— Приготовить вам горячую ванну?

Теперь она просто кивнула — и спрятала лицо за полой плаща, пусть для этого и пришлось его распахнуть.

***

С тех пор, как она ушла "путешествовать" — прошло около полутора суток. И вышло так, что отец её вернулся слишком поздно, и поэтому отправился спать сразу после ужина, даже не посещая своего кабинета. О том же, где сейчас его дочь — он спросил лишь мимоходом, на что получил такой же мимолётный ответ, выразившийся в неосведомлённости этим фактом. Как бы, она частенько возвращалась особенно поздно или же ночевала где-то ещё, поэтому её отсутствие не было расценено как что-то особенное и заслуживающее особого внимания. И сегодня, по словам всё той же Маттиль, он планировал поступить так же. Может, проблемы у него там какие-то, на работе? Или как? Шаос, в общем-то, не знала — держалась от этого подальше, ибо всё равно ничего не понимала.

Однако же с другой стороны, если прошло всего полтора дня — это означало, что в этот раз её воскресили действительно быстро… Обычно всё происходило подольше, и хотя бы сутки — но проходили.

Дааа, воскресили… Вот теперь-то, лёжа в горячей ванне — даже не совсем комфортной для обычного человека температуры, ведь фигли — тридцать семь с небольшим своих, плюс небольшая, но всё же "врождённая" сопротивляемость к жару, но она не могла сейчас не думать. И абсолютная тишина, прерываемая лишь звуком скатывающихся с её покоящихся на бортах ванны пальцев капель, этому сильно способствовал.

Чем ей, как дамианцу, грозила смерть? Ну, помимо временной слабости после воскрешения? Во-первых — метка на её пузике уже не светилась. Она специально сейчас привстала, чтобы из пены показался малость пухленький животик, этот её милый пупочек и розовая метка внизу — и она больше не светилась. Потому что воскрешалась именно она — а зреющее внутри неё потомство, увы, но нет. Её беременность прервалась. И это было до слёз обидно, потому что даже если ей и не было суждено стать матерью — она всё равно хотела выносить этот плод. И это не считая того, что до битвы на арене ей снова требовалось "чем-то перебиться"…

Арена… Вот тут и выплывало "во-вторых". И с мыслью об этом она накрыла лицо руками и плавно погрузилась под воду с головой.

Она — ехидна. Оседлый тип. И "бесплатное" возрождение ей выдаётся лишь раз на полгода. В дальнейшем — будь добр ждать своей квоты. Или признавать перед госпожой свою никчёмность. И хотя она за свой труд на поприще "хорошей ехидны" и заслужила достаточно фавора со стороны госпожи, чтобы та не томила долгим ожиданием — ей очень не хотелось падать в её глазах как поминутно помирающая клуша. Да и "валюта" эта никогда не являлась чем-то твёрдым и хранилась исключительно в уме непостоянной и капризной королевы суккубов.

Короче, если её убьют на арене — то это будет уже косяк. И за него придётся платить расположением со стороны госпожи. И ей этого не хотелось ещё сильнее. Ранее она себе такого вообще не позволяла! И за более чем тридцатилетний срок то её "тело" было пятым воплощением: в первый раз её убила собственная мать, когда… слегка тронулась умом. Дважды это была месть ревнивых женщин, с мужьями которых она переспала. Один раз — загрызла собака. Причём, что немаловажно, это была сука. Течная. У которой она, кхем, немного так "переманила" стаю ухажёров… Из-за чего это можно было объединить и с предыдущим пунктом, если очень захотеть… А однажды она неудачно упала со стула, когда слишком смело на нём раскачивалась. Произошло это в трактире, на виду у большого количества людей, и этим случаем она гордилась меньше всего. Ей действительно было тогда стыдно — и Рикардо долго ей это вспоминал. Говорил, что хрустнула она тогда громко, а он её тело пошёл демонстративно выбрасывать на помойку, пока все очень громко ржали… но, чтобы добро не пропадало за зря — вместо этого донёс до своего подвала, где в дальнейшем отварил и сожрал. Причём в этом она ему верила — госпожой запрещалось убивать разумных существ ради пропитания, но если оно погибло само… или не могло считаться живым по причине, например, изначального отсутствия в нём души — то это пусть и не приветствовалось, но допускалось. Уж для маммонов — так точно…

Да-да, и ни разу за свою жизнь она не погибла от мужских рук! Несмотря на свой несносный характер и привычку щеголять с задранной юбкой. Сказывался ли её "иммунитет"? Или она слишком мила, чтобы им хотелось её убивать? Да пёс знает, но на этой мысли она почувствовала, что ей не хватает воздуха — и необдуманно разжала нос, из-за чего вода тут же брызнула ей в лёгкие, и синеволосая ехидна, сильно кашляя, вынырнула из воды.

— Да-да, Лиз! Д… Кхе! Давай, блин, к-кхем!! Захлебнись… ессё сяс! Блин… Сто зэ я глупая такая? К-кхе, кхе! Фу!

Она крутанула головой, чтобы чуть унять кашель — и взгляд как-то сильно зацепился за мотнувшиеся следом волосы, лёгшие в пенную воду и на белоснежные края эмалированной ванны. Её чудесные волосы цвета морской волны, которыми она очень даже гордилась. Но с другой стороны, раз у неё было небольшое "новое начало" — то почему бы и нет? Почему бы не попробовать в этот раз слегка разнообразить свою жизнь? Хотя бы на пару деньков не привнести в неё новых красок? И лёгким проявлением воли она заставила их измениться, принимая вполне обычный блондинистый вид — такой, какой он был у неё при жизни.

И снова расслабилась, ощущая то, как убаюкивает её тело слабо колышущаяся вода…

Сегодня она проведёт остаток дня в постели. Предварительно только что-нибудь съест. Будет скрестись на кухню до тех пор, пока ей не откроют. Может быть, даже помяукает. Так, забавы ради. Чтобы подействовать на нервы. А то в последний раз она что-то ела… по сути — никогда. И эта мысль позабавила её. Заставила улыбнуться.

Интересно… А то был сам Айис? Или же кто-то на него очень похожий? И почему он, в таком случае, был так на него похож?

И что именно заставило её ослепнуть, а потом — в один миг сгореть?

— Рождённая в муках глава, когда хотелось как можно сильнее сократить её объём — но с каждым разом, с каждой новой интерпретацией она только росла, из-за чего отняла гораздо больше времени и в неё поместилась давно планируемая часть с ☙❤❧. Но как взамен — странная, вне контекста иллюстрация. Хотя хз, нужны ли они вообще. ~

***

Женщина родом из более солнечных (ну да, ну да…) и жарких краёв стояла за прилавком и раскладывала по кулькам гранулированные корма для декоративных рыбок, когда на входной двери прозвенел колокольчик — и в большой, но всё равно тесно набитый клетками и аквариумами зал вошла миниатюрная дамианка с черными крылышками, забавными рожками и чудесными светлыми волосами. И её добродушные синие глазки тут же начали с любопытством глазеть по сторонам, что-то тут выискивая, пока наиболее активные и чувствительные животные начинали волноваться. По крайней мере — их половина.

— Добро пожаловать. Я могу вам как-то помочь? — Владелица магазина запахнулась в длинные рукава аномально большой, до самых колен зелёной рубахи и вышла из-за прилавка, ловко и беззвучно ступая по полу босыми ногами.

По вполне очевидной причине, представители этой расы захаживали сюда не так часто — и поэтому ей стало ещё любопытнее, зачем же эта… девчонка? Ну, девушка сюда зашла.

Шаос же встала у расположенной у самого пола клетки с некими рогатыми грызунами и, положив на колени ладони, сильно нагнулась вперёд. При этом выполняющая роль платья простенькая футболочка сильно задралась, обнажая совсем невинное бельишко с мелким розовым рисунком. Со звёздочками, полумесяцами и просто сердечками… Но из-за того, что в принципе вид у неё был крайне миловиден, а вела она себя тихо и вежливо — это не выглядело пошло, а именно что по-наивному.

— Я могу вам помочь? — Повторила свой вопрос смуглая продавщица — не особо-то и молодая, но всё ещё подтянутая и эффектная с виду. Такие обычно, кичась своей колоритностью, со змеями выступают, а она — вероятно, почуяв скоротечность сценической карьеры и не став дожидаться, пока публика захочет видеть вместо неё кого-то помоложе и попластичнее — решила ими торговать. Ну, и не только ими — а также и другими достаточно экзотическими (и не только) животными.