— Да, и ведь это я еще почти выиграл… страшно представить, что было бы, если бы я проиграл, — в скорбь на лице Кристиана можно было почти поверить.

— Да, абсолютно бесправен, несчастный, сама тебе сочувствую. А откуда это чудо дизайнерской мысли, сам сплел, что ли? Кстати, у мальчишки не было никаких шансов, хорошо, что он этого не знал с самого начала. А тебе же понравилось. Вот по глазам вижу, что понравилось!

— Госпожа, вы же сами поняли, что соблазнял я вас, а другие госпожи… просто попали в поле зрения, побочный результат! А мой предмет туалета — уж извините, но это мой секрет.

Когда они вернулись, первым был встревоженный взгляд Эмиля, казалось, ощупывающий Криса на предмет возможных повреждений и, в то же время, ловящий на лице госпожи малейшие признаки раздражения и недовольства.

— Выдохни, Эмиль. Мы вернулись, живые и здоровые. Вот эта вот язва ходячая и дизайнер нестандартных частей туалета все сделал замечательно! Думаю, что в следующий раз мы и тебя с собой возьмем. Подозреваю, что на следующем Совете с нас попросят тоже какое-нибудь развлечение.

Новой Старшей Госпоже начинало нравиться на Венге. Конечно, освоиться очень помогла Таисия, напрямую в этом заинтересованная; Эймийлио был просто ходячей энциклопедией местных правил и с готовностью отвечал на вопросы своей госпожи, в то же время стараясь незаметно подсказать Кристиану правильное поведение.

Ее дом не входил в первую десятку ни по знатности, ни по политическому влиянию, ни по богатству, но, возможно, это и к лучшему. Аристократическая бедность им, к счастью, не грозила, в последнем политическом скандале дом замешан не был; он находился где-то посередине, то есть место в Совете у Старшей Госпожи было, но получать высочайшее разрешение на какие-то перемены в личной жизни или быть эталоном поведения от госпожи не требовалось.

Опасения, что она здесь не приживется или с Крисом произойдет что-то плохое, постепенно сходили на нет, тем более, что и самому объекту ее беспокойства здесь нравилось.

Но, видимо, все не может быть слишком хорошо, а Матерь Всего Сущего любит жертвы.

Эймийлио

Я был в своей комнате и услышал крик. Кто здесь у нас мог кричать? Причем это не малек, а взрослый мужчина. Мне показалось, что голос похож на Криса. Но я раньше никогда не слышал, чтобы он повышал голос, а тут дикий крик, полный боли и ужаса!

Все это я додумывал уже по пути, выскочив за дверь и соображая, откуда доносятся звуки. Сейчас уже все стихло. Может, из комнаты наказания? За что госпожа Анита могла наказать своего наложника, да еще и так жестоко?

В комнату я почти влетел и сразу увидел скорчившегося в углу голого мужчину. Темные волосы — это Кристиан! Он молчал, сжавшись, подтянув колени к животу, только хрипло и тяжело дышал. Я бросился к нему, попробовал обнять за плечи:

— Крис, что случилось? Тебя наказали? Как? — он повернул ко мне мокрое лицо, губы закушены до крови, в глазах такой ужас! И еле выдавил:

— Больно… Эль, что это?

Судя по тому, что он руками пах прикрывает и корчится от боли, вот и сейчас его буквально выгнуло… Змеиный яд! Кто-то из госпожей его так наказал — намазал змеиным ядом и, похоже, воды плеснул. Это же адская боль, я-то знаю! Что же я жду-то, надо иши нести, мог бы сразу догадаться.

Поднимаюсь — и вижу госпожу Таисию, которая, оказывается, так тихо у стены стояла… А я даже по сторонам не смотрел, сразу Криса спасать кинулся. Перед госпожой даже на колени не встал, а сейчас… да поздно уже сейчас! Да, ждет меня сегодня то же самое — со змеиным ядом — за неуважение к госпоже.

Ладно, это все — потом! Сейчас Крису надо помочь, пока он с ума от боли не сошел.

Я снова вылетел за дверь, вспоминая, где у меня лежит заначка иши, и чуть не налетел на нашу госпожу! Матерь Всего Сущего, спасибо, что я вовремя заметил и остановился, страшно подумать, что было бы, если бы я ее толкнул!

Видимо, госпожа Анита тоже слышала крик и спешила. А увидев меня, первым делом спросила:

— Эмиль, что случилось, кто кричал?

— Госпожа, Криса наказали, это змеиный яд, я пошел за иши. Пожалуйста, разрешите мне, я сейчас… — с этими довольно бессвязными словами я унесся в сторону своей комнаты, по дороге подумав, что наша госпожа может сейчас убить госпожу Таисию…

Крис

Что-то я расслабился и перестал вести себя в этом новом доме как в тылу врага, за что и поплатился. Шел по коридору, погруженный в свои мысли, и чуть не столкнулся со Старшей Хозяйкой — Таисией. Я, видимо, в этот момент вообще соображал плохо, потому что, вместо того, чтобы сразу на колени падать, некоторое время тупил, глядя на нее и соображая, как я должен поступить. И дождался — мне сказали: «Иди за мной!» и, естественно, пришлось последовать приказу. Когда мы подошли к комнате наказания, я понял, что происходящее мне очень не нравится. Я догадывался, что нарушил, наверное, не одно местное правило, и мне стало очень неуютно. Вроде бы до этого я как-то женщин и не боялся, а тут посетили очень нехорошие предчувствия. Но не буду же я хвататься за дверь, молить: «Тетенька, только не бейте меня!» или, того хуже, требовать позвать мою хозяйку. Я же, вроде, взрослый мужчина, вытерплю наказание, которое заслужил.

Таисия приказала:

— Раздевайся и на колени!

Проклятье, может, идея позвать госпожу была не так и плоха? Ну да, опозорился бы, как трусливый малек, но хоть при Аните та бы не зверствовала. Но все, опоздал уже. Сейчас Хозяйке противоречить — это уже настолько откровенное неуважение… и госпожа не спасет.

Раздеваюсь, встал на колени. Таисия достала какой-то пузырек и мазнула мне по члену. Вроде бы вначале я ничего не почувствовал. А потом она плеснула мне туда воды…

Как я тогда орал! Такой боли я никогда не испытывал — как будто все огнем загорелось, я в первый момент даже дыханием подавился от боли, а потом что-то кричал. Не помню — что, вообще ничего не помню, кроме дикой боли, от которой не знаешь, куда деться. Я будто ослеп, никого не видел, ничего не соображал, только боль везде.

Что-то я кричал, недолго, но, видимо, громко, потому что вбежал перепуганный Эмиль.

Анита

Крис был в невменяемом состоянии, он меня, кажется, и не узнал. Абсолютно голый, пытается как-то свернуться, закрыться, потом его от боли выгибает… Похоже было на какой-то страшный припадок и, главное, все — молча! Только хрипло дышит и губы кусает, уже кровь из уголков рта течет. Я даже не знаю, что делать, как подойти, сама чуть с ума не сошла от страха. Хорошо, что забежал Эмиль, буквально влетел в дверь и проскользил, по-моему, от самой двери на коленях к нам. Сует мне баночку иши и говорит, что надо смазать. Как смазать, если Крис в комок буквально свернулся? Вы пробовали развернуть сильного мужчину, когда он этого не хочет и, по-моему, просто меня не узнает и не понимает, что я говорю?

— Крис, Крис, успокойся! Сейчас Эмиль поможет, будет не больно! Только ты развернись, руки убери. Послушай меня, чем ты дольше ждешь, тем больнее будет! Ну, дай тебе помочь! — я уже не знаю, что говорить, силой, что ли, его держать? Только у меня не так много сил, даже вдвоем с Эмилем не справимся.

Тут, к счастью, Крис всхлипнул, задрожал и как будто обмяк. Я даже не знаю, может, и сознание потерял, но хотя бы Эмиль со своими баночками смог до него добраться.

Иши помогло. Не зря это средство бешено дорогое даже здесь и почти не известно за пределами Венги. Эмиль очень вежливо выпроводил меня из комнаты, когда стало понятно, что Крис приходит в себя и боль, вроде бы, прошла: «Госпожа, госпожа, ему уже лучше, давайте я приведу его в порядок, не надо вам на это смотреть».