ГЛАВА 10. Утерянное возвращается.

Один из самых главных моих страхов — это страх высоты. Поэтому писать, что мы летели, и я наслаждался каждой секундой полета, было бы неправдой. Чувствовал я себя крайне дискомфортно, серое небо и серое море хорошего настроения тоже отнюдь не прибавляли. На спине дракона мы сидели достаточно далеко друг от друга, чтобы разговаривать: я сидел, обхватив руками шею Харгоса, а Мираэль, находившийся дальше всех, ногами упирался в его задние лапы. С учетом того, что в длину дракон был почти пять метров, можно представить, как пришлось всем рассесться, чтобы их не сносил ветер. В конце концов, дракону, который чувствовал состояние каждого через физический контакт, надоело моё настроение, и он мысленно (мысленный разговор дракона с другим разумным существом возможен при физическом контакте, шепчет интуиция, а друг с другом им достаточно лишь зрительного) предложил погрузить меня в сон. Я не видел причин отказываться — сутки монотонного полёта меня совершенно не вдохновляли. Дракон послал через своё тело ко мне поток мягкой и успокаивающей разум магии, а через несколько минут мои веки блаженно смежились, а сознание отправилось в свободный полёт…

Я стою возле какого-то храма. Он огромен, и, казалось, излучает невероятно уютное тепло. Хотелось войти туда и лечь спать прямо на каменном полу.

Я тряхнул головой, сбрасывая с себя наваждение. Я ведь и так уже сплю. Заснуть внутри сна — это уже чересчур. Так можно и вовсе не проснуться. Вместо этого я заинтересованно глянул на двери храма. А посмотреть было на что.

На дверях был рисунок. Весьма необычный рисунок. Большой квадрат, разделенный на четыре квадрата поменьше. А каждый маленький квадрат, в свою очередь, делился диагональной линией на два прямоугольных треугольника. Получилось восемь секторов. И в каждом секторе был нарисован представитель одной из рас Авиала.

Первый квадрат включал в себя человека и вампира, разделённых диагональю. Вампиру были пририсованы маленькие клыки, ну а то, что первый — человек, становилось понятно методом исключения. Кроме того, внутри квадрата были нарисованы символы, напоминавшие облака и потоки ветра. Второй — светлых и тёмных эльфов соответственно. И оба они были изображены в квадрате, рамкой которого служил орнамент из ветвей и листьев. Третий — гномы и орки. И пламенный орнамент по границам квадрата. И четвёртый — таисианы и тролли. И узор по краям квадрата в виде капель воды. Я удивился — а где же огры? Отчего такая неполнота? Решив выяснить, что же это за храм, я смело толкнул двери и вошёл внутрь.

Внутри храм немного напоминал церковный собор, которых я в школьные годы немало повидал на экскурсиях по другим городам. Вот только стены были расписаны сценками из жизни разных рас. Вот орки танцуют у костра вокруг женщины, которая держит на руках новорождённого младенца… вот женщина-тролль дарит своему сыну, вероятно, какой-то амулет, нарисованный в виде звёздочки на шнурке… занятно, а вот и вампир, лежащий под фруктовым деревом и держащий в руках красный плод.

Сначала мне показалось, что внутри Храма никого не было. И лишь минуту спустя до меня донёсся странный шум из левого подвала. Я немедленно проследовал туда.

В подвале возле камина сидела весьма странная пара. Одним из них был — кто бы мог подумать — Аорташ, божество таисианов. Его собеседницей была орчанка. И хотя я не знал её, что-то в ней всколыхнуло мою память. Татуировка в виде молнии, идущая по спине. Всю спину я, разумеется, не видел, так как орчанка была одета в коричневое суконное платье, но узор на шее и верхней части спины был заметен очень отчётливо, поскольку сидели собеседники лицом к огню на ковриках, подобрав под себя ноги. Значит, вторая — это Святая Фалла, та самая, что объединила орков в единое племя и раз и навсегда прекратила междоусобицы.

— Да, Аорташ, вынуждена признать, твой подопечный появился на этом острове весьма вовремя, — говорила она собеседнику, — это вторжение на Архипелаг я явно проморгала. Я в долгу перед тобой и твоим подопечным. Как же я тебя за это не люблю, чешуйчатый прохвост, — гневно добавила она, — твои ящерицы постоянно возникают там, где их не ждут, и совершают невероятные вещи. И как результат — я вновь твоя должница.

— Везение — это неотъемлемая часть моих способностей, дорогая, — довольно ответил Аорташ, — моих детей очень не любят в Авиале, и удача — это то немногое, на что они могут от меня рассчитывать. И удача же сплела новый поворот судьбы.

— А всё-таки не так просто далась та победа твоему Дамиашу, — злорадно сказала богиня, — он растерял всю свою магию, да и с тобой у него больше нет связи. Твой новоявленный подопечный чересчур поверил в себя.

— Фалла, как тебе не стыдно? — голос Аорташа звучал настолько искренне и печально, что даже я был готов поверить ему, — он принёс всё это в жертву твоему племени. Как ты можешь сейчас над ним злорадствовать?

— Да-да, ты прав, это недостойно, — пробормотала Фалла, — конечно же, он заслуживает уважительного к себе отношения.

Я, в общем-то, не был так уж сильно удивлён. Если это какой-то божественный пантеон, то и новости тут обсуждают, мягко говоря, более-менее глобального уровня. А полной реакции на битву орков с варварами ещё не было. Новости пока только ползут вглубь континента, и полный эффект только предстоит ощутить. Всё же стоять и подслушивать дальше я не собирался. Выразительно кашлянув, я привлёк к себе внимание. Они оба обернулись и удивленно уставились на меня.

— Дэ… Да… Дамиаш? — удивлённо спросил Аорташ, — как ты сюда… каким ветром… как ты вообще тут оказался?

— Я? Да я и сам не знаю, — пожал я плечами, — просто уснул… а очнулся около этого Храма. Что это за место?

— Это обитель божеств Авиала. Но ты не должен здесь быть. Тебе не положено, — не менее ошеломлённо пробормотала орчанка.

— Ну…раз не положено, значит, я ухожу. Приятно было познакомиться, Фалла.

— А погоди-ка, малыш… Дамиаш, — окликнула меня Фалла, — я ведь… ну ты слышал, как я… непочтительно отозвалась о том, что ты потерял, защищая мой народ?

— Ну и что? — безразлично ответил я, — ждать благодарности за свои труды всегда было пустой тратой времени во все времена.

Фалла залилась краской, Аорташ же, подмигнув мне, ехидно улыбнулся в сторону орочьей богини.

— Мне очень жаль за этот срыв, — всё-таки выдавила она из себя, — и я хотела бы отблагодарить тебя.

— Не спеши так, мой подопечный, — вмешался Аорташ, — если уж ты здесь, то я восстановлю твою связь со мной. Ты отлично представил меня… и всех таисианов на Архипелаге, я очень рассчитываю, что орки и таисианы укрепят дружеские отношения, это обоим пойдёт только на пользу. Мне известно, при каких обстоятельствах и для каких целей ты пожертвовал нашей связью. И уж, конечно, ты заслуживаешь того, чтобы снова стать одним из нас.

— Разумеется, я этого хочу, — искренне сказал я, — благодарю тебя, Аорташ.

— Вот и хорошо. Иди сюда, — Аорташ оказался около меня прежде, чем я сделал хотя бы шаг. Мои ноги подогнулись, и я упал перед ним на колени. Он бережно взял меня за виски и… моё сознание заполнили тысячи разноцветных огней. Когда он закончил, я поднялся на ноги и ощутил, что нить, прежде разорванная и причинявшая тихую, постоянную боль, теперь восстановлена.

— А теперь моя очередь, смертный Дамиаш. Прежде всего — я восстановлю тебе способности к магии, — Фалла подошла ко мне, взяла за руку, и через пару мгновений браслет — татуировка обрёл чёткие контуры.

— К сожалению, вернуть тебе твою магию я не могу — она канула в небытие навсегда. Но могу заполнить твой браслет новой магией. Ничуть не хуже по качеству. Какую тебе хочется: огня или земли?

— Ээ… вообще-то я предпочёл бы, чтобы это была вода, — неуверенно выдавил я.

— Сожалею, Дамиаш, но моя епархия — это магия огня и магия земли. Другой я тебя наградить не могу. Мне жаль.