Кристиан

Перед отъездом у нас начался какой-то круговорот дел и зачастили гости. Сегодня Аните нанесла визит госпожа Вайленория в сопровождении двух мужчин. Мужья они или наложники — я не знал, впрочем, мне это и не очень интересно. Госпожа как приехала, так и уедет, с тем же составом сопровождающих. Вот этот молоденький блондинистый кудряшка, возможно, муж, или любимый наложник — очень уж заносчиво посматривает вокруг, второй как-то поспокойнее.

А у меня неожиданно образовалось так много дел одновременно, что я выдохнул только тогда, когда женщины уединились в покоях и Анита меня отослала. Вторая госпожа своих рабов оставила при себе.

Я расслабился, поняв, что в ближайшее время меня вряд ли позовут, и ноги сами собой принесли к комнате Эмиля.

Я дернул дверь к себе, подумал, что, вообще-то, надо бы постучать, но у Эмиля всегда было открыто, и он ни разу не выразил недовольства моим присутствием. А в этот раз дверь была заперта, я даже опешил, но потом решил, что просто нет никого. И в это время дверь открылась, и открыл ее сегодняшний кудряшка. Да, точно, у ног гостьи ведь сидел только один наложник… а этот, значит, здесь.

Я всегда считал Эмиля своей собственностью. Да, знаю, это ужасно, но ведь это только мысли. А вот сейчас оказалось, что ревность — страшное чувство. А этот… недоразумение мелкое, еще и подлил масла в огонь:

— Эйм, а кто это к тебе так с ноги заходит?

Эмиль

Так страшно мне уже давно не было. До ужаса, до колотящегося сердца, сорванного дыхания, горячим комом застрявшего в груди. И сдачи не дам, даже защищаться не буду… я же знаю, что виноват. Я всегда знал, какой он ревнивый, так какого черта… И сам понимаю, как это выглядело — с моим бывшим парнем, за закрытой дверью… Какого черта я дверь-то закрыл? А, это же Ройни и закрыл на замок. Только объяснять и оправдываться я не буду, это просто смешно. Прощения бы попросил, только сейчас он все равно не услышит.

Матерь Всего Сущего, сделай так, чтобы мой Верхний сам себя не убил потом за то, что сделал. Я же его знаю.

Наверное, можно уже просить остановиться? Пока я еще что-то соображать могу.

— Крис, пожалуйста, остановись! Пощади…

Красивый мужчина валяется на полу изломанной куклой с быстро проступающими багровыми синяками. Лицо у него в крови — сломан нос?

На крики в дверь влетел Кристиан:

— Эль, ты что?

Эмиль ошалело таращился на него, закрываясь рукой и пытаясь вжаться в стену. Сейчас только он понял, что руки чистые, крови нет, и боли он не чувствует.

— Крис, это сон, да? — он несмело обратился к своему Верхнему.

— Знаешь, Эль, если я буду знать, о чем речь, мне легче будет тебе ответить. Видимо, сон, да.

Крис уже понял, что после отъезда гостей Эмиль что-то себе нафантазировал. Даже Анита обратила внимание, что он был какой-то напряженный, и спросила:

— Что это у вас произошло?

— Недоразумение, госпожа, скорее всего, по моей вине. Приревновал.

Сейчас он снова не смог удержаться:

— Мой тебе совет — меньше уединяйся со старыми знакомыми, и тогда тебя не будут мучить кошмары. — И сам понял, как зло это прозвучало.

Эмиль попытался объясниться:

— Крис, да я даже не подумал… потом, конечно, когда ты зашел… Просто мы так давно с Ройни не виделись, я не думал, что вообще снова встретимся, мне было интересно, как он теперь живет. Я и не подумал, как это будет выглядеть для тебя.

— Он твой бывший Нижний. А ты хотел бы снова вернуть такие отношения: быть Верхним, иметь какого-нибудь мальчишку своим Нижним?

— Не хотел бы, и не придумывай. К прошлому нет возврата, да и ничего хорошего у меня в прошлом не было. Мы просто вместе выживали.

— Эль, прости меня. Ты-то ни в чем не виноват.

— Виноват, Крис. Я снова попался в ту же ловушку, забыл, как в прошлый раз лицом все доски пола пересчитал.

— Ты с ума сошел, если подумал… Впрочем, а что еще ты мог подумать. Я тебя люблю, никогда не причиню тебе боли. — Обнимать Эмиля было приятно, забывался ужас пережитого. — Наказать имеет право только госпожа, а не я. У меня нет права решать за тебя, что тебе делать и с кем быть. И моя ревность — не оправдание. Но если бы ты знал, что я чувствую! Ты мой! Мой и госпожи — но это не обсуждается. И больше я тебя ни с кем делить не намерен. Правда, если я пойму, что ты не хочешь быть со мною, я уйду, заставлять не буду…

— У тебя есть это право, я тебе его только что дал. И я заранее прощаю тебя за все.

— Я знаю, что я ревнивый козел, — вздохнул Крис. — Здесь, на Венге, я много поступков совершал, которым сам потом удивлялся, но мне хотя бы не стыдно за них. Но я никогда руку не подниму на человека, который мне доверяет. Пообещай мне, что остановишь, если мне снова крышу сорвет. Я знаю, что ты ничуть не слабее меня.

Эмиль только улыбнулся, обнимая своего Верхнего, и шепнул: «Посмотрим…».

Анита

Меня выпустили с Венги со всеми мужьями, я до сих пор в шоке! Честно говоря, этот вопрос очень меня беспокоил. Но, видимо, либо служащие так безукоризненно выполняют новый закон, либо они просто хорошие психологи и понимают, что вернусь я, вернусь, и всех своих спутников назад привезу! В общем, выпустили.

Вообще-то, спасибо за этот закон о вывозе мужчин с планеты, потому что без него я бы изначально не решилась Криса на Венгу везти, да и сама бы не полетела.

На корабле я ловила много взглядов, направленных на меня и моих спутников. Уроженки Венги оценивали моих мужчин, их поведение, общение с госпожой и между собой и, естественно, их внешность. В происхождении Эмиля обычно не сомневались, а вот Крис вызывал много споров, я слышала их краем уха: «Это клон!» «Да нет, какой клон, он же ее муж, кто клона в мужья берет?» «А она наверняка инопланетница, может и не знать ничего про клонов…»

«Нет, это инопланетник, сразу видно, вон, какой красавчик экзотический!»

«Как это тебе видно, у него поведение обученного наложника и взгляд разумный, а инопланетники не поддаются дрессировке, их можно только ломать.»

Чувствую, что темами для разговоров и сплетнями я обеспечила окружающих на все время полета. Зато теперь им не скучно лететь будет.

Но это обсуждали женщины, местные, так сказать, уроженки, а вот континентальные мужчины, каким-то образом попавшие в это общество, презрительно хмыкали и щурили глаза, показывая, что уж они-то нормальны, не то, что эти «комнатные собачки».

Самое хорошее, что моих мужчин все эти обсуждения и переглядывания абсолютно не трогали. Эмиль всегда заботился о том, чтобы была довольна госпожа, а окружающие его не особенно волновали, а Крис просто искренне веселился. Он преувеличенно почтительно опускался на колени, когда это было надо и не надо, практически смотрел мне в рот, ловя малейшие желания. Добился того, что я отвела его в сторонку и пообещала, что мне либо понравится такое поведение, и он сам потом пожалеет, либо я найду какую-нибудь плетку, и он тоже пожалеет… Естественно, он мне не поверил, но, преданно глядя в глаза, сообщил, что он тренируется, тут такая благодарная публика…

Публика скоро, по-моему, его выкрадет, и буду до конца полета его разыскивать и из чужих рук выручать.

А Эмиль узнавал соотечественниц по взгляду, от которого ему инстинктивно хотелось опуститься на колени. Но он оглядывался на меня и давил эти желания в зародыше.

Эмиль

Эта планета как будто грязная, серая. Вперемешку машины, садящиеся и взлетающие аэрошки и везде большие серые дома, просто огромные. И совсем нет садов, деревьев, даже газонов или клумб. А мужчины здесь… У нас на таких ни одна госпожа бы не посмотрела.