Девушка не сразу догадалась, о чём он, но крутанула головой в отказе, ибо не была любительницей. Могла разве что для того, чтобы гонору нагнать.

— Мы его как-то месяц найти не могли. Точнее, Брилль не могла. А он всё это время пропьянствовал в местных кабаках.

— Оу… во как?

В своё время, они переманили этого мага из рядов другого отряда, два других члена которого состояли в весьма жёсткой секте, питающей крайне негативное отношение не только к людским порокам, но и вполне безобидным желаниям. При этом, активно свои принципы навязывающей, но как раз из-за этого у них, видимо, как-то получалось с этим его пороком справляться, в то время как "Одинокие Волки" славились своей расхлябанностью. Фиг ли, если в них даже Шаос состояла!

— Значит, так! — Крикнула Брилль, бросив магу в лицо его скомканную потную шляпу. — Сворачиваем в лес и уходим на ночлег, иначе этот пьяница отдаст концы. Барри, помоги ему встать! Дурин, а ты поищи хвороста и каких-нибудь поленьев!

"Раскомандовалась тут, сука ушастая…" — Забурчал под нос карлик, даже с места не сдвинувшись до тех пор, пока не докурил.

— А я? — Тихо спросила Шаос — но её не расслышали. Брилль уже развернулась к ней боком и высматривала, где бы им можно было удачно сойти с дороги, чтобы не быть слишком заметными… А то же мало ли? — А я?!

— Что? А, ты. А ты, Лизонька, просто не путайся под ногами. Можешь каких-нибудь веточек тоже пособирать!

***

Небольшой, обложенный камнями костерок тихо себе потрескивал. Дарил тепло и свет. На тонком металлическим подвесе — едва булькал котелок с остатками каши. Было тихо и спокойно.

"Одинокие Волки" расположились в лесу, на небольшой поляне, и, пока ужин переваривался в желудке, неторопливым образом готовились ко сну, занимаясь каждый своим делом. Вот Барри — с суровым видом носил на плече бревно. Развивал так мускулы. Брилль, попивая из фляги винцо, что-то в свете огня читала, пока Дурин в этот огонь бросал выпавших из гнезда птенцов… Ну, по крайней мере он сказал, что они — именно выпавшие, хотя имелись подозрения, что пять штук разом, из одного гнезда, да ещё и исключительно переломав себе при этом шеи — это событие довольно маловероятное. Но никто не задавал вопросов — потому что на некоторые из них очень не хотелось получать ответы. Тем более, что сегодня (да как и всегда) он должен был следить за спокойствием их сна. Ибо сам — не спал никогда.

Шаос тоже была, образно, "со всеми". Она не отходила далеко от огня, греющего её тридцасимеградусное (с хвостиком) тело (с хвостиком) и ела вторую порцию (но в этот раз — не полную, из-за чего её смело можно было назвать лишь хвостиком от порции первой). Потому что ей сейчас нужно было питаться пообильнее… Но даже начисто выскребши деревянную миску ложкой (и даже облизнув) её — ей всё равно хотелось ещё.

— Я ессё полозу, а? — Вполне так прилично прокартавила она. — Вы знаете, мне побольсэ надо… Там ессё осталось ведь, да?

Она, не вставая с голых коленок, обернулась к огню (при этом стараясь не замечать карлика, ворочающего палочкой птичьи косточки, чтобы выложить из них слово "Брилль") и подползла к нему поближе, чтобы заглянуть в котелок…

— Та свинья ещё ничего не жрала. В смысле, другая свинья, не ты. — Брилль даже не отвлеклась от чтива — и стала переворачивать страницу, не успев договорить. Впрочем, читала ли она на самом деле или просто делала вид, чтобы к ней никто не лез — другой вопрос. — Эй, Вольфий! Ты есть будешь!?

Из-за кустов, за которыми уединился маг, не желавший нюхать ароматы и слышать то, как все там жуют, донёсся голос:

— Нет! Я не желаю!

— Слышала? Видимо, он решил поголодать. Сбросить пару сотен килограмм. Так что ешь, сколько влезет.

— Пф… — Фыркнула дамианка. Но не громко. Ибо ей позволили поесть побольше, за что она была благодарна. В то же время Брилль могла бы быть к нему и повежливее. И к ней, кстати, тоже. А ещё она явно переоценивала его массу — в неём было кило так сто двадцать или около того. В этом она как бы что-то — да понимала.

Но когда ехидна начерпала себе ещё этой приготовленной Барри каши из разваристой крупы и тёртого в пыль мяса, когда уже уселась на свою скатерть (нескромно так скрестив под собой ноги, что заставило Брилль закатить глаза — ибо девушка опять дала всем желающим и не только лицезреть своё бледно-жёлтенькое бельишко), а ложка была занесена перед открытым ртом — то в последний самый миг Лизка ощутила некоторый всплеск обиды. И хотя она проглотила то, что собиралась — всё же фыркнула ещё раз и встала… Встала, едва не вывернув содержимое миски на свою подстилку, потому что клушей была неуклюжей, и побрела с ней в сторону тех "говорящих кустов". Всё под тем же тяжёлым и внимательным взглядом Брилль…

Читала она, ага. Аж два раза!

Миновав же метров десять пути через неприятно-высокую траву и какие-то норовившие сбить её с ног палки, Шаос… была вынуждена пройти ещё немного вперёд… Затем — вернуться на пару метров назад, взять чуть другое направление — и наконец, обойдя особенно разросшийся куст, найти за ним Вольфия.

— О! А я и не знала, сто тут кто-то есть! А тево ты тут киснешь, а? Один совсем?

Большой и грустный маг сидел прямо на земле, в полном одиночестве, и занимался тем, что посохом сбивал с соседнего куста ягоды. Если бы только он при этом хотя бы магией пользовался — но нет, сбивал он их именно что посохом, выдавая этим то, что его текущее занятие вряд ли было особенно интересным. Увидев же подошедшую к нему девушку, он сначала обратил к ней полный к самому себе укора взгляд — а потом отвёл его и ещё раз, хорошенько, ударил по веткам палкой.

Откуда-то, но у Шаос появилось чувство дежа-вю. Будто бы кто-то ещё, в первый свой поход, тоже так отбился ото всех во время ночлега и дулся. Глупости какие…..

— Да что тут, сижу… Я уже и не знаю, не ошибкой ли было то, что я тогда ушёл. Те уроды меня хоть сдерживали как-то, а тут я совсем себя запустил. Слушай, а эта ушастая — она всегда такой сукой была?

— Аааааа-га! — Протянула девушка — и плюхнулась, чуть было снова не расплескав кашу, на землю. Прямо на лежащую на ней полу мантии. — Хошь?

Она протянула ему миску — но мужчина лишь закрутил головой. И тогда ей пришлось съесть одну ложку каши самой, а следующую — протянуть ему. И не важно, что только что облизанную.

— Давай, за тётю Шаос!

Ведь между прочим — она была немного, но старше его! Пусть и меньше раз так в дцать.

— Мне нужно сбросить массы, я слишком… — Маг попытался отвернуться — но девушка была настойчива и, встав рядом с ним на четвереньки, стала тянуть ложку в сторону его лица. Так, что он сдался — и, наклонившись вниз, съел. — Запустил себя.

— Мо-ло-дец, ай молодец!

Третья ложка снова полагалась ей. Причём облизнула она её дважды. Сначала — после мага, с коварной улыбкой на краснеющем лице распробывая его слюни, а затем — после себя. Чтобы уже он распробовал её.

— Будете хоосо есть — дам потлогать йивотик! Он совсем пости не вылос, но тють плотненький стал!

Шаос ненадолго отложила еду — и прильнула к нему спиной, одновременно с этим задирая рубашку повыше, чтобы он видел её пупок — и край светящейся метки, торчащей из-за высокого пояса белья.

— Зачем же мне трогать его… — Пробубнил он, уставившись в одну точку, расположенную именно там, где лишь край его глаза мог видеть мягонькое пузико девушки — слегка рыхленькое и со складочкой чуть ниже пупка. А ещё ниже — её невинное бельишко, слегка измятое в… определённом месте.

— Или давай так! Ты будешь меня гладить, а я тебя колмить в это въемя, а? — Она склонила голову набок, добро так, но слегка по-кошачьи улыбаясь.

— Нет. Спасибо, я… — Маг попытался встать — да только осел, когда мантия натянулась, ибо Шаос всё так же сидела на ней. Девушка заулыбалась ещё довольнее — ведь она его, получается, не отпускала! — Я сам!

И схватил миску, начиная уже вычёрпывать всё до основания своими силами…