Эллин хотела спросить, что он имеет в виду, но он резко отпрянул от нее и быстрым шагом скрылся в чаще сада.

Девушка с удивлением смотрела ему вслед. Удивил не его нахальный жест или внезапный уход, нет. Удивило ее собственная реакция. Она не отпрянула, не вздрогнула и не оттолкнула его, как это бывало с другими мужчинами. Более того, она не хотела этого делать.

— Почему? — прошептала она, все еще глядя в ту сторону, куда ушел садовник. Будто листва и цветы могли дать ответ.

— Разговариваешь сама с собой? — раздался за спиной звонкий голос.

Эллин вздрогнула и обернулась. Перед ней стояла Мелисса с широкой улыбкой, от которой все так и светилось вокруг. Эллин неопределенно пожала плечами.

— Тебя преобразили, — сказала Мелисса и села на скамью, — это со всеми делают. Мне пытались отбелить веснушки, но ничего не вышло.

Эллин улыбнулась и села рядом.

— А мне очень нравятся твои веснушки, — сказала она, — и мой прежний цвет волос тоже нравился. И прежний образ жизни — тоже.

Мелисса звонко рассмеялась, встряхнув мелкими кудряшками.

— Ты привыкнешь, — сказала она, — как и все мы. Здесь может быть не так уж и плохо. Многие жили в нищете до того, как попали сюда. А теперь им не стоит задумываться о пропитании или крыше над головой. У нас есть то, чего нет у многих.

— Но у вас нет свободы, — жестко сказала Эллин.

Лицо Мелиссы стало серьезным.

— Ты думаешь, она есть у тех, кто живет за стенами этого замка? — произнесла она и посмотрела по сторонам, — Нет, на свете мало по-настоящему свободных людей. И тебе лучше не говорить об этом. Это опасно.

— Почему? Меня убьют?

Мелисса несколько секунд молчала, а затем едва заметно кивнула.

— Ты исчезнешь, — прошептала она, — и никто о тебе не вспомнит.

От ее слов у Эллин пробежал мороз по коже. Она схватила Мелиссу за тонкое запястье.

— Это он делает? — прошептала она, — он убивает девушек, как говорят?

Мелисса замерла, широко раскрыв глаза. Несколько долгих мгновений она не шевелилась, а затем перевела взгляд налево.

— Как тебе новая спальня? — нарочито громким и веселым голосом сказала она, убирая с запястья руку Эллин, — уже познакомилась с остальными?

Эллин недоуменно смотрела на Мелиссу, а затем огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души. Мелисса испугалась, что их могут подслушивать? Она не стала отрицать, что владыка убивает девушек, думала Эллин, и это пугало больше всего.

— Мне понравилась спальня, — отрывисто ответила Эллин. Мелисса с облегчением выдохнула. — Но я еще никого, кроме тебя, не видела и ни с кем не познакомилась. Ты тоже живешь здесь?

Эллин очень надеялась, что да. Мелисса — единственный человек здесь, что ей нравился. Она словно приносила свет с собой каждый раз, как появлялась в комнате.

— Нет, — прежним веселым голосом сказала Мелисса, — это — обитель соловьев. Я живу в другом крыле замка. Я дружу с несколькими воробьями, они и сказали мне, где тебя можно найти. Скоро вернутся остальные девушки, и ты с ними познакомишься.

— А сколько у владыки соловьев? — спросила Эллин и оглянулась. Ей показалось, что кто-то следит за ней, но вокруг никого не было.

— Это знает лишь сам владыка, — с легким благоговением в голосе сказала Мелисса, — у него всегда много пташек…Очень много.

Она внезапно смолкла и глубоко вздохнула.

Эллин разглядывала ее из-под опущенных ресниц. Мелисса казалась такой хорошенькой, милой, почти как ребенок. И Эллин так и подмывало спросить, а кем же является она, Мелисса, в этом диком, извращенном саду? Ласточкой? Совой? Но что-то удерживало ее от этого, заставляло тактично молчать. Еще не время, поняла Эллин. Вскоре она все узнает.

Она поднялась на ноги и неспешно прошлась вдоль скамейки. Мелисса, глядя на нее, тоже встала и взяла Эллин под руку.

— Расскажи о своей прошлой жизни, — прошептала Мелисса, удивив Эллин своей просьбой, — кем ты была до того, как Рикар нашел тебя. Где жила, чем занималась? Расскажи мне все-все-все, пожалуйста. Пожалуйста!

В ее тонком голосе слышался легкий, едва уловимый надрыв. Но такой, что Эллин крепко сжала ладошку Мелиссы и начала свой недлинный рассказ.

Пока они прогуливались, держась, будто сестры, за руки, Эллин рассказала о своей недолгой жизни. Она рассказала, как жили они с отцом — скромно, но счастливо. Как он каждое утро перебирал струны скрипки, ища, как он говорил, истинный мотив. Как они каждое воскресенье ездили на ярмарку за свежими овощами и козьим сыром. Она рассказала, как готовила отцу пирог, и после славного ужина, когда лучи солнца падали на старый половичок, он играл ей на скрипке. Играл музыку, что написал специально для нее.

«Все его мелодии хранятся в моей голове, — сказала Эллин, — когда пришли кредиторы, они не позволили мне вынести ни одной бумажки».

Рассказала Эллин и про смерть отца. Про то, как она в одночасье лишилась всего: любящего отца, крова и надежды.

Мелисса молча выслушала ее, лишь изредка крепче сжимая руку Эллин. А когда она замолчала, Мелисса начала говорить о себе. Сначала еле слышно, невнятно, а затем все громче и громче, по-прежнему сжимая руку Эллин, как спасительную соломинку в бурной реке.

Мелисса рассказала, что, как и у Эллин, у нее никого не осталось. Родилась она в далекой стране, там, где горы круглый год покрыты снегами, где волки больше местных медведей. Она жила вместе со своей многочисленной семьей в небольшой деревушке у подножия гор. Они занимались разведением коз. Мелисса, самая младшая из шести своих братьев и сестер и самая смешливая, думала, что всегда будет жить в этой деревне, выйдет замуж, заведет семью и будет тоже разводить коз. Однажды она поехала в соседний город на ярмарку — мать впервые отпустила ее одну. Радостная, она продала козий сыр и накупила себе и сестрам бус, тканей и леденцов. А когда вернулась, ее дома уже не было. Ничего не было. Гора, что тысячи лет безмолвствовала, пробудилась. И засыпала своими снегами всю деревню. Погребла всех навеки в белоснежных могилах.

— Через полгода меня нашел Рикар, — охрипшим от слез голосом сказала Мелисса, — я бродяжничала и была вечно голодной и грязной. Не знаю, что он тогда разглядел во мне. Но он отмыл меня, переодел и привез сюда. Я слышала о владыке, но даже не сопротивлялась. Тогда я хотела только две вещи: есть и умереть. Странно, правда?

Эллин кивнула и украдкой вытерла слезы.

— А вместо смерти, — продолжила уже более бодрым голосом Мелисса, — получила эту жизнь. Теперь понимаешь, что не для всех это место наказание и тюрьма? Для кого-то это спасение.

— Ты счастлива здесь? — тихо спросила Эллин и остановилась, глядя Мелиссе в глаза.

Мелисса улыбнулась невинной улыбкой, веснушки вспыхнули на ее лице.

— Почти всегда, — ответила она и посмотрела в сторону замка, — надеюсь, и ты будешь. Другие соловьи вернулись. Нам пора, идем!

Она снова уже привычным жестом взяла Эллин за руку, и они вернулись во дворец, в обитель соловьев.

Сад изменился, листья окрасились в пурпурные и золотые цвета. Мелисса объяснила, что сады в замке владыки постоянно меняются, и никто не знает, какие завтра там будут расти деревья и цветы.

Комната действительно была похожа на обитель соловьев. Девицы щебетали на разные голоса, некоторые из них, не обращая внимания на шум, упражнялись в игре на инструментах. Кто на арфе, кто на свирели. Словом, стоял пронзительный шум.

Но стоило Эллин под руку с Мелиссой войти, как тут же стало тихо. Некоторые девушки перешептывались, глядя на обеих, а трое подошли к Эллин.

— Новый соловей? — протянула одна из них явно неодобрительным тоном.

— Да, — звонко сказала Мелисса, — я и Шайла подготавливали ее, а Изора обучает. Так что поаккуратнее.

Сказанные слова произвели сильное впечатление. Все стихли и уставились на Эллин, как на неведомое чудо. Она поняла, что Изора обучает не каждых, но не ожидала такого эффекта.