Утром 14 февраля в гараже компании-перевозчика «Эс-эм-си» на Северной Кларк-стрит, используемом «нордсайдерами» как штаб, собрались Питер и Фрэнк Гузенберги, Джеймс Кларк, Адам Хейер, Альберт Вейншенк, а с ними — отсидевший своё Джон Мэй, работавший теперь механиком, и Рейнхардт Швиммер, специалист по подбору очков, многие годы обслуживавший «нордсайдеров». Вейншенк был внешне похож на Морана, поэтому, увидев, как он вошёл в гараж, неприметный человек, занимавший наблюдательный пост на Кларк-стрит, позвонил «куда следует»: клиент на месте. На самом деле Моран ещё только шёл к гаражу вместе с Вилли Марксом, когда у входа вдруг остановился чёрный «кадиллак», какие обычно использовала полиция Чикаго, и оттуда стали вылезать люди в форме. Оба развернулись и быстро удалились. Из гаража послышались автоматные очереди... Когда «полицейские» оттуда вышли, уводя с собой якобы арестованных, на полу, у стены, остались лежать семь человек — убитых или смертельно раненных.
Стало ясно, что это маскарад. К моменту прибытия на место расправы настоящего полицейского патруля Фрэнк Гузенберг был ещё жив. Несмотря на сидевшие в нём 14 пуль, он прополз около семи метров до двери. Сержант Томас Лофтус, лично знавший обоих братьев, хотел допытаться у него, кто убийца, но Фрэнк дважды повторил: «Не скажу». Его отвезли в больницу. Лофтус всё пытался получить от Гузенберга хоть какую-то информацию: «Фрэнк, это правда, что на троих нападавших была полицейская форма?» «Да», — выдохнул умирающий.
Так кто же стрелял? И по чьему приказу? Общественность была убеждена, что это дело рук банды Капоне. Как удалось установить полиции, непосредственными исполнителями стали Фред Бёрк (Киллер), Гас Уинкелер, Фред Гетц — участники ноябрьского совещания в «Убежище», Рэй Наджент и Боб Кэри. Убийство тщательно готовилось: за гаражом «нордсайдеров» несколько недель наблюдали Брайан Болтон, Джимми Джонсон по прозвищу Швед, Джимми Маккрассен и ещё несколько человек, сменяя друг друга на дозорных постах вдоль Кларк-стрит. Улики были неопровержимы: Бёрка опознали три свидетеля; при обыске у него нашли два автомата, которые, как показала баллистическая экспертиза, использовались для расстрела в гараже. Следствие выяснило, что Бёрка и его людей в Чикаго доставил Клод Мэддокс, а одна из машин, участвовавших в налёте, принадлежала банде «Сёркус». Багз Моран был не дурак, у него тоже имелись дозорные на Кларк-стрит — вот зачем понадобилось привозить в город гастролёров не итальянской национальности и переодеваться в полицейскую форму. Но тут-то и случился прокол: Макгёрн, например, не спутал бы Морана с Вейншенком.
«Вчера чикагские гангстеры перешли от убийства к резне», — писала 15 февраля «Чикаго геральд энд экзаминер». «Чикаго трибюн» поторопилась возвестить в утреннем выпуске, что банда «нордсайдеров» стёрта с лица земли и Джордж (Багз) Моран теперь «вожак без банды». О том же кричали заголовки других газет. Но это не соответствовало действительности. Разве мог бы Моран вести свои дела и держать в напряжении «капонитов», имея под своим началом меньше десятка человек? После смерти Вейсса в банде насчитывалось две сотни членов; с тех пор её ряды несколько поредели, но не настолько, чтобы осталась горстка людей; к тому же к ним следовало прибавить контингенты Зуты и Айелло. Удар был нанесён в большей степени психологический: в тот же день Моран лёг в больницу в Эванстоне, к северу от Чикаго, с явными признаками помешательства; выписавшись, он вместе с ближайшим окружением уедет в канадский Уинсор, а потом на несколько месяцев скроется в Европе.
Так что банда «нордсайдеров» не прекратила своё существование, и у неё появился ещё один стимул для мести. Полиция, со своей стороны, непременно должна была вступиться за честь мундира, грубо заляпанного кровью. Прокурор штата Иллинойс Джон Свонсон разработал новую стратегию борьбы с организованной преступностью. «Департаменты полиции города и округа [Кук], а под последним понимается офис шерифа, несут прямую ответственность за существование всех этих средств и источников незаконных доходов, — заявил он уже 16 февраля. — Это означает, что каждый офицер и каждый полицейский в городе Чикаго, а также шериф и дорожная полиция округа обязаны безотлагательно закрывать и не допускать повторного открытия всех мест, повсюду и где бы то ни было, где продаются спиртные напитки; все места проведения азартных игр должны быть закрыты и оставаться закрытыми, а продолжающиеся действия в области “рэкета”, отягощающие и грабящие законный бизнес, должны быть остановлены и прекращены».
Чтобы дать понять, что это не пустые слова, Свонсон учредил особый суд для борьбы с рэкетом, уполномоченный предъявлять обвинения и полицейским начальникам, уличённым в халатности. Наконец, общественность, которая, казалось, уже привыкла к гангстерским разборкам и встречала известия о них равнодушно, была возмущена «резнёй в День святого Валентина»: газеты пестрели шокирующими фотографиями с места событий, а также рассказами о единственном выжившем — псе, принадлежавшем одной из жертв. Главарю, как обычно, удалось уйти, а ни в чём не повинные механик и оптометрист, случайно оказавшиеся среди гангстеров, поплатились жизнью! Это как раз и был тот случай, когда каждый мог примерить на себя ситуацию «следующим можешь стать ты». Газеты, выходившие на итальянском языке, считали эту резню чёрным пятном на репутации всей нации, а потому имя Капоне было предано ими анафеме, и впредь о нём решили не писать. В том, что за убийством в гараже стоит Капоне, никто не сомневался.
Дейдре Мария Капоне даже по прошествии трёх десятков лет не могла смириться, что её двоюродного деда обвиняют в жестоком и бессмысленном убийстве «невинных людей», поэтому решила «узнать правду». К тому же оказалось, что её муж Боб — родственник механика Джона Мэя, погибшего в гараже на Кларк-стрит. За разъяснениями она обратилась к своему деду Ральфу, который, разумеется, сказал ей то, что она хотела услышать. «Аль не планировал этого, — сказал он твёрдо. — Вообще-то ему бы такое и в голову не пришло. Он пришёл в ярость, когда об этом узнал. Позвонил мне; он просто кипел. Сказал: “Этот Макгёрн, урод, придурок! Он что, хочет, чтобы меня распяли?”» Макгёрн клялся, что он здесь ни при чём; если бы он взялся убить Морана, комар носа бы не подточил. Кстати, он целую неделю следил за отелем «Парквей», где жил Моран, чтобы изучить его привычки. 13 февраля он был на своём посту вместе с Мэтти Капоне — тот ошивался с гангстерами, вместо того чтобы учиться в университете Вилланова под Филадельфией, куда его определил старший брат, — и видел машину с полицейскими... Короче говоря, расследование Дейдре свелось к тому, что убийцами были не бандиты, а копы. В этом её, в частности, убедило заявление майора Фреда Силловэя, помощника администратора федерального Прогибиционного бюро по Чикагскому округу, который полагал, что полицейские, получавшие взятки от двух соперничающих банд бутлегеров, расправились с гангстерами, переставшими им платить. В Чикаго тех лет такая версия не показалась бредовой, тем более что Силловэя поскорее перевели на другое место работы. Впрочем, в версиях тогда недостатка не было: подозревали, например, «Пурпурную банду» бутлегеров и угонщиков из Детройта, которая раньше поставляла канадский виски Капоне, а потом вдруг переключилась на «нордсайдеров». Якобы 13 февраля Эйб Бернштейн из «Пурпурной банды» сообщил Багзу Морану по телефону, что перехваченный им груз спиртного направляется в Чикаго. Именно этот груз ожидали в гараже, когда туда явились пятеро в полицейской форме. Но опять-таки выходит, что это могла быть ловушка, которую расставил Капоне...
Но если резня — дело рук полицейских, почему Аль, позвонив Ральфу, сразу начал бранить Макгёрна? Похоже, он не слишком-то верил в предположения Силловэя. Убийство Морана он планировал, это установлено (в 1935 году Брайан Болтон подробно расскажет ФБР о совещаниях в «Убежище»), Просто всё пошло не по плану: и Моран уцелел, и полиция озверела, и сам он в то же утро облажался на допросе, чёрт его побери совсем! Какая-то полоса невезения. Макгёрна, кстати, сразу арестовали по подозрению в причастности к этому преступлению, но у него было «белокурое алиби»: одна девушка подтвердила, что День влюблённых он проводил в её обществе. Да его бы к Кларк-стрит ближе чем на выстрел и не подпустили — это было всем понятно, потому и потребовалось привлекать «не засвеченных» людей. Арестовали и Джона Скализи, но тоже отпустили — за недостаточностью улик. А вообще следствие по этому делу напоминало попытку одной грязной рукой отмыть другую.
