Когда до входа в шахту оставалось всего ничего, я остановился и резко бросился назад, из-за чего чуть не сшиб пару гружёных вещами гоблинов, что почти меня нагнали.

— Владыка?! — удивлённо завопили они вслед.

Но я не стал останавливаться, чтобы что-то пояснить, а лишь прибавил ходу, направившись в сторону загона и крикнул сменившей следом паучихе:

— Шарли, я сейчас вернусь! Беги в шахту!

Гибель ящеров создаст огромные проблемы. Их безоговорочно следовало спасти хотя бы потому, что меня вообще не радовала мысль выбираться отсюда на своих двоих. И если мы не можем затащить их в шахту… есть другое место, где их можно спрятать!

Мимо проносились тёмные развалины и вскоре я оказался перед подобием двора, в который мы определили животных. Вот только я не сразу забежал внутрь, а сначала завернул за угол и открыл Хранилище.

Пусть и не сразу, но меня посетила абсолютно гениальная мысль. Я мог просто засунуть ящеров в карман, где им было бы сухо и комфортно. Но для начала следовало проверить одну вещь. Пошарив глазами по почти заполненным ячейкам, я нашёл своего недавнего подопытного и, вытянув руку, выбросил его наружу.

Косматая туша запутавшегося в паутине хурга грохнулась на битый камень. Выражая своё негодование столь бесцеремонному обращению, зверюга обиженно взвыла и задёргалась.

— Живой, зараза, — радостно осклабился я. — Просто прекрасно!

Отвесив хургу прощального пинка под рёбра, я оставил его валяться за углом и зашёл в загон.

Словно чувствуя витающее в воздухе настроение, ящеры встревоженно фыркали и косились в мою сторону жёлтыми глазами.

— Спокойно, ребята, — пробормотал я. — Дядя Нотан пришёл спасать ваши хвосты.

Касаясь рукой тягловых зверюг, я отправил всех трёх в недра магического инвентаря, забив его до отказа, и облегчённо выдохнул. Дело сделано. Пора возвращаться.

Когда я вновь подбежал к шахте, гоблины уже затаскивали внутрь последние пожитки, а Горт стоял на входе и встревоженно выглядывал меня.

— Владыка, где вы были?! — нервно спросил он.

— Спасал ящеров, старче! — ответил я, заскакивая внутрь.

Сразу за входом оказалось крохотное помещение, в котором стояла гномка и отправляла всех дальше по коридору.

— Вглубь, все вглубь! — командовала она. — Следуйте за Туком! Старый, это все?

— Да! — коротко кивнул шаман.

— Тогда спускаемся! Дверей тут нет и завалить проход нечем. Так что, чем дальше мы будем от входа, тем лучше. Нотан, пошли! — она бесцеремонно схватила меня за руку и потащила следом, в глубь шахты.

— Объясните, наконец, от чего мы драпаем! — взвыл я.

— Барлоты, летающие камни-живоеды! — наконец дала мне пояснение Лони. — Днём они спят где-нибудь на вершинах, а ночью летают по горам в поисках добычи. Вот только они не должны водиться в этом регионе! Если бы не подсказка твоей богини, я бы в жизни не подумала!

Услышав это, кусочки ребуса в голове неожиданно сложились в единую картину. Я понял и природу странных круглых дыр в стенах, и длинных гладких выщербин.

Подняв взгляд вверх, где за толщей камня должно было находиться небо, я мысленно взвыл.

Аллегри, твою мать! Кто тебе сказал, что поселить тут лангольеров будет отличной идеей?!

Шахта, которую Лони приметила для добычи альд-кристаллов, больше напоминала старую каменоломню. Узкие извилистые проходы, низкие потолки. Гоблинам и гномке, в виду их габаритов, было тут вполне удобно, а вот мне и Шарли — не слишком. Пару раз я уже приложился об торчащие из потолка камни.

— Да как в этой дыре вообще работали?! — тихо взвыл я, когда из глаз в очередной раз посыпались искры. — Разве тут не должно быть достаточно места для ящера с телегой, который вывозил бы руду?

Осторожно коснувшись саднящего лба, я понял, что постепенно превращаюсь в единорога. Хорошо хоть полы тут относительно ровные, спасибо и на этом. Хотя на стенах висели старые и тусклые фонари с полувыдохшимися кристаллами, помогали они слабо и освещали скорее себя, чем тоннель. А приличные и новые светильники, что мы привезли с собой, несли гоблины в голове процессии.

— Они просто не успели расширить ход, — пояснила Лони из хвоста процессии. — Это разведывательные штреки. Они наткнулись на жилы альда, но после этого ущелье пришлось оставить. Хотя для нас так даже лучше.

— С чего бы это? — спросил я, уворачиваясь от очередного камня, торчащего из потолка.

— Большинство барлотов сюда просто не пролезут, — хмыкнула гномка. — Жрать камень они не слишком любят. Мелкие барлоты, конечно, могут броситься за нами, если почувствуют. Но, чтобы этого не произошло, мы и уходим вглубь.

— А если мелкие всё таки полезут сюда? — уточнил я.

— Тогда я их в щебёнку превращу, — фыркнула Лони и выразительно постучала по чему-то металлическому. Скорее всего, по Матильде. — Это снаружи они юркие как крысы. Летают быстро, бесшумно, всё время норовят сзади напасть. Попробуй попади хотя бы разок. А тут… Куда они денутся в этой узкой кишке от моего шестопёра?

Таким ответом я оказался вполне удовлетворён и перестал беспокоиться.

Путешествие по каменным коридорам продлилось около двадцати минут, пока мы не вышли в некое подобие крохотной комнаты, из которой расходились в стороны ещё несколько ходов.

— Хорош, остаёмся тут, — скомандовала гномка и по комнатушке разнеслись облегчённые выдохи гоблинов и грохот опускаемых на пол ящиков.

— Шамана, лагерь теперь тута? — спросил один из бравых бойцов Горта.

— Лони? Что скажешь? — вместо ответа Горт повернулся к гномке, интересуясь её мнением.

— В принципе, почему бы и нет? — она задумчиво почесала затылок. — Каждый раз туда-сюда барахло таскать мы замучаемся. Пару дней поживём тут, не надломимся. Хотя готовить всё равно придётся снаружи. Не зная, как тут вентиляцию делали, я дымить костром не позволю.

Услышав слова гномки, гоблины начали обустройство нового лагеря. Впрочем, «обустройство» — слишком громкое слово для этого действа. Балбесы просто сгрузили ящики с провизией в один угол, а на полу как попало раскидали одеяла для сна. Однако меня такое спальное место сильно смущало, так как оно явно не могло защитить от холодного пола.

Но гоблинов такие мелочи не заботили, так как они мгновенно попадали на лежанки с довольными рожами. Горт, глядя на это безобразие, немедленно поднял пинками парочку оболтусов и отрядил их сидеть возле выхода в тоннель, по которому мы пришли, и неустанно бдеть, пока он не пнёт в их сторону парочку сменщиков.

Смирившись со своей неудачливой долей, караульные подтащили к проходу три опустевших ящика из под вещей. Два приспособили под табуретки, а третий поставили как стол и принялись рубиться в картишки, время от времени поглядывая в тоннель.

Пока я глядел на них и раздумывал, как быстро я схвачу воспаление лёгких с таким ночлегом, Шарли неожиданно выгнала гоблинов из дальнего угла комнатушки и принялась там что-то плести.

— Шарли? — окликнул я паучиху и подошёл поближе.

И с удивлением обнаружил, что паучиха ваяла самый настоящий гамак. Свежая белоснежная паутина мягко переливалась в светло-фиолетовом свете фонарей. И если бы не зрелище того, как эта самая паутина рождается, можно было бы проникнуться прекрасностью момента. Через пару минут, закончив работу, Шарли спрыгнула со стены и гордо взглянула на меня, после чего подтолкнула лапкой в сторону своего творения.

— Ты что, для меня это сделала? — удивлённо спросил я.

Шарлотта мягко качнулась, кивая.

— А я не прилипну? — спросил я в шутку.

Но паучиха юмора не поняла и обиженно замотала головой.

На ощупь плотные нити, как и ожидалось, были совершенно не клейкими, мягкими и тёплыми. И, хотя, к паутине обычно применяли термин «паучий шёлк», нити Шарли по ощущениям больше походили на бархат или пушистый плед. Кажется, замёрзнуть в такой штуке будет проблематично.

— Что это тут у вас? — заинтересовалась Лони, подходя поближе.