Сейчас я лежала на больничной кровати и крутила сыто светящийся полной батарейкой телефон, а потом решила написать сестре.

После того, как убедилась, что с дочками все в порядке, написала Сашке сообщение: " У тебя есть знакомые хорошие адвокаты по бракоразводным процессам?"

Сестра долго не отвечала, а потом написала, что сама сначала поговорит с одним знакомым, и уже потом скинет мне всю информацию.

Ну вот и все, Марина, пути назад уже нет. Я закрутила это колесо и останавливать его не собиралась!

Днем мы с Ваней вышли на прогулку во дворик больницы. Погода была замечательная, и, когда медсестра заглянула к нам после обеда и сказала, что нужно прокварцевать палату, мы сразу же отпросились на улицу.

Довольно жмурясь на солнышке, мы с Ваней бродили по дорожке, рассматривали воробьев, громко о чем-то щебечущих в пышных кустах давно отцветшей сирени, и сорвали пару пушистых одуванчиков, чтобы, задорно смеясь, шумно сдуть с них пушистую шапку.

Когда мы повернули в обратную сторону, возле крыльца неожиданно столкнулись с Виктором.

— Добрый день! — улыбнулся приветливо он и подал руку Ване.

Малыш сначала испуганно спрятался за мою ногу, а потом, осторожно выглянув и вопросительно-настороженно посмотрев на меня, несмело протянул руку в ответ.

— Привет, герой! — Виктор присел перед Ваней и с серьезным видом пожал маленькую ладошку.

— Вы работаете без выходных? — спросила я мужчину, когда он выпрямился и встал напротив в полный рост.

— Были кое-какие дела, — пожал он плечами.

Без больничной формы он выглядел совсем по-другому. Светлые легкие джинсы, белая однотонная футболка навыпуск, но не обтягивающая, как любит сейчас носить молодежь, чтобы подчеркнуть рельеф, а свободная, но удивительным образом не скрывающая подтянутую фигуру. На плечи была накинутая рукавами худи и завязанная на груди в свободный узел.

— А я не с пустыми руками, — немного смущенно улыбнулся Виктор и взял со скамейки, стоящей рядом, белый пакет, который я не заметила вначале.

Мужчина вытащил большой пластиковый стакан, доверху наполненный крупными сочными ягодами смородины, и протянул Ване.

— В смородине очень много витамина С, сейчас тебе он будет на пользу, — улыбнулся Виктор, когда сын осторожно взял протянутый стакан. — Только сначала промойте — они прямо с куста.

— Ой, — неловко улыбнулась я. — Спасибо… Не нужно было.

— Марина, перестаньте, — покачал Виктор головой, останавливая мой смущенный лепет.

— Сынок, поблагодари доктора, — наклонилась я к Ване.

Малыш с сияющими глазами радостно кивнул мужчине.

— Вы в палату? — спросил Виктор, ответно кивнув Ване.

— Хотели еще погулять немного, погода замечательная…

— Можно составить вам компанию?

Я растерялась от вопроса.

— Эммм… Наверное, можно, — я заправила выбившуюся из пучка прядь за ухо, не смея посмотреть на Виктора.

Молча развернувшись в обратную сторону, мы с Ваней пошли по той же дорожке, что облюбовали до этого.

— Я смотрю, ему получше? — посмотрел в спину убегающего вперед ребенка.

— Да, — облегченно выдохнула я. — Дети, слава богу, быстро приходят в себя, — вспомнив о зарядном устройстве, я спохватилась и спросила, — вы забрали зарядку?

— Да, мне передали.

— Спасибо большое. Вы так меня выручили!

— Не за что, — пожал плечами Виктор.

Ваня споткнулся о ветку на земле и, неловко взмахнув ручками, приземлился на коленки.

Охнув, я кинулась к нему. Виктор припустил следом. Сын уже встал и с огорченным видом отряхивал замаранные землей ладошки, а я принялась очищать его штаны.

— Ты как, малыш? — Виктор отставил пакет с ягодой в сторону и присел перед сыном на корточки, внимательно оглядывая руки.

Ваня, глотая слезы, кивнул, не глядя на нас.

Виктор нахмурился, но потом улыбнулся, констатируя:

— Руки-ноги целы, надо просто вымыть.

Ваня побежал дальше, обгоняя немного нас, а мы с Виктором выпрямились и теперь уже вдвоем следили за ним глазами.

— Он не говорит? Или просто молчун? — осторожно спросил мужчина, не отрывая взгляда от ребенка.

— Не говорит, — вздохнула я. — Мы ходим к психологу, но пока продвижений нет.

— Он просто замолчал?

— Нет, Ваня совсем не говорит… Мы… мы недавно его усыновили, — почему-то призналась я. — Поэтому, как было раньше, могу только догадываться. С его матерью у нас связи больше нет, а узнать еще у кого-то нет возможности.

— В смысле, мать его просто бросила? — Виктор даже остановился от неожиданности, но потом спохватился и смущенно извинился. — Простите, Марина, это не мое дело. Не отвечайте на мой бестактный вопрос!

Я молчала… Не зная, отчего, в горле почувствовала тяжелый и больной ком. Не смогла вдохнуть и схватилась за горло, зажмурившись от накативших внезапно слез. Все напряжение последних ней встало в горле и не давало дышать.

— Марина, Марин, — обеспокоенно позвал Виктор. Он непроизвольно схватил меня на руку, заставляя посмотреть на него. — Дышите. Давайте со мной: вдох, — он шумно втянул носом воздух, натягивая грудью ткань футболки. — Выдох, — грудь опустилась, ослабляя тиски одежды.

Я постаралась вздохнуть вместе с ним. Не вышло. Тогда он, глядя мне прямо в глаза, медленно повторил:

— Вдох… Выдох.

Наконец, воздух проник в мои легкие, а перед глазами от недостатка кислорода немного поплыло.

Виктор придержал меня за плечи, не давай упасть. Я, насколько позволяли его руки, отвернулась, пряча слезы.

Он не спрашивал больше ничего, давая мне возможность прийти в себя.

— Ваня! — спохватилась я, дернувшись в сторону.

— Вон он, — кивнул Виктор в сторону ребенка.

Я облегченно выдохнула.

— Мы, наверное, пойдем в палату, скоро мерить температуру надо и принимать лекарства…

Мужчина кивнул, никак не прокомментировав мои трусливые попытки сбежать, и мы молча развернулись в обратную сторону, позвав Ваню.

Через неделю нас выписали из больницы. Благодаря тому, что работаю на удаленке и ноутбук мне на следующий день после первого прихода принес муж, долгов по работе не было, поэтому сразу же по возвращению домой, наобнимавшись вдоволь с дочками и переслушав все их истории, принялась за уборку.

Дом казался немного запущенным, хотя грязной посуды в раковине не было и даже кое-какая одежда была постирана. После того, как побывал у нас, Леша забрал девочек у Саши и был с ними эти дни, даже брал их пару раз на работу.

Мы по-прежнему держали вежливый нейтралитет в общении, при детях даже улыбались, но все карты были вскрыты: я рассказала о том, что подала заявление на развод и наняла адвоката.

Вначале Леша взорвался. Утащив меня в комнату и плотно закрыв за нами дверь, шипящим шепотом пытался доказать мне, что я совершаю ошибку и тороплюсь с решением. Но я твердо сказала, что все окончательно и бесповоротно. А если он решит ставить палки в колеса — расскажу всем о том, кто такой Ваня и кто его настоящие родители.

Лешка стоял напротив меня, зло сверкая глазами и безмолвно хватая ртом воздух.

Я не стала ждать, когда он придет в себя, вышла из комнаты и пошла готовить ужин.

Отчасти я блефовала: рассказать о том, чей Ваня сын, значит лишить ребенка спокойного будущего. И я не собиралась использовать малыша в грязных играх взрослых. Но Леша и сам хороший адвокат, знает все ходы и лазейки, чтобы иметь реальную возможность повернуть все в свою сторону и затянуть историю с разводом. Правда о Ване — мой козырь. Но, видит бог, я не хотела разыгрывать эту карту. Однако я понимала, что нельзя давать мужу это осознать. Пусть лучше думает, что я готова на все и пойду до конца!

Когда на следующий день муж ушел, не сказав мне ни слова, я засела за компьютер. Надо было придумать, как быть дальше.