А потом дамианку накрыло "эхо" уже в виде истомы. Облегчения… Настолько сильного, что Шаос зашатало. Она ступила в одну сторону. В другую. И хотя её нельзя назвать хорошей матерью, она ею всё-таки старается быть, но сейчас она не могла контролировать своё тело — и неминуемо наступала на кого-то. И при этом не все из них были способны выдержать её двадцатикилограммовую массу… И потому, с белым пятном вместо зрения и подкашивающимися ногами, она лишь выбрала примерное направление, где должно было быть поменьше её детишек — и кулём упала туда…

***

Сопя и пыхтя, Шаос одним глазом наблюдала за длинным паразитом, машущим перед её лицом своим хвостом в то время, как он вторгался в её сосок. Эти ощущения были очень… очень своеобразны. Лёгкая, вполне терпимая резь, заставляющая сердце биться сильнее, а щёки… да как и всё тело — теплеть от стыда. Гадёныш забрался в неё, пока она находилась в отключке, но, пока наружу торчал ещё достаточно длинный хвостик его тридатисантиметрового тела, за который его можно было вытащить, Шаос его терпела. Облизывала губы и лишь косо на него поглядывала, как бы делая вид, что не замечает его. Хотя когда он бил её по лицу — было неприятно.

Сама же она занималась тем, что отцепляла от себя все торчащие из неё пуповины — в том числе и те, что были оборваны или отгрызаны. Многие из её "детишек" к этому времени расползлись. И что теперь вообще с ними делать она и не знала. Поймать всех точно не сможет… Да, а ещё выдергивала тех длинных гадов, которые прицепились к ней изнутри и теперь торчали наружу. Часть из них, кажется, и не шевелилось, но…

Короче, ей в любом случае нужно будет сходить на кухню за ёршиком. А ещё намекнуть отцу, что в конюшне стоит приубрать… При этом — как-нибудь поаккуратнее, если можно…

— Э-эээ, стоп! Н-нееет-нет, вылезай! Вылезай оттудова!…

Большие мужские руки упёрлись в белёную стену, в то время как бёдра его жёстко двигались вперёд и назад, с глыганьем запихивая свой огромный детородный орган в рот стоящей перед ним служанки — голубоволосой полурослицы. Полуполурослицы-полуэльфийки, по совместительству — дамианки. Настолько низенькой по сравнению с ним, что принимала она его член стоя во весь рост, а ему ещё и колени подгибать приходилось.

Шаос давилась им, ибо пихал он его ей не просто в самое горло, но и заходил глубоко в пищевод. Из-за чего щёки её были покрыты слезами, а губы и подбородок пенились густой, горловой слюной. В последний раз свежий воздух поступал в её лёгкие уже как более минуты назад — дышать она в это время, конечно же, не могла.

— Я… уже почти! Подожди, щас… я щас!..

Но несмотря на свой крайне вымученный внешний вид и меркнущие от кислородного голодания глаза — она "кивнула" ему и, сняв с его бёдер обе свои лапки, приложила их себе к щекам, на манер кошачьих усов показывая сразу два "V". Как бы, хоть и жёстко всё происходило, она была совсем не против. Ведь даже если она вдруг и потеряет сознание от нехватки воздуха, то он скорее всего не даст ей задохнуться до смерти и достанет из неё свой член. куда страшнее было бы сейчас захлебнуться, ибо мало кто в этот момент захочет делать ей искусственное дыхание…

И в это же время движения её безымянного друга стали ещё резче, а амплитуда — шире. Он загонял свой огромный елдак ей в горло до тех пор, пока яйца не соприкасались с её липким подбородком, чтобы её тонкая шейка вспучивалась от него, чтобы ей начинал жать этот её дурацкий ошейник с этой дурацкой, звенящей цепью, и…

— А-ааах!.. — Простонал мужчина, ещё сильнее подгибая в коленях ноги, пока руки его сошлись на затылке девушки, у основания обхватывая её рога пальцами — и выстрелил своё семя прямо в желудок ехидны… Густо и как всегда обильно, но из-за того, что он был очень в ней глубоко — оно почти беспрепятственно вниз, мало задерживаясь в пищеводе. — А-аах… Ф-фух…

Глаза же Шаос закатились. Всё вокруг померкло… Ей, конечно, было приятно — она и удовольствие испытала, но забившееся ещё быстрее сердце сильно усугубило нехватку воздуха, поэтому вместо бурного оргазма она бы предпочла грохнуться без чувств и начать корчиться на земле в попытке сделать хоть один вдох…

Горло в последний раз издало этот глыгающий звук, когда человек вытащил из неё свой мясистый орган, вслед же за ним утягивая из глубин её короткого, дрожащего тела целый пучок влажных и густых струн из её слюны и своего семени — и они, разрываясь, жирно повисали на подбородке дамианки, падали на её грудь и живот…

Ура… Но ещё — нет. Ещё нельзя было позволять себе дышать. Подождать, ещё хотя бы несколько секунд — чтобы столб семени в её горле опустился и она не втянула в лёгкие то, чего там не должно было быть. Поэтому вместо такого вожделенного вдоха — Шаос тяжело, с накатывающимися на глаза слезами, сглотнула…

И только после этого вдохнула.

— У-уууаффф!.. — Хапнула она воздуха всем ртом и, лишь слегка качнув плечами от кашля, заулыбалась своим красным, влажным от… всего подряд лицом. — Х-хе… Хе!.. Хе… Я сделала!..

— Какая хорошая девочка! — Коснулся её макушки мужчина, лёгко шубурша её волосы. А когда эта же девушка отвлеклась на то, чтобы сделать ещё один глубокий вдох — то взял её ниспадающие на грудь локоны и неумолимо быстрым движением отёр ими свой грязный, теряющий твёрдость член, а также и её собственное личико, убирая эти подтёки с её подбородка…

И — нет, делал он это всё на самом деле не так уж и быстро, а буквально смакуя тем, как оно всё впитывается её чудесными голубыми волосами. Просто кто-то другой на его фоне был слишком заторможен и невнимателен.

— Эй-эй, д-да сто вы!.. сто вы делаете?! Вы знаете, как, как потом… с волос плохо отти… оттилать!

Шаос выхватила из его лапищ свои комком слипшиеся волосы, стала пытаться их разлеплять, расчёсывать пальцами… С какой-то аж паникой во взгляде — но когда её безымянный любовник засмеялся при виде её реакции — она не выдержала, но и улыбнулась ему в ответ. Хоть и было обидно, а дыхание ещё не установилось — поняла, что была малость нелепа в этот момент.

— Л-ладно… Не беда! А, и да!..

Вдоль перекинутой через плечо лямки, девушка потянулась вниз, в направлении к бёдрам, и, откинув с неё крышку, выставила перед собой сумку в виде полукруглой апельсиновой дольки.

— С… сыпьте! Сюда! К-кхем!

— Если я тебя ещё как-то встречу — обязательно обращусь к тебе снова! — Большой, крепкой рукою, он всыпал туда горсть монеток, а потом хотел ещё и потрепать милашку за носик… или за щёчку… но, учитывая не самую выдающуюся чистоту этих её частей тела — снова ограничился макушкой. — Ты — очень выгодное вложение денег. Была бы ты ещё поменьше, чтоб в карман влезала.

— В следуюссий лаз за двадцатку мойете… мойете меня оплодотвойить! Если позэлаете. Стоб я стала пузатой и неповоотливой! Но сегодня — увы!

Теперь и она запустила руку к себе в сумку и вытащила оттуда сначала леденец, с которого зубками содрала фантик и отправила в рот… скажем так, разбавлять вкус, а потом и небольшой бумажный буклетик.

— Это — вам! Пъиходите на айену. Меня там послезавтла будут убивать. — И после короткой паузы, потребовавшейся на то, чтобы мужчина скосил брови и взглянул на протянутую ему бумажку, а сама она собралась с духом — пожала плечами. — Навенное?

— В смысле — убивать? Зачем тебя-то? Ты же такая милашка!

— Ай, так! Я — слегка дегенелатка!

***

Место под иллюстрацию, но она такая себе, странная…

***

Вчерашним днём она сходила к тому человеку, который её на битву и подписал. И он был не очень доволен её длительным отсутствием, потому что она, как бы, обещалась ещё пораздавать эти листовки. Да и пропала так внезапно, что он даже успел подумать о том, что она решила куда-то сбежать, из-за чего достаточно требовательно выразил желание знать о том, где она живёт. И пока Шаос, кося взгляд, не сказала, что её можно найти в "Рогах и Копытах" — не давал встать с кресла.