— Ладно. Даже если ты что-то натворишь в городе, это спишут на отчаяние из-за твоего положения.
Господин был прав. Я отчаялся. И собираюсь натворить делов. Продаться неизвестным странным людям ради их помощи я считаю уже большим неприятным событием, которое не известно что принесет мне или этому лудусу в будущем.
Малика с удовольствием пошла со мной в город. Мы не обсуждали с ней тот поцелуй перед битвой или последующее развитие наших отношений, потому что никакого будущего у нас может и не быть, учитывая обстоятельства. А может она снова просто ждет моего первого шага. Но я пока не хочу его делать, чтобы не давать ложных надежд.
Молчание в пути до города было довольно неловким. Я видел, как Малика хотела завязать разговор, но потом резко передумывала. Да и я пока не знал, как начать разговор. Именно поэтому целью нашего похода в город был бар.
О да, в Столице знают толк в выпивке. Барторский эль, курунтийское вино, малоотное пиво, виски братьев Дритти… Все это стоило не мало, но я готов был раскошелиться, чтобы надраться в задницу.
Мы начали с легкого вина, но оно так и не помогло развязать нам языки. Я заметил, что мы вообще практически не пьянели. Когда мы пили прошлый раз, то нас всех вино очень быстро пробрало, а сейчас же наши тела окрепли и не позволяют овладеть собой проклятому спирту. Довольно быстро мы перешли на виски и тогда уже разум начинал раскрепощаться.
— Малика, я хочу попросить у тебя совета.
— Совета? Это я с радостью. Даю тебе совет – всегда проси у меня совета, — ее язык уже начинал немного заплетаться.
— Я хочу обратиться к Зеленому пламени за помощью. Я останусь сегодня в городе до ночи и пойду к тому ларьку ключника в надежде, что Медведь со мной встретится.
— Чего ты удумал? — дроу посмотрела на меня застывшим взглядом, скорчив лицо в отвращении.
— Я хочу попросить Зеленое пламя…
Малика ни с того, ни с сего одним легким движением руки вылила мне в лицо все содержимое ее стакана. Я молча вытер лицо и продолжил:
— Помочь мне остаться на арене.
— Ты вообще подумал, прежде чем строить свой план? Как хорошо ты знаешь кто они? А чего истинно хотят? А какими методами пользуются? Мы же это уже обсуждали.
— Обсуждали, — согласился я. — Но сейчас другое дело. У меня просто нет выбора. Я вижу старания господина, но даже он признает, что у меня шансов остаться практически нет.
— Ты спрашиваешь моего совета или уже все решил?
А ведь и правда? Зачем я спрашиваю, советуюсь, если уже принял решение? Для меня это стало уже какой-то привычкой. Мне просто нужно что-то… обсудить с Маликой, перед тем, как это свершится. Иногда я советуюсь, иногда даже спрашиваю разрешение, когда дело касается и ее тоже, а иногда, как сейчас, мне нужно было просто обсудить это.
— А что бы ты предложила? Как мне решить эту проблему?
— Позволь этим заняться господину.
— Мы сами вершим свою судьбу, поэтому отдавать ее в руки господина я не намерен. К тому же если он не сможет ничего сделать, то потом будет уже слишком поздно. Как только господин говорит, что не может мне помочь, то он сразу же отвозит меня в «Настройки» и отправляет в Митгард. Времени что-либо сделать уже не будет. Ты считаешь это будет лучшим исходом?
— Да, ты не свяжешься непойми с кем.
— Для меня больше нет жизни в Митгарде. Возвращение туда хуже смерти. Здесь есть все, что мне нужно: цель, стремление, средства для жизни… ты.
Ее глаза заблестели. Не от выпитого алкоголя, а от того, я что я впервые с ее поцелуя хоть как-то поднял эту тему.
— Я думала тебе все равно на меня. Я подумала, что я лишь средство достижения твоей цели.
— Господин, Медведь и даже наши боевые товарищи – средства достижения цели, но не ты. Ты для меня значишь больше, чем весь тот мир, что был у меня до игр.
— Может тогда и мне выйти из игры? И тогда мы встретимся с тобой в родных телах.
— Ладно моя цель, она только у меня в голове, но у тебя контракт. Ты сама говорила, что твой мир выкован жестокостью и болью и за нарушение контракта тебя ждет суровая кара.
— Да, это так, но…
— Тем более, что ты тоже разделяешь мое стремление в изменении жизни для миллиардов разумных существ.
— Я разделяла, потому что не видела возможного счастья в своей жизни. Теперь вижу, — ее глаза стали мокрыми. Еще чуть-чуть и по ее щеке польется слеза.
— Думаешь мы сможем просто так, не закончив свое дело жить?
— Я не знаю, — прошептала Малика.
Я видел ее сомнения. Она говорила такие слова, но сама в них не верила. Хотела бы верить, но не могла. Она сама не сможет быть без битв, заговоров и убийств. Я не много знаю о ее прошлом, но знаю, что в ее мире без навыка и желания убивать долго не протянешь. Нас ждет если не смерть на арене или от рук имперцев, то точно на плахе. Я помню, как порой выводят из себя начальники, люди, чуть коснувшиеся власти и другие обладатели чувства собственного величия. Кого-нибудь из них мы точно убьем и будем казнены. Наше призвание, это кровь и сражение, поэтому мы обязаны продолжить то, что начали. Это же является ответом на вопрос о том, вступать ли мне в Зеленое пламя или нет. Однозначно вступать. Если меня там не убьют, то свои последние дни я проведу чертовски весело.
Мы вышли из бара и я поцеловал Малику. Так крепко и страстно, как целуют истинную любовь всей жизни. Она открыла второе дыхание в моем сердце после моей покойной жены. После ее смерти меня многие утешали, но вместе с ней умерла и моя душа. В этом новом мире, в котором я оказался, мне подарили вторую душу, и я ее отдал Малике. Ее острые уши, темно-синяя кожа и волосы, цвета оникса иногда напоминали мне, что все мы здесь лишь временно, но удержаться от ее чар я не мог. Да, она не была человеком, но она была человечнее многих. Это звучит абсурдно не только потому что она дроу, но она еще и наемная убийца. Линчеватель, у которого есть свой кодекс морали и предпочтений. Я такое видел только в кино.
Когда минуты нежности прошли, я отправил ее в лудус, а сам стал дожидаться темноты. Я быстро добрался до ларька ключника, но не стал показываться на виду, а спрятался за ближайшим домом. Когда торговую площадь освещали уже только факелы, я подошел к ларьку. По моей задумке это должно было сработать сразу, но я так простоял почти до самого рассвета. В какой-то момент я хотел было уже уйти, понимая, что сейчас самое время вернуться, чтобы успеть к завтраку. Но я услышал голос.
— А ты настойчивый, — сказал Медведь, что выходил из тени.
— Я ненавижу ждать. Но вы моя последняя надежда.
— Последняя надежда? В чем?
— В том, чтобы остаться на арене. Меня исключили из игр и требуют вернуть в Митгард за то, что я участвовал в подпольных играх.
— Прискорбно. А мы здесь при чем?
— Ты говорил, что ресурсы Зеленного пламени велики…
— Все так. Но мы тратим его только на собственные выгоды.
— Я готов статью частью вашей организации. Только помогите мне. Пожалуйста.
Медведь сделал пару шагов в сторону и посмотрел на самую дальнюю точку улицы. Этот прием я видел очень много раз в фильмах. Сейчас он должен начать набивать себе цену.
— Такая просьба затребует огромных ресурсов и потраченных сил. Поэтому цена тоже будет велика, — ответил он.
Боже, как это ожидаемо. Не хватало еще, чтобы он сказал: «За это ты должен пойти туда, не знаю куда и принести то, не знаю что».
— И какая цена?
— Две просьбы. Я их озвучу, только если ты дашь свое согласие.
— Как я могу дать согласие на то, чего не знаю?
— А как ты собрался быть частью организации? Кажется в твоем мире есть такое выражение: приказы обсуждаются только после их выполнения?! Так вот здесь тоже самое. Мы бы не имели такое влияние, какое имеем, если бы у нас не было все очень строго.
Вот и тот самый момент – сделка с дьяволом. Именно сейчас я продаю свою душу, которую хотел отдать Малике. Пока я могу ее разделить на две части, но я уверен, что наступит тот день, когда их приказ будет как-то ее касаться и тогда мне придется выбирать. А я не хочу этого. Что я там говорил себе? Решать проблемы по мере их поступления? Идиотский выбор. Но я уже его сделал.
