Мне было искренне жаль подругу, но помочь я ей ничем не могла…

Задумчивую тишину гостиной нарушил звонок телефона.

— О, Эльвира, — сказала я Катарине, глядя на экран гаджета. — Наверное, по делам фонда… Алло, — ответила я, принимая вызов.

— Марина, это Эльвира Холодова, — почему-то приглушенно, почти шепотом, ответила мне она. — Ты с мужем?

— Нет, — нахмурилась я.

— Слушай и не перебивай, мало времени…

Где-то внутри поселилось нехорошее предчувствие.

— Я случайно подслушала разговор своего мужа. На твоего Павла готовится покушение…

— Что?! — похолодела я.

Кат знаком велела поставить телефон на громкую.

— Сегодня запуск спортивного центра на Садовой. Я слышала, как муж с кем-то договаривается, чтобы там во время открытия устроили короткое замыкание, прямо рядом с детской комнатой.

— Но сегодня только проверка всех систем перед открытием, об этом знали немногие, — не могла поверить в услышанное я.

— Среди работников штаба есть кто-то, кто сливает информацию моему мужу обо всех передвижениях Павла! Я так поняла, что сначала собирались устроить все в день открытия, когда народа было бы больше, и были бы пострадавшие, но… Вчера фирма твоего мужа и его брата выиграла тендер, за которым охотился мой супруг, — и они все переиграли. Я не могу дозвониться до Павла, поэтому звоню тебе. Надеюсь, ты успеешь, — и она отключилось.

Я перевела взгляд на побелевшую Кат, а потом схватила телефон, набирая номер Паши. Катарина кинулась к своему телефону.

Механический голос на двух языках повторил мне, что аппарат абонента выключен или находится вне действия сети…

— Егор тоже вне зоны! — взволнованно сказала она.

Мы пару секунд смотрели друг на друга, а потом одновременно рванулись к выходу. Накидывая куртку, я пыталась дозвониться до няни, которая увела детей на прогулку, так как я планировала через несколько часов сделать сюрприз Паше и приехать на запуск. Предупредив женщину, что в срочном порядке уехала, упала на пассажирское сидение машины Кат, и мы резко стартовали по подъездной дорожке от дома.

Все время, пока мы мчали к Садовой улице, набирали Егору и Паше, но все было без изменений. От страха у меня сводило позвоночник и мышцы лица, Кат тоже крепко вцепилась в руль побелевшими пальцами.

Только бы успеть!

Я молча глотала слезы и шептала беззвучно онемевшими губами молитвы, какие только знала, трясясь как осиновый лист.

Кат гнала как сумасшедшая, нарушая правила и проскакивая под светофорами в последние мгновения…

И все-таки мы не успели!..

Когда мы выехали на Садовую улицу, нас обогнали пожарные, страшно воя сиреной, а над домами простирался черный густой дым…

Сердце оборвалось…

Боже! Не допусти самого страшного!

Кажется, машина еще толком не остановилась, а я уже рванулась из нее, едва не запутавшись в ремне безопасности.

Пожарные споро раскручивали рукав, и выставляли оцепление полицейские. Я подбежала к одному из них:

— Скажите, — дернула я его за рукав. — В здании были люди! Есть о них информация?

— Женщина, вы кто? — строго спросил он.

— Я жена депутата Богомолова, — чуждые когда-то слова легко слетели с губ. — Он и его брат, Егор Богомолов, были внутри во время покушения!

— Покушения? — нахмурился полицейский, а я прикусила язык.

Можно ли об этом рассказывать? Вдруг, навлеку проблемы на голову Эльвиры?

— Мне кажется, что это было покушение, — выдохнула я.

— По предварительным данным замкнуло проводку, от нее загорелся слой утеплителя.

— Люди там были? — нажимала я интонацией.

— Пока нет такой информации.

— А какая есть?! — не выдержала я, срываясь на крик.

Ладони были противно мокрыми, да и по спине сбегали капли пота от страха.

— Что здесь происходит?! — послышался сбоку грозный голос.

— Товарищ капитан! — мельком взглянув на погоны, полетела я к мужчине в форме. — Там внутри были люди! Сегодня планировался контрольный запуск всех систем перед открытием! Начальник фирмы застройщика, Богомолов Егор Сергеевич, и его брат, депутат Богомолов Павел Сергеевич, были в здании, возможно, и еще несколько человек! Прошу, помогите! — почти уже рыдала я.

Сердце колотилось, а воздуха от паники не хватало.

— Есть информация? — обратился капитан к тому полицейскому, который натягивал ограждающую ленту.

— Да не было пока ничего, — пожал плечами тот, растерянно переводя взгляд со своего командира на меня.

Неожиданно внутри здания что-то громко ухнуло, что мы аж присели! И тут же повалил более черный и странный по консистенции дым от крыши.

— Генераторы? — нахмурился капитан.

Я рванулась за ограждения, срывая своим телом ленту, и краем сознания улавливая крики позади.

Вот крыльцо с мелкими осколками разлетевшихся входных дверей, большой холл центра, полный дыма…

Я закашлялась, чувствуя, как едкий запах проникает в самые легкие.

— Паша! — что есть мОчи, крикнула я. — Егор!!!

Справа сквозь дым виднелась стойка ресепшн, за ней — несколько коридоров. Куда идти?!

— Девушка, сейчас же покиньте помещение! — я не заметила, как ко мне подошел спасатель, одетый в защитный костюм со шлемом на голове, сквозь пластиковый капюшон которого было видно его лицо. — Здесь в любую минуту может обрушиться опора. Вы мешаете спасательной операции!

Только его последние слова привели меня в чувство. Я отнимаю своим необдуманным поступком шанс у Паши и Егора на спасение!

— Савельев! — крикнул куда-то в сторону спасатель. — Выведи ее отсюда!

Меня передали в чьи-то руки, уплывающее сознание едва могло фиксировать последовательность действия посторонних людей…

Видимо, на несколько мгновений я все же отключилась, так как следующее, что я замечаю, как мне надевают кислородную маску, а сама я сижу на приступке машины скорой помощи.

— Там есть пострадавшие! — вдруг кричит кто-то.

У меня обмирает сердце, и я хочу кинуться на зов, но ноги подкашиваются, и я падаю в руки фельдшера.

— Тише-тише! — увещевает меня паренек в форме работника скорой помощи. — Там без вас справятся, поверьте! Дайте профессионалом сделать свою работу.

Из глаз катятся слезы бессилия.

Из зияющей дыры раскуроченного дверного проема выносят кого-то, я не могу понять, кого именно.

— Кто это? — хриплю я.

Но мне никто не отвечает — фельдшер бросился навстречу с носилками.

Откуда ни возьмись, появляется Кат и несется прямо к человеку на носилках.

— Егор!!! — слышу я ее голос.

В сердце будто что-то вонзилось. Тело на носилках кажется безжизненным, рука безвольно свисает с края, а Катарина, навзрыд крича, пытается ухватить эту руку, но ее оттесняют медики.

Увидев меня, подруга кидается и падает передо мной на колени, разрывая свои брюки об асфальт и крошку стекла.

— Марин, ты как? Ты зачем туда пошла?..

Я не успеваю ответить, так как нас отвлекает крик:

— Еще один!

Мы обе оглядываемся на вход в центр. Из него вновь выносят кого-то на носилках. И каким-то внутренним чутьем я чувствую, что это Паша. Срывая с себя маску и, едва не упав с подкосившихся ног, бегу к носилкам. Сердце не подвело: на носилках лежал бледный Паша. Рукав грязной рубашки разодран, и из него сочится кровь, падая бурыми каплями на асфальт, перемешанный со снегом. Он без сознания.

Медики несут его во вторую машину, а я бегу рядом.

— Вы супруга? — спрашивает меня кто-то, и я киваю, не отрывая взгляда от Паши. — Нужно будет подписать бумаги на разрешение операции.

— Какой операции? — обмираю я.

— Это необходимая мера, — объясняет мне девушка. — Она может и не понадобиться. Но если возникнет экстренная ситуация, у нас должно быть разрешение от близких.

Она отводит меня и подсовывает какие-то бумаги, попутно заполняя еще что-то.

Почти не видя, я подписываю документы.