Она проснулась на рассвете. Из раскрытого настежь окна задувал осенний ветер. Сознание было еще мутным после снов. Сны… Вспомнив кое-что, она резко подскочила и подбежала к зеркалу. Из отражения на нее смотрела высокая брюнетка в тонкой сорочке.

Сны… Да не просто сны, а кое-что большее…

Девушка окинула взглядом спальню. В углу комнаты стояла отцовская скрипка в новом футляре. У нее была еще одна, учебная скрипка, но эта была самой дорогой и любимой. На письменном столе лежали ноты, исписанные листки бумаги и хаотичные рисунки. В кресле — небрежно брошенная форма музыкальной академии. На тумбе — ваза с зимними яблоками и стакан молока.

Все предметы в комнате, все мелочи, запахи собрались в единую картинку, нарисовав в голове девушки реальность. Ее реальность. Она выпила молоко и вытерла рот рукавом. Сон, такой живой и требовательный, развеялся, и теперь девушка окончательно проснулась и легко могла сказать, кто она.

Эллин. Ее зовут Эллин. Всю свою жизнь она прожила с отцом-музыкантом, а после его смерти легко поступила в музыкальную академию. Здесь она учится уже третий год и делает большие успехи. Она играет на скрипке, солирует в хоре, а по вечерам сочиняет песни. Раз или два в месяц она с подругами ходит на прогулки в столицу.

Ее жизнь по большому счету была легкой и простой. Безыскусной, как это молоко в стакане. А потом пришли эти сны. Такие реальные, такие живые, что после пробуждения она не сразу могла вспомнить свое имя. То ей снилось, что она жрица в храме богини. То снилось, что ее продали в какие-то сады…

И мужчина. Почти во всех ее снах был мужчина. Один с двумя лицами. Красивый, сильный, жесткий и нежный одновременно. Она часто просыпалась в слезах, когда видела его. А душу наполняла тоска и нежность. Порой Эллин даже называла его по имени во сне, но наутро не могла его вспомнить.

Обычно сны развеивались к обеду, а после полудня ощущения от них таяли, как дым.

Девушка умылась и переоделась. Сегодня — важный день. В академии состоится отчетный концерт. А так как это главная музыкальная академия королевства, то и концерт будет масштабным. Выступать будут не только певцы, но и маги-иллюзионисты из академии чар. Среди приглашенных гостей и зрителей будет много важных и богатых гостей. Это — отличный шанс найти работу и устроить свое будущее.

Эллин, как и все, волновалась. А очередной сон про двуликого мужчину и вовсе выбил из колеи.

К ней в комнату вломились подруги. Смеясь и шутя, они потянули Эллин за собой. Сначала — на завтрак и генеральную репетицию перед концертом. А после — на прогулку в город.

Вскоре она забыла про сны и думала только о предстоящем выступлении.

***

Никогда Эллин не видела столько карет и паланкинов. Город заполонили гости, которые приехали специально для того, чтобы посмотреть концерт в академии. Рыночная площадь пестрила экзотическими нарядами, повсюду раздавался смех, веселые выкрики торговцев и пение кочующих артистов.

Одну из лавок облепили люди. Эллин и ее подруг разобрало любопытство, и они тоже подошли поглазеть. Там была выставлена огромная золоченая клетка, в которой томился сумрачный соловей. Люди в восхищении перешептывались, а торговец нараспев рассказывал о своем диковинном товаре.

Сумрачный соловей — редкая птица, поймать и пленить его — настоящая удача. Говорят, его пение самое прекрасное в мире, и оно может исцелить любые душевные травмы. Эллин хорошо знала это и даже слышала как-то его пение ночью, спустя пару дней после смерти отца. Сумрачные соловьи водились в лесах, где она выросла.

Все были возбуждены и громко шептались о неслыханной стоимости птицы. И лишь Эллин стало грустно, а сердце сжала тоска при виде несчастной птицы.

Она долго глядела на соловья и вдруг почувствовала на себе пронзительный взгляд. Повернувшись, девушка натолкнулась на серьезные темно-синие глаза. Сердце пропустило два удара, а время будто застыло. Перед ней стоял мужчина из ее снов и с интересом взирал на нее.

На нем был дорогой светлый костюм, а все повадки выдавали аристократа. Рядом топтался слуга.

— Почему вы грустите? — неожиданно спросил Эллин мужчина, — вам кажется печальным, что птица в клетке?

Эллин часто заморгала, желая прогнать оцепенение, и улыбнулась.

— Да, — тихо сказала она, — мне жаль соловья.

Мужчина подошел к ней ближе и наклонил голову, внимательно изучая.

— Разве у птицы не чудесная жизнь? Золоченая клетка, благодарные слушатели, вечное восхищение и прекрасный корм. — Сказал он и улыбнулся, — соловью теперь можно не заботиться о пропитании и не скрываться от опасностей жизни в диком лесу.

Эллин покачала головой.

— Вы не понимаете, — сказала она с грустью и снова посмотрела на птицу, — у соловья нет свободы. И он совсем один, разве не видите?

Мужчина усмехнулся и повернулся к торговцу.

— Сколько ты просишь за эту птицу?

— Тысячу золотых, мой господин, и клянусь Азуйрой, это не цена для такой птицы, это подарок судьбы!

— Подарок судьбы, говоришь? — покосившись на Эллин, сказал мужчина, — ну хорошо. Филан, заплати за птицу.

Через пару мгновений слуга кинул торговцу звонкий мешок, а тот протянул клетку мужчине.

Он же повернулся и дал клетку Эллин. Взгляд его был серьезным, а в темных глазах вспыхнули и погасли огни.

— Теперь это твоя птица, — хрипло сказал он, — ты можешь делать с ней все, что хочешь. Теперь она не одна, у нее есть ты.

И не дав Эллин опомниться, он резко развернулся, а вскоре растворился в толпе вместе со своим слугой.

Подруги, что все это время пораженно молчали, окружили девушку и восторженно защебетали и мечтательно вздыхали.

Всю дорогу до академии Эллин молчала и поглядывала на соловья. В голове все смешалось, и она вдруг поняла, что теперь не может вспомнить свои сны, ни одного. Осталось лишь легкое ощущение, что этот мужчина снился ей. Но скоро — в этом Эллин была почему-то уверена — она забудет и это.

Но кто же он? И почему сделал такой щедрый дар?

Она наклонилась и погладила по яркому оперению птицу. Эллин освободит соловья. Отвезет в родные леса и отпустит на волю. Так и должно быть.

***

Настал вечер. Гости все прибывали и прибывали, словно это был королевский прием, а не концерт в академии.

Эллин поправила платье из зеленого шелка, провела по идеально уложенной прическе и отошла от окна. Ее инструмент был уже в главном зале, за кулисами. У Эллин будет два номера: сначала она под ожившие иллюзии, что сотворят студенты-маги, сыграет на скрипке в паре с подругой. А после — споет. Одна, и это огромная удача, что преподаватель выбрал именно ее.

Девушка сбежала по лестнице и оказалась за кулисами. В воздухе парило всеобщее волнение и восторг. Гости уже рассаживались по своим местам, а оркестр выпускников лениво играл спокойную мелодию.

Наступила тишина. Фанфары — и в зал вышел директор академии, чтобы поприветствовать гостей. Концерт начался.

Студены из обеих академий работали слаженно, хотя и волновались. Номера быстро менялись, и время от времени зал взрывался овациями.

Все шло отлично.

Директор объявил их номер. Эллин вышла из-за кулис с подругой, поклонилась и взяла в руки скрипку. Закрыла глаза и начала играть тщательно отрепетированную мелодию. Зал молчал. Сыграв, девушка открыла глаза, убрала скрипку и по знаку директора начала петь.

Эллин всегда хорошо пела. Почти как сумрачный соловей, подумалось вдруг ей, и на миг ее охватило смутное волнение. Когда Эллин закончила, зал взорвался, и девушку забросали цветами. Она раскланялась и вдруг поймала на себе уже знакомый взгляд. Незнакомец, что подарил ей птицу, сидел в первом ряду и смотрел на нее так, словно искал всю свою жизнь. Словно она — простая скрипачка из провинции — была чем-то чудесным и прекрасным.

Он не аплодировал. И просто смотрел с теплой улыбкой.

Эллин выбежала за кулисы. Цветы не помещались в ее руках, а студенты поздравляли с успехом. Неожиданно выбежал директор и схватил Эллин за руку.