Мы продолжили путь до лудуса, но я уже не обращал внимания на страдания моего попутчика. Я думал лишь о Медведе и… Как их там Гауда называл? Зеленые? Мне нравится. Звучит кратко и лаконично, чтобы не проговаривать всегда Зеленое пламя. Так вот, я думал о Медведе и Зеленых. Кто они такие, если решают вопросы за сутки, используют неизвестную магию и легко убивают представителей приступных синдикатов другого мира?

Малика будет счастлива узнать эту историю. Но про Клауса я ей не скажу. Не могу признаться во втором задании. Не расскажу до его выполнения, а потом признаюсь. Она должна меня понять. Или она меня проклянет. Одно из двух. Все или ничего.

По прибытию в лудус, гладиаторы уже отошли ко сну и тренировочная площадка была пуста. Меня не было здесь всего день и я уже смотрю на нее, как-то… по-домашнему, что ли. Весь этот мир становится мне роднее моего собственного. Там меня никто и ничто не ждет, когда здесь же мне есть ради чего жить. Плохие мысли. Нужно от них избавиться, а то я ненароком еще решу отказаться от моей цели в угоду жизни в новом мире. А так ли это плохо? Нет. Не буду об этом думать.

Когда мы прошли ворота лудуса и попали на тренировочную площадку к нам на встречу вышел Руша. Он, как всегда улыбался. И никогда не было понятно, это улыбка радости или пакости?!

— Я вас уже заждался. Пару часов назад пришел гонец и принес письмо для Гордона. Судя по печати, оно из Граустада. Из дома.

Лицо Гордона в миг стало испуганным. Он выхватил письмо из рук Руши, достал его из конверта и принялся читать. Я видел, как он становился все грустнее и грустнее, а по его щекам стекало все больше слез. Он упал на песок и зарыдал.

Я подобрал письмо, которое выпало из его рук и прочитал его. В нем говорилось, что сегодня всю его семью нашли мертвыми. Их тела плыли по канализации и застряли в решетчатых фильтрах. Тела была свежие, поэтому сразу установили, что убили их сегодня.

Я виноват в смерти его семьи. Или не я? Не я послал себя в Латур. Не я решил отправить со мной спутника. И не я выбрал в спутники именно Гордона. Но тем не менее все эти три вещи будто с самого начала говорили, что со мной вместе поедет Гордон. Зеленые и это подстроили? Чтобы орки Гауды решили, что виноваты не Зеленые, а Гордон? Что он решил им отомстить? Я не удивлюсь, если это окажется правдой. Со стороны Гауды виноват Гордон, со стороны Гордона виноват я, а со стороны Зеленых я молодец, что выполнил задание, но они как были не приделах, так и остались. На них ничего не указывает. Скорее всего и в письме, переданном Гауде все было написано не от лица Зеленых, а от лица Гордона. Или моего. В общем, они как будто вообще не связаны с этим делом. Подстава на подставе и подставой подставлено.

В Столице каждый день начинается с проблем. И почему-то все эти проблемы липнут именно ко мне. Сегодня же у всех праздник. Всех, кроме меня. Прошло ровно десять лет с того дня, как Митгард приклонил колено перед Литейной империей во главе с императором Вулианом Магном. В моем родном мире сейчас на улицах запускают салюты, по телевизорам наместник благодарит императора за его дальновидность, что он присоединил наш отсталый мир к просвещенной империи, а в каждом доме накрывают праздничный стол. И только простые граждане Митгарда знают, что на самом деле это траур, а не праздник. И за нелепым праздничным столом поднимают рюмки с водкой и выпивают их не чокаясь.

Утром на завтраке у меня совершенно не было настроения. Все готовились к тренировке, а я сидел за столом в обеденной зоне и просто ковырял свою кашу, как первоклассник. Мне не зачем тренироваться, потому что никто еще не дал ответ по поводу моего дальнейшего участия в играх.

Не знаю, подарок ли это на лживый мерзкий праздник или чистой воды совпадение, но как только я подумал о том, что меня до сих пор держат в неведении, господин вызвал меня к себе.

Его кабинет заливало солнце своими жаркими лучами, создавая хорошее настроение. Но не только рассветное солнце светило в той комнате, сам господин сиял от счастья, как новогодняя елка. Он впервые предложил мне присесть на стул, что стоял напротив стола. И даже налил вина.

— Садись, Виктор, садись. У меня просто превосходные новости для тебя.

— Есть решение по поводу моего дальнейшего участия в играх?

— Именно! И решение отличнейшее! Распорядители игр согласны оставить тебя на уровневых играх при двух условиях.

— Что-то мне подсказывает, что эти условия катастрофически мне не понравятся.

— Ничего серьезного! Сперва ты должен расстаться со всей экипировкой, которую купил на деньги подпольных игр. Что-то оставишь, а что-то передашь в собственность арены. Мы все посчитаем и вернем, в этом нет никаких проблем.

— Согласен. Это ничтожная цена.

— Второе условие заключается в том, что ты и еще три гладиатора выйдете сегодня на арену и сразитесь с шестью заключенными.

— Это не уровневые игры?

— Нет, это игры в честь присоединения Митгарда к империи. Ты должен будешь облачиться в доспехи императора Вулиана. В те самые, в которых он захватывал Митгард. Точнее в их немагическую реплику. А заключенные будут одеты в броню митгарских воинов, которые противостояли нашему великому благодетелю.

— Вы хотите, чтобы я предал свой народ и бился против соотечественников?

— Виктор, это всего лишь постановка. Заключенные местные, но им обещана свобода, если они вас победят на арене. Обычная казнь, которая приурочена к празднику.

— Но в моем мире в этом увидят чистое предательство.

— Ты хочешь остаться на арене?

— Хочу.

— Тогда я не вижу проблем, — либо господина краснело от нарастающей злости.

Я понимал, что Зеленые сделали свое дело и эта идея с боем тоже их решение. Они хотят, чтобы я убил в себе все личное и стал винтиком в их огромной машине. Чтобы я лишился собственных желаний и стремлений и просто выполнял все их приказы. Но я не могу этого сделать. Не хочу. Но есть ли у меня выбор?

— Позвольте подумать.

— Думай. До обеда. Я приеду с города после полудня и потом мы с тобой едем либо на арену, либо в «Настройки».

Я вернулся на тренировочную площадку. Провожая взглядом уезжающего господина, я все время думал о том размышлении, что уже вел в своей голове: а что для меня роднее? Митгард, в котором я родился, вырос, завел друзей и семью, а потом все это в миг исчезло? Или Столица, где у меня новое тело, новые друзья, новая любовь? Можно даже сказать, что я здесь заново родился. Единственное, что есть в Митгарде и нет в Столице, это ностальгия. Воспоминания по школьным временам, по родительской заботе, по обычной жизни без магии в конце концов. Тем не менее здесь у меня есть все, чего я лишился в дома.

Будет ли это предательством своей семьи, что я отрекусь от старого мира в угоду новому? Простит ли меня дух жены, что витает вокруг меня всю мою оставшуюся жизнь? Я не знал ответов ни на один из вопросов.

Я видел, как гладиаторы уже начали тренировку и как наставник своим грозным голосом подгонял их и ругал, за неправильное выполнение упражнений. Но не все гладиаторы взялись за учебные мечи. Гордон стоял возле обеденной зоны, облокотившись о деревянный столб. Он смотрел на своих боевых товарищей, но не видел их. Я уверен, что перед его глазами сейчас тела его жены, сына и дочери.

Я медленно, тихонько подошел к нему.

— Гордон, — я его окликнул, чтобы понять в нашем ли мире он или мире грез. — Как ты?

— Как разбитое корыто у сожженного деревянного дома после войны.

— Почему не тренируешься?

— Я взял еще пару дней отдыха, чтобы прийти в себя.

— Зачем тебе все это? Ты пришел на арену ради семьи, но теперь… Теперь какой в этом смысл?

— У меня больше нет жизни в Граустаде. Так зачем я буду туда возвращаться? Там меня ждет лишь боль и страдания и жалкое существование вместо жизни.

— Но там же твои сородичи. Разве не лучше жить среди них?