***

Шаос высоко прыгнула. По своим меркам высоко — но сантиметров на двадцать ноги, наверное, оторвала. И даже взмахнула своими пыльными лапками — но так и не дотянулась до перекладины добрые полметра.

— Идиоты. — В сердцах бросила ехидна, обиженным зверьком глядя на висящую высоко над головой лестницу. А ведь как обрадовалась — ура, лестница! Наконец-то! Не обваленный на прогнивших балках трап в двух метрах над головой, а лестница!.. Ага… Тоже в двух метрах над землёй. Но леееестница… — Ну и на кого вы её такую сделали?! А если бы сюда лебёнок упал?! Или хоббит… Глупые дылды! Блин…

Как оказалось, спрыгнуть — это ещё полбеды. Ушибила колени и локти, может и пару заноз загнала — не самое страшное, но вот вылезти обратно у неё уже не получалось. Ну не рассчитаны были эти каналы на то, чтобы ими пользовались без воды, и уж тем более — такие короткие существа, как она. И Шаос пришлось идти дальше, надеясь найти более подходящий для себя подъём.

— И где все бездомные… Эй, люди!! Ну блин, ну вытассите меня! Кто-нибудь…

Её слабый голос утонул в тишине… А ведь она и не знала наверняка, куда она сейчас шла и в каком районе находилась. Но судя по тому, что людского гомона она давно не слышала, то либо люди вдоль него не ходили, либо это был не самый оживлённый, а может быть и заброшенный район — например, некогда очищенный от болотной заразы, но так и не обжитый.

И это случилось именно так — этот район был заброшен. Уже как пятнадцать лет здесь никто, кроме законченных маргиналов не жил, из-за чего даже мусора здесь было значительно меньше, а тот же, что всё же присутствовал, либо находился в крайней форме гниения — либо заилился и погрузился под землю. Так что Шаос могла кричать сколько влезет, но шансов получить помощь у неё было очень немного. Но не обратно же ей было идти? Рано или поздно, она должна была куда-то выйти…

С этой идеей она ещё в течении десяти минут шлёпала по земле, до корок сухой снаружи — и скользко-влажной внутри. В своих несчастных тапочках… И сколько она ни вымеряла шаг — всё равно поскальзывалась и оступалась, теряла их, из-за чего вляпывалась в эту кашу своими некогда белыми носочками

— Ну хватит, хватит! — Похныкивала девчонка, невольно нюхая запах сырости и застарелого мусора.

Её это уже сильно достало. Она устала, а охватившая душу безнадёга была достаточной величины, чтобы она начала твердить себе под нос, что ещё буквально десять шагов — и она прямо тут сядет и будет сидеть, пока её кто-нибудь не вытащит. Но как это всегда бывает, когда уже кажется, ты дошёл до точки и говоришь себе, что уже всё, дальше — ни в коем случае, в вечерних сумерках и не слишком хорошем зрении стало расти некое массивное сооружение, выстроенное прямо над сами каналом, и огромные металлические створки ворот, ведущие внутрь него…

Оказались бы они закрытыми — и Шаос пришлось бы идти обратно. Но они, покосившиеся на поломанных петлях, имели между собой зазор. Зияющий чернотой зазор, откуда доносился странный, стрекочущий шелест…

Канал заканчивался, уходя в надстроенное на ним здание, по одному лишь внешнему виду которого было ясно, что оно также уже долгие годы было заброшено. Некогда-когда-то, а именно тринадцать лет назад, один предприимчивый полурослик вздумал очистить воды погрязшего в болоте эльфийского квартала, чтобы каналы вновь можно было ею наполнить, но делать это он решил своеобразно — не искореняя сам источник заразы, а путём строительства очистных сооружений, которые должны были фильтровать и отстаивать воду перед тем, как пускать её в город. А заодно и очищать её по мере протекания по самому городу. Но, судя по состоянию данного пилотного образца, дело это у него не выстрелило, и проект был свёрнут, оставив в напоминание о себе только один канал, на котором было выстроено несколько подобных ангаров с недостроенными чанами и резервуарами, а также модернизированными отстойниками. Из-за чего запах тут стоял какой-то особенно несвежий, ибо даже дождь теперь надолго тут задерживался и парил сыростью.

Зато здесь кто-то всё-таки мог додуматься поставить хоть одну лестницу до самого пола, которой могла бы воспользоваться Шаос. И девушка осторожно, боясь ещё сильнее испачкаться о ржавые ворота, просочилась внутрь, в тёмный зал, осветить который в достаточной мере солнце уже не могло, из-за чего ей пришлось зажечь на лбу свою метку… Да только там же и вздрогнула, подпрыгивая настолько сильно, что аж из тапок выскочила — это место было обжито. И не абы кем, не грязными бомжами, гоблинами или затерявшимися в катакомбах мутантами-инцестниками — а дутыми мухами. Частыми жителями всяких коллекторов и отстойников.

Мерзкими насекомыми, представляющими из себя что-то вроде кузнечиков, но без прыгательных задних ножек и с омерзительно раздутыми брюшками — если тело его могло достигать в длину около тридцати сантиметров, то такое вот мясистое, вылезшее из расходящихся как банановая кожура хитиновых пластин "мясо" могло достигать метра и более. Причём летать они не умели, потому что их крылышки были слишком малы, кривы и часто недоразвиты, зато отлично цеплялись за стены и потолок своими шестью (или тремя… пятью, семью или хоть девятью) лапками, из-за чего облепили как сами отвестные стены канала — так и выстроенный над ним ангар. Хотя, это им не мешало ими во всю шевелить, и поэтому в зале стоял устойчивый и нескончаемый стрёкот. А ещё они без конца ползали. И вообще — выглядели просто омерзительнейшим образом не только из-за того, что от накапливаемого внутри них метана тела этих насекомых раздувало до уродливых, корявых форм, а потому что немного, но как раз-таки на мутантов-инцестников они были похожи. А именно, сложно было найти такое существо полностью симметричным, при шести, а не семи или трёх, четырёх лапках, чтобы крылья имели одинаковую длину, а эти уродливые задницы не раздваивались или не имели ещё каких-то наростов. Либо же эти мясные комлюхи могли образовываться в любой части их тел — хоть на стыке лапок. Хоть на стыке внезапно раздваивающейся лапки…

— М-мнеее не сюда!… - С виноватой улыбкой, будто случайно вошла в уже занятую уборную, протянула Шаос. И попятилась своей широкой попкой наружу, ибо ей, как ехидне, было нежелательно находиться вблизи от подобных отвратительных тварей… Но увиденная в метрах пятнадцати от неё картина заставила её громко заканючить. — Д-да ладно!

Там, на одной из стен покрытого этими "мухами" канала, была закреплена стальная лестница, идущая от самого пола и до верха.

Девушка протянула сквозь зубы воздух. Догадывалась о том, что же может случиться, если она решит туда пойти, но и назад же переться ей не хотелось. Ведь что лучше — тащиться километры по помойке или же рискнуть и уже через несколько минут быть свободной? Они же, вроде, не агрессивны… Грязь разводят, воняют — но не агрессивны… А ещё этим газом часто фонари заправляют…

— Я-я опъеделённо не зэлаю с ними спайиваться!.. — Пропищала себе под нос девушка — и с полузакрытыми веками сделала шаг вперёд. И ещё один. Осторожно, стараясь не шуметь и не делать резких движений.

Вот она видела одну из этих тварей — она проползла мимо неё, волоча за собой почти двухметровый "баллон" своего брюшка — полупрозрачный, с какими-то противными, шевелящимися органами внутри. Другой такой, со стрёкотом крыльев, слетел с потолка — и приземлился на землю, заползая в расположенную в правой стенке канала трубу — брезжущую тьмой и каким-то там копошением из усиков и лапок. Полутораметровую в диаметре — но полностью, глухо забитую этими тварями! И они там вошкались, шевелились, шуршали…

Направо она смотреть больше не хотела. Зато налево, где симметрично с той трубой находилась другая — взглянула. И во флюорисцентном свете поселившейся там плесени увидела её стенки, облепленные белыми, сантиметров до двадцати в длину кольчатыми червями. Тонкими с чёрными круглым головами. И что сама труба уходила вниз, глубже под землю, ведя в закопанные там септики. Куда должна была уходить и оседать всякая дрянь из болот…