Но её и без того не лучшие, а ещё и застланные дымкой секса глаза всё равно не смогли вычленить всю суть — зато она потеряла время. И её лапки сомкнулись на самой задней, наиболее чёрной части заползающей в неё личинки… Отчего та, почуяв страх, стремительно сократилась, окончательно и полностью прячась внутри ехидны.

Теперь-то она лишь и могла, что со стоном схватиться за влажные, горячие щёки и в лёгкой дроже заныть, ощущая то, как эта жирная тварь скручивается внутри своего нового тёплого домика и засыпает, вместе с этим делая животик ехидны пухленьким и упругим.

Каким-никаким способом, но зомби её всё же "оплодотворил".

Но почему опять жук?! Она же хотела… от кого-то ещё! И не сейчас, а чуть позже! Походить лёгкой… Посидеть дома лёгкой, ибо когда она куда-то из него выходила — лёгкость имела обыкновение быстро заканчиваться…

Плохой же вечер на этом прекращаться не намеревался, о нет. И в самый разгар её канюченья, ушей её достиг крайне неприятный хруст, и когда она, тут же позабыв о своём "пассажире", стала оглядываться, то заметила странную картину — зомби начали странно себя вести. Разбредшиеся к этому времени на несколько более мелких кучек, одна из них почему-то начала расступаться, пока один её член с… каким-то странным воротником на шее, двигался особенно изломанно и резко. И совершал более сложные движения, чем присущи этим мертвецам — например, он низко пригнулся — и быстрым скачком прыгнул вперёд, чтобы вцепиться пальцами в глаза и уши одного из покойников и начать… начать натуральным образом отрывать его бошку… и избивать ею в другого мертвеца…

— Тё?.. А эт т-тё опять?.. — Спросила Шаос и, из рефлекса положив на животик руку, чтобы защи… защитить своё, блин, потомство (да, она поняла, что выглядела от этого глупо, но материнский инстинкт уже заставлял относиться к этому гаду с некоторой заботой), слезла вниз, чтобы спрятаться за стеной, лишь едва показывая из-за неё свой курносый носик.

Зомби сражались друг с другом. Точнее, с тем обладателем "воротника". Или правильнее будет сказать — шарфа. И что-то такое же она видела обмотанным у него на бёдрах. Был ли среди тех зомби один такой с самого начала? Если бы она была хотя бы чуточку внимательнее — вопрос имел бы смысл, а так — она понятия не имела. Но бился он однозначно "осмысленнее", во всю силу используя свои конечности. Да так, что от ударов они прямо выбивались из суставов, начинали болтаться и…

Нет. Буйного победили — оторвали ему искалеченные руки, подмяли общей кучей и стали жрать, так что вроде бы как всё непонятное началось — так и кончилось… А вот нет. Шаос увидела, что из-под копошащися тел выползло что-то длинное, похожее на позвоночник — но более тонкое. К-как, блин, змея будто бы!

И эта хрень бросилась на одного из псов, в несколько колец обвилась вокруг его шеи и, высоко подняв оканчивающихся костяным крючком хвост — и погрузила его животному меж лопаток, начиная пролезать вовнутрь и обвиваясь вокруг его хребта кольцами, пока не вылезла наружу у его бёдер, также наматывая вокруг них несколько витков… Чтобы следующим движением напрячься и с омерзительнейшим хрустом сломать собаке хребет.

Толпа взвыла. Шаос — заныла. Потому что это… это была какая-то очередная нездоровая х*рня. И ей не хотелось с ней встречаться.

А потом опутанный пёс-зомби вздрогнул. Выпущенные меж костяных колец змея нервы срослись с подгнившими нервами животного — и оно поднялось на ноги. Водя своей окостенелой головой по сторонам, змей выискивал наиболее подходящие для атаки цели — и атаковал. Стремительно и вообще не заботясь о сохранности своего носителя — рвал зубами, бил лапами — а когда и этот мертвец оказался не годен — винтообразными движениями тела разорвал на его спине плоть и вышел нарушу, заползая на одного из лишённых возможности ходить человека и проделывая ту же операцию — ввинтился вдоль его позвоночника, срезая с него плоть так, как умелый повар отделяет от скелетла рыбное филе, разорвал его и слился с оголёнными нервами. К счастью — не получив при этом эту возможность. К несчастью — заметив выглядывающую из-за каменной кладки ярко-голубую макушку.

Ведь мертвецы — это неплохо, годятся. Но живое, более крепкое тело — лучше. И сразу же, не тратя лишнее время на возню с совсем уж низкокачественным телом — вышел из него, стремительной молнией заскользив в сторону дамианки. И девушка, с громким писком, бросилась бежать. Блин, куда угодно бежать! Хоть на ту пирамиду!.. Но, проклятье… почему она такая медленная?

Змей оплёлся вокруг ей ноги. Влез вверх, по бёдрам, по… кхем, талии и, вроде как, вокруг… ну, условной груди и рёбер, пока не оплёлся в несколько витков вокруг её шеи. Шея у неё точно была — маленькая, тоненькая шейка, сейчас так нервно сглатывающая слюнку.

Костяной змей поднял свой оканчивающийся серповидным резаком хвост и зашипел, а ехидна взмолилась. Сжалась вся так, что аж задрожала — и тихо заскулила. Краем глаза она видела голову этого существа — вполне обычную по форме змеиную голову, только череп её находился будто бы снаружи. Да что там? Сама она выглядела так, будто бы была вывернута наизнанку — кольца "позвонков" на самом деле представляли из себя что-то вроде рёбер, а между ними была заметна красная слизистая плоть, вся покрытая множеством подёргивающихся сосочков.

— Н-не убивай… — Только и сказала Шаос, молясь, чтобы это было не очень больно. Или чтобы она умерла быстро. Или чтобы она хотя бы умерла и не продолжала всё чувствовать, пока он будет использовать её тело…

— Кажется, это п*зда, товарищи! Наша героиня оказалась зажата в кольцах смерти! И лишь мановение мысли отделяет её от жизни и смерти!

***

— К бесу. Она меня достала — скажем, что не успели. Заткнём ей рот вигрышем и пусть катится на все четыре стороны. Она не могла даже шоу устроить!

— Она трахалась с тем мертвецом… — Напомнил Варёк, что Шаос всё-таки не всё это время бессмысленно каталась по арене, и у зрителей будет, что вспомнить об этом бое.

— С мертвецами нельзя трахаться, идиот! — Кафтон настроил свою трубу, чтобы видеть всё в мельчайших подробностях. — Посмотрим, будет ли её тело под контролем этой твари хотя бы чуточку менее бесполезным…

***

Когда змей поднял свой острый, крючковатый хвост — на арене снова воцарилась тишина. Некоторые из зрителей отворачивались, потому что прикипели к этой пусть и глупой, пусть бесполезной, но всё-таки милашке, которая всё это время нелепым и безуспешным образом пыталась хоть как-то выжить. Кто-то же хотел видеть, как её убьют. Услышать, как захрустит её хребет и она станет ходить по арене неуклюжей, дёргающейся походкой.

Но… что там о неожиданностях? Змей был живым существом. И он был самцом. И за всё это время, как в основание его черепа вбили этот клин — он ни разу не спаривался. А это существо… кажется, ему подходило.

У дамиан нет выбора в том, кому им молиться. Нет, можно уважать кого-то из богов помимо своей Госпожи, даже свечку там в храме поставить, какие-нибудь заповеди его соблюдать, но душу они свою всецело вверяют в её изящные руки. Это даже является обязательным условием при обращении — отречься от прошлых верований, чтобы после смерти не стать какой-нибудь там спицей в колесе Вечного Странника или расплыться единым сознанием в сизых облаках Этстаза. Шаос так и вообще, как бывшей айиситке, больше никуда податься и не было.

Но в её случае молиться следовало стольким богам, скольким было возможно, в призрачной надежде на то, что хоть кто-то из них может быть, но ответит!..

Царапающие рёбра твари скользнули по её спине, вдоль позвоночника и ниже, и Шаос вся напряглась, вздёрнув хвостик и выставив вверх голую попу — ведь её прямо сейчас должны были выпотрошить! Срезать с костей мясо и стать ею!..

Публика замерла в немом ожидании. Замолк и диктор, ибо боялся своим голосом подтолкнуть события в какую-либо из сторон. Не дышала конечно же и сама жертва — только чувствовала, как в груди нестройными ритмами колотится сердце.