Следующую гертью они виделись с магистром только на общих практиках. Василиск приглашал на занятия по паре студентов, и пока они пребывали в трансе, стараясь найти взаимопонимание со своим зверем, Аделари, со своей стороны, предпринимала отчаянные попытки подружиться с их вторыми ипостасями.

Проще всего дело обстояло с камаэлью Ризы. Та с удовольствием подставляла под почесушки свои белоснежные бока и позволяла перебирать пальцами пряди блестяще-серебристой гривы. Грифонка Массалы тоже приняла Ади вполне себе дружелюбно: в первую их встречу, она удивленно склоняла набок свою огненно-рыжую голову и с недоумением рассматривала стоящую перед ней человечку. Девушка медленно протянула руку в сторону этого чудесного зверя, и грифоша предостерегающе заклокотала, отступая на несколько шагов назад, но заметя на протянутой к ней ладони сочный солнечный фрукт, она тут же сменила гнев на милость и с довольным видом подхватила предложенное лакомство. С этого момента всю ее настороженность как ветром сдуло. Грифонка больше не пятилась, когда Аделари проводила кончиками пальцев по удивительно мягким и теплым огненным перьям или касалась длинного, почти бесшерстного хвоста с пушистой кисточкой на конце. Она лишь иногда щурилась и заинтересованно посматривала на свою новую знакомую, получая очередную порцию вкусных фруктов.

Самцы, ожидаемо, встретили вторжение Аделари с разной степенью недовольства. Грифон Дерека, уже привычно прищурив глаза, следил за ее попытками задобрить свою персону разными вкусностями, иногда даже осторожно подхватывал протянутые ему спелые яблоки или анатуши***, но погладить себя так и не позволил. Зверь Хадриана оказался необычного иссиня-черного цвета, а разительно красные глаза настолько испугали девушку, что она еле удержала себя от того, чтобы в первые несколько мгновений не выпрыгнуть обратно в реальность. Хотя, самому грифону тоже не понравилось ее внезапное вторжение и он, ни секунды не колеблясь, встал на дыбы и угрожающе захлопал своими огромными крыльями, попутно раздувая перья, чтобы казаться крупнее, чем он был на самом деле. То же самое произошло и при знакомстве с камаэлем Ансениэля, который ни в какую не шел на контакт и имел абсолютно идентичную грифону масть.

Магистр Ронграт позже объяснил, что оба студента являлись носителями древней крови прасуществ, и потому их звери отличались особым окрасом и предрасположенностью к более легкому первому обороту, вот только сами не спешили использовать эту уникальную возможность.

Камаэль Тескера выглядел обычным крепким пегим жеребцом с густой шоколадной гривой, таким же длинным и безумно пушистым хвостом и кремово-персиковым крылом. Не очень мужественный образ, зато милашность этого зверя зашкаливала, особенно, после того, как он, единственный из всех существ, абсолютно равнодушно осмотрел Аделари, позволил ей сразу же провести ладонями по своим крутым бокам и, пофыркивая от внезапно накатившего удовольствия, уплетал за обе щеки предложенные девушкой фрукты.

Самым неожиданным для Ади грифоном оказался зверь Эйдарта. Молодой и незрелый пепельно-коричневый самец заметно уступал остальным своими размерами и уровнем развития. Каждый раз, как девушка пыталась наладить с ним контакт, грифон просто со щенячьим восторгом выписывал вокруг нее немыслимые пируэты, через шаг пытаясь взлететь или, наоборот, припасть к земле и поймать своим длинным хвостом ее ногу. После общения с этим зверем девушке приходилось гораздо дольше приходить в себя, потому что за время проведенное с беспокойным подростком, она умудрялась истрать практически весь свой магический резерв.

Да и вообще, бесконечное магическое напряжение нещадно выматывало Аделари, но она по привычке стискивала зубы и упорно присутствовала на всех тренингах, устраиваемых магистром. Ади прекрасно понимала, что расширить свой резерв и собрать в нем воедино все магические потоки она сможет только через ежедневные жесткие тренировки и практически полное магическое опустошение, заставляя свое тело и разум работать на предельных возможностях. Тем не менее, несколько раз девушка все же оказывалась на грани обморока, но чутко улавливающая все ее магические колебания Смурфи, которая каждую свободную шестидесятыхку старалась проводить около своей хозяйки, незамедлительно терлась об ее ноги своей искрящей от магического заряда шерсткой и приносила ей тем самым пусть и временное, но облегчение.

Однако восстановиться полностью у Аделари все равно не получалось. Девушка все чаще вспоминала их совместную с василиском ночь, жар, который исходил от его тела и магические потоки, проникающие в нее даже сквозь ткань ночной рубашки. Иногда, ей даже хотелось попросить своего наставника просто обнять ее на несколько шестидесятых, но каждый раз она наталкивалась на холодность его бесстрастного лица, и язык прилипал к небу, так и не озвучив неуместную в их ситуации просьбу. Действительно, что бы подумали ее однокашники, застав их в прильнувшими друг к другу? Или более того, целующимися в аудитории сразу после очередного тренинга…

Первую гертью Зимней ночи помимо магического истощения девушку очень сильно мучила банальная ревность. Лалилая умудрилась выторговать себе индивидуальные тренинги, чтобы на них не присутствовала Аделари, потому что грифонка картинно хваталась за свое сердце, расписывая, как она будет возмущена, если во время транса Ади все же попытается связаться с ее зверем. В результате, наставник просто сдался под напором упертой грифонки. Но спустя несколько дней откровенно веселящаяся Масси рассказала ей по большому секрету, как упорная в достижении своих целей Лалилая зло ей жаловалась, что противная кошка не позволяет ей даже лишний раз посмотреть в сторону любимого василиска.

Что кривить душой? Аделари была очень признательна своей Смурфи, которая, не смотря на ограниченный животный интеллект, сразу разобралась во всех хитросплетениях отношений студентов и их наставника, и теперь вела себя как единственная хранительница ключей от сердца вредного васислиска, отгоняя одну его очень рьяную поклонницу на расстояние вытянутой руки.

Шел семнадцатый день Зимней ночи. После трех общедисциплинарных семинаров, наскоро перекусив в студенческой столовой, Аделари спешила на очередной тренинг с магистром Ронгратом. Наставник задал их занятиям очень высокий ритм: за вторую половину дня он успевал с малыми перерывами ввести в транс всех своих студентов, — и Ади тоже увеличила свою нагрузку, стойко выдерживая все обороты.

Предприимчивая Массала пошла по стопам хитрой Лалилаи и выпросила себе двойные тренировки, вначале в паре с Ризой, а потом и с Дереком. Единственное, василиск так составил их расписание, что она неизменно оказывалась в первой и последней паре. Камаэли и оставшиеся грифоны входили в транс друг за другом с большим перерывом между ними, в котором уже тренировалась Лалилая, и это было достаточно удобно для Аделари. По большому счету девушке приходилось выкладываться только на первом и последнем занятии, когда надо было уделить внимание обоим зверям, середина же оказывалась более-менее терпимой, потому что грифон Хадриана и камаэль Ансениэля так ее и не приняли, пытаясь напасть в самые первые мгновения их ментальной связи.

Зато зверям Эйдарта и Тескера уделялось гораздо больше внимания, и студенты были очень довольны таким положением дел. Особенно довольным выглядел камаэль, который, в свою очередь, по каким-то абсолютно непонятным Ади причинам решил за ней приударить, и теперь при каждой подвернувшейся возможности старался приобнять и проводить девушку до комнаты, чем заметно усложнил не только ее жизнь, но и отношения с Ризой.

Вот и сейчас камаэль нагнал Аделари в коридоре и, легко подхватив под локоток, шепнул ей на ушко какой-то пошлый комплимент. Девушка тут же попыталась освободиться, чувствуя болезненный жар в щеках, но Тескер перехватил ее за талию и вжал в свой бок.

— Хм… Тебе не кажется, что один излишне настырный самец сейчас пытается переступить черту дозволенного? — Ади снова предприняла провальную попытку спастись из крепкой камаэльей хватки, и так и не смирившись с неизбежным, прибавила шагу. Чем быстрее они дойдут до аудитории, тем быстрее он ее отпустит.