Таисия, видно, сжалилась надо мной, потому что неожиданно мягко сказала:

— Твоя госпожа ничем не больна, скорее всего. Может, анемия. Мне нужно, чтобы она сдала анализы. Тебя я, наверное, похвалю, что пришел с докладом ко мне, а вот твоя хозяйка… Может, она тебя за это накажет.

Потом усмехнулась:

— А, может, как раз наказывать тебя и не будет.

Госпожа спит, я, как послушный муж, улегся на коврике у кровати, чтобы и не разбудить ее, и не пропустить момент, когда она сама проснется. Как только проснется, я тут же должен позвать Таисию. Получу, конечно, от Аниты за самоуправство, но лучше пусть спина и задница будут в клочья, чем с ней что-нибудь случится.

Я жду под дверью комнаты. Таисия зашла к госпоже, и они о чем-то долго разговаривают. Потом выходит Анита, пытаясь спрятать улыбку:

— Ну, кто говорил, что этого не может быть, потому что не может быть никогда? Я беременна.

Анита попрощалась с Таисией, тепло обнявшей ее в ответ, и поманила полувменяего от счастья Кристиана в свою комнату.

— Ну, что скажешь?

— Так не бывает! Но ты ведь рада? — Крис боялся сам радоваться раньше времени.

— А ты еще сомневаешься? — Анита счастливо повисла на шее у мужа, тот с облегчением обнял ее в ответ и так и держал, не отпуская.

— Так что это за ерунда была насчет «детей не бывает»? Может, вы только в неволе не размножаетесь?

— Может… — в таком состоянии Крис согласился бы с любым ее утверждением. — А кто… кто у нас будет, уже известно?

— Мальчик. У нас будет мальчик. Здесь все-таки замечательная медицина, чуть ли не с первого дня можно узнать, кто у тебя родится. Это просто мы были не в курсе, что вообще кто-то родится, — она засмеялась, прекрасно понимая, что сейчас они с Крисом и вообще хоть какая-то адекватность — это просто параллельные реальности. Надо хотя бы ночь с этим неожиданным известием провести, привыкнуть, может, хотя бы наутро они будут снова готовы к общению с окружающим миром. — Ты еще не настолько местными обычаями опылился, чтобы переживать, что это не девочка-наследница?

— Это просто чудо, я уверен. А к чудесам требований не предъявляют. Я до сих пор не могу это осознать — я муж, а теперь и отец. Иногда кажется — проснусь, а все это сон.

— Осознай это, пожалуйста. Я тоже ничего не хочу выбирать, я хочу мальчишку, темноволосого, кудрявого и синеглазого, как его отец.

Кристиан

Наутро, после завтрака, Анита выставила меня и велела возвращаться к миру, а она скоро последует за мной. Чувствует она себя прекрасно и, если бы ничего не знала, долго бы ничего не заподозрила. Еще поинтересовалась, наказать меня за мое ябедничество Старшей хозяйке, или наградить. Я был согласен и на «наказать», и на «наградить», поэтому был выставлен с приказом стереть блаженное выражение с лица, «а, впрочем, уже ничего не поможет, ну, пройдет со временем».

С этим самым выражением, понимая, что даже ящик лаймов мне не поможет, я заявился к Эмилю. Вот сейчас мне было все равно, хотя бы у него мальчики-зайчики со всей Венги собрались, я их бы и не заметил. Когда я немного возвращался в реальность, то понимал, что от меня можно костры разжигать и вместо лампочки использовать. Эмиль тоже это заметил:

— Я никогда тебя таким счастливым не видел. Сияешь, как все три солнца сразу! У вас с госпожой что-то хорошее произошло?

— У меня ребенок будет! У нас с госпожой… — блаженно улыбаться я не перестал.

— Кто? Наследница?

— Нет, мальчик. И, знаешь, мне действительно все равно. Я ведь думал, что у меня вообще детей не будет.

— Я рад, правда, очень рад за тебя, — Эмиль обнял меня. И я абсолютно уверен в его искренности. Где-то глубоко внутри царапают угрызения совести, потому что я ведь не надеялся ни на какие чудеса и думал, что это Эмиль будет прекрасным отцом, а я… буду помогать воспитывать их с Анитой детей. А сейчас все наоборот. Нет, такого благородства во мне нет, чтобы хотеть вернуться к той ситуации, но почему-то жаль, что Эмиль будет наблюдать только со стороны. Как соперника я его уже не воспринимаю, он тот, кто любит ту же женщину, что и я. Что немаловажно, она его тоже очень любит. Странное ощущение… Знаю только, что не потерплю никаких насмешек и подколов в его адрес. Впрочем, уверен, что наши доброжелатели попытаются посочувствовать в первую очередь мне, потому что родится мальчик, а не наследница. Вот только задеть можно только того, кто сам расстроен этим известием, а я счастлив.

— Ну, что, церемонию будем заказывать?

Крис недоумевающе посмотрел на свою жену:

— Какую?

— Церемонию зачатия. Срок маленький, вполне можно сыграть, а потом кто там дни подсчитывать будет. Ты бы смог участвовать?

— Если очень надо, то смог бы, конечно. А нам очень надо?

— Еще не знаю. Кстати, Эмиль, расскажи, как там все проходит? Ты же знаешь?

— Да, госпожа, знаю. Госпожа приглашает других женщин, в зале ставят кровать, госпожа надевает специальное платье, мужчина заходит обнаженным, свет выключают и зажигают свечи. Мужчина возбуждается по приказу…

— Да, эротично, — прокомментировал Крис, — вот как можно обыграть слова «вечер со свечами».

— Я в твоем голосе не слышу энтузиазма, — улыбнулась Анита.

— А это потому, что его там нет. Правда, скажите только, что это необходимо по местным правилам — и все будет. Сыграю все, что нужно.

Но Анита его не слушала, она случайно взглянула на Эмиля во время разговора. Сейчас, когда он думал, что его никто не видит, на его лице появилось выражение такой тоски…

Она поднялась и подошла к своему второму мужу. Эмиль имел дурацкую привычку стоять перед своей женой и госпожой на коленях, хотя уже знал прекрасно, что от своих мужчин она этого никогда не потребует. Впрочем, учитывая его рост, может, так и удобнее, по крайней мере, не надо стул подставлять, чтобы обнять его.

— Ты завидуешь? — вполголоса спросила Анита, не отказав себе в удовольствии провести рукой по мягким волосам и задержаться на скуле, щеке, пройтись ладонью по шее и нырнуть в вырез рубашки. Поскольку его хозяйке нравилась инопланетная мода, он теперь не носил местные рубашки с запахом, а вместе с Кристианом заказывал континентальные вещи. И его жена не могла не признать, что его вид всегда ее радовал.

— Простите… — он поймал губами ее руку, зная, что его не накажут за самоуправство. А, впрочем, если и накажут, это того стоило.

— Совсем заскучал, солнце? Ну, так сложилось, что вас у меня двое, а я у вас одна.

Кристиан посмотрел на Эмиля так, как будто давно его не видел:

— Я толстокожий болван… Мог бы догадаться, что этот разговор тебя не очень радует.

— Госпожа, я не хотел вас расстраивать, — вмешался Эмиль, — вы и так слишком добры ко мне. Я приму любое наказание за то, что не сдержал эмоции.