— Скучно, — покачал головой я. — Встаньте, пожалуйста.

Он встал, я взял его за локоть и активировал Шило.

…

Дул резкий ветер, мы находились за пределами стойбища Юбы, вернее того, что от него оставалось.

На трёх деревьях, нетронутых вырубкой, жутко и тихо покачиваясь, висели обезображенные трупы, один из которых был обгоревшим, вероятно, его сначала жгли, прежде чем повесить.

Тут уже не было людей, тут теперь не было даже бродячих собак.

Я показал пальцем в направлении висельников. До них было пара сотен метров и это даже хорошо, что выражения лиц не видны.

— Что это? — ужаснулся инженер, после того, как поправив очки и рассмотрел трупы.

— Это? Это, Игорь-джан, лик войны. Один из ликов. И ответ на то, что… Я занимаюсь не тем, чем хочу, не тем, что интересно, весело, забавно, развлекает и радует меня. Мне очень понравилась одна история, если позволите.

— Позволите? А нам тут вообще безопасно находиться?

Из далёких кустов привстал и помахал рукой какой-то человек. Я помахал в ответ. Не стреляет, значит, не враг.

— Да, тактика степняков не предполагает оставление гарнизонов и засад, они пользуются динамичной тактикой, они ушли вперёд. Тут ногайцев нет.

— Допустим, попробую поверить. Но можем мы уйти?

— В любую минуту. История. Один молодой еврейский отец пришёл в попечительский совет школы, где учились его дети. А совет тоже состоял из евреев, но вовсе не молодых. И он рассказал им, что сейчас в семье нет денег, потому что он не может найти работу. А он артист.

— Актер? Певец?

— Вроде того.

— И они его пожалели?

— Ничуть. Они сказали — ты молод и здоров, иди работать, или работать дворником, или работать сапожником, иди торгуй.

— А он?

— А он взмолился, — я на всякий случай продолжал следить за незнакомцем, который брёл по тропинке в нашу сторону. — Он говорит, мол, такая работа сделает меня несчастным. Разве наше учение, еврейское, не хочет, чтобы я был счастлив?

—?

— А они ответили — нет, не хочет. Наше учение не хочет, чтобы ты был счастлив, оно хочет, чтобы ты работал и кормил детей!

— А как это связано с нашей ситуацией? — нервно сглотнул инженер, который заметил замотанного в тотальные одеяния степняка, неторопливо идущего к нам.

— А так. Мы не развлекаемся, мы горбатимся, чтобы, метафорически говоря, кормить детей. Я стал найомом этого каганата. Я несу за него ответственность. В широком смысле я несу ответственность даже за тех повешенных гражданских.

— Вы же не военный, Аркадий? Вы же Владетель и адвокат?

— А вот не надо этого самоуспокоения. Сейчас мне не нужны рассуждения о прекрасном, мне нужны патроны, много-много патронов. Мне не нужно, чтобы было не скучно. Мне весело, Вам весело. Им, — я показал на трупы, — им больше не весело. А тем, кто остался, тем весело. У Вас есть семья, Игорь?

— Представьте себе, есть. Думаете, почему я хожу, как побитый пёс, между фабрикантами и бизнесменами и слушаю их рассуждения, анекдоты, смеюсь над их шутками и потом раз за разом получаю отказы в приёме на работу? Мне, как тому парню, нужно кормить семью. У меня сын! Как он посмотрит на то, что я сдамся?

— Какая Вам нужна зарплата?

— Восемьсот рублей в месяц! — упрямо выпятил свою челюсть он.

— Я дам Вам тысячу. И мне нужны патроны как можно скорее. Мне нужны они вчера. Есть гильза, есть капсюль, небольшое количество, конечно. Сделайте мне патрон. И сделайте его хорошо.

До нас дошёл тот чужак, остановился, критически на нас посмотрел и скинул с лица пару оборотов ткани.

Это оказался Кабыр, весь закопчённый и очень злой.

— Я рад тебя видеть, Кабыр Онаакович!

— А я нет. Если бы не твои нукеры, послал бы… Ты пригласил меня на войну, Аркадиец?

— Да, Кабыр. Пусть мои слова будут прямыми, как струна. Я пригласил тебя на войну. Ты нужен мне. Руки твои нужны. Прости меня тысячу раз, если это расстраивает тебя, но я бы не передумал, знай заранее. Ты нужен мне.

— Я тебе ничем не обязан, я выполнил все контракты перед тобой и твоим Юбой… Не ожидал, кстати, что вы так споётесь.

— Так уж вышло.

— Я не воин, Аркадиец, я охотник.

— Ну, так давай поохотимся! У тебя это вот весь скарб с собой, на поясе?

— Нет. Я спрятал лошадь и вещи. Ты же не думаешь, что я пешком пришёл в твой каганат?

— Не знаю. Ты можешь. Я прошу тебя о помощи. Помоги.

Кабыр недовольно заворчал.

Инженер, глядя на нас, закашлялся. Такое театральное «кхе-кхе»

— Может, Вы сначала закончите со мной?

— Вас я не прошу. Я знаю, как Вам нужны деньги, Игорь, и что по причине волчьего билета Вас не берут. Да и специализация… Чего Вы вообще хотите, Игорь, что Вас мотивирует?

— Я хочу оружие делать. Пистолет собственной модели. Винтовку, может быть. А не банально собирать тупой патрон!

— Ну… Я не против винтовки, пистолета. У меня есть деньги для инвестирования. Но сейчас…

— Я понял, понял. Патрон. Вы же понимаете, что выбора у меня особо нет?

— Понимаю, поэтому Вам я делаю предложение, от которого Вы не сможете отказаться!

— А что такого умеет делать этот степняк, что его-то Вы просите⁈

— Прошу. Он не в таком уязвимом положении, как Вы.

— Звучит злодейски. Так на что он способен?

Кабыр размышлял, чужие слова мало волновали его, а взгляд блуждал по рисунку далёких гор. Мой городок находился как раз за этими горами.

— Он стреляет, — пояснил Игорю.

Инженер скептически фыркнул и отчасти я мог понять его реакцию.

— Что в этом такого?

— Он стреляет так, что попадает в свою цель, — отрезал я.

— Схожу за вещами, но это не означает, что я согласился тебе помочь.

Я кивнул, сцапал инженера и перенёс его при помощи Шила в свой город, в портово-торговую зону, чья спокойствие и тишина очень и очень отличались от того, что творилось в стойбище Юбы.

Игорь облегчённо выдохнул и поправил очки.

— Река?

— Река, горы, поля, леса. Город, защищённый стеной — тоже мой.

— А далеко до того места, где мы недавно были?

— По карте восемьдесят километров по прямой. Если на самолёте…

— Армия степняков тоже не черепахи. Мы сейчас говорим о том, что надо наладить производство в условиях осады?

— Ну какая осада, у нас есть река.

— Не выглядит это, как безопасный план. Я пока что не перевезу сюда семью, уж простите.

— Без обид. Меня интересуете Вы. Осмотритесь. Любое здание, которое Вам нравится — становится заводом.

— Так просто? Вы договоритесь с владельцем?

— Я владелец.

— Зданий?

— Города, зданий, реки, лесов и так далее. Но, вообще-то, по ту сторону стены, отделяющей портовую зону, в направлении центра есть большой кубик, где лежит сырьё и кустарное оборудование.

— Покажите направлением пальцем.

— Провожу даже, там казачий пост стоит.

…

Я вернулся в стойбище и отыскал Кабыра.

— Я рад тебя видеть так, что хочу обнять.

— А я зол, стреляющий адвокат.

— Да брось, что за жизнь была бы, не попадай ты со мной в неприятности?

— Отличная, сытая и безопасная. Хорошего тут только то, что мне нравятся алтайцы.

— Во! Алтайцам нужна помощь и защита.

Он раздосадовано засопел.

— Ты тут давно? Что-то видел? — уточнил я.

— Сутки. Видел, как уходит конница.

— Куда пошли?

— На запад, по большой тропе.

— Это хорошие новости. Ко мне в городок пошли.

— Хорошие? Тебя во время твоих магических перемещений по голове не бьёт?

— Чувство юмора — это хорошо. А скажи, у них были с собой пушки?

— Была одна. Самих пару тысяч, перед отходом… Не считая того, что они измывались над пленными из местных бродяг, они разделились.

— Это плохая новость. Надо, чтобы все ко мне поскакали.

— Точно голова не в порядке, — сочувствующе вздохнул Кабыр.

— Всё учтено и идёт по плану.

…

Я перенёс Кабыра в город и отпустил гулять, предоставив ему самому возможность выбрать себе жильё по вкусу и местоположению, тоже дав указание казакам на право Кабыра ходить, где ему вздумается.