы было слышно из-за музыки.

— Никто не заставляет! Выбери кого-нибудь и садись! — раздалось мне в ответ.

«Черт!» — поднялась с лавки я, чем вообще овации сорвала. Отказывать имениннику не хотелось, да и выставлять себя недотрогой-букой тоже. Сардам расплылся просто в ослепительной улыбке — его бы да в рекламу зубной пасты… Хоровод нас пропустил к костру, а вот дальше я даже смутиться не успела, как ремень перекочевал с шеи на талию и меня просто дернули, впечатывая в себя: тело к телу, губы к губам. Фей оставил жгучий поцелуй на моих губах, обвил ремнем мою руку и отступил к танцующим. Я глубоко вздохнула и опасливо покосилась на хоровод.

— Выбирайте, миель!

— Кого?! Я же никого не знаю! — ответила я неизвестному кричащему.

— Это игра! Любого выбирайте! — ответил мне уже другой голос.

«Действительно: чего это я мнусь… Подумаешь: обменяться слюнями с кем попало…» Нет, здесь все как модели — в кого ни плюнь, противно точно не будет, но они-то хоть знакомы между собой, а я? Так и не решившись на поцелуй с первым встречным, я подскочила к Лайле, набросила ремень на нее и дернула со всей силы: сразу впечатываясь своими губами в ее… По-моему, я сделала что-то не так — толпа грозно заколыхалась…

— Так нечестно!

— Мужика бери, а то смысла в игре нет!

Лайла вернулась в хоровод к танцующим, а я растерялась от слова «совсем». Стоит ли говорить: что я даже не взглянула в сторону известного адреса? Если Лэйарин публично снова отвернется — я прибью этого гада на месте, даже глазом не моргну.

«Стоять!» — набросила я ремень на шею мужчины, которого хотя бы второй раз в жизни видела, заставляя его выйти ко мне из хоровода. Не давая себе задуматься или засомневаться, я впилась поцелуем в губы златовласки. Какого же было мое удивление, когда я ощутила ладони Карланиеля на своей спине, и он крепче прижал меня к себе, но дальнейших посягательств не было. Касание теплых мягких губ — и уже через несколько секунд он отпустил мою тушку, лукаво улыбаясь и забирая из моих пальчиков ремень.

Расплывшись во взаимной улыбке, я прошмыгнула мимо танцующих и вернулась на лавку. Все оказалось проще: чем я себе нафантазировала. Только единственная странность теперь засела у меня в голове и не отпускала моих мыслей: «почему с Лэйарином не так?». В смысле: вот я поцеловалась с одним красавчиком, и потом даже с эльфом, но эмоций едва ли хватает на улыбку. Словно котенка погладила — приятно и мило, но не более.