Да, так и есть. Второй курс института, правила для найма сотрудников — предпочтение стоит отдавать женатым мужчинам.

— Я пытался жениться, как вы помните, — Гарик кривится, пытаясь замаскировать боль самоиронией, но у него это плохо получается. — Финал этой истории и наш с вами сегодняшний разговор окончательно убедили меня в том, что я больше не буду полагаться на чувства, страсти и прочие ненадежные конструкции. Мне нужен партнер — женщина, которая будет разделять мои интересы, не будет навязывать мне детей, будет презентабельно выглядеть, не заставит меня краснеть за ошибки в словесных конструкциях и на которую я полностью смогу положиться в любом вопросе.

— Анка-пулеметчица? — шучу я, чтобы разрядить обстановку.

— Только с высшим образованием и без патриотической чуши в голове, — поправляет он. — Понимаю, что вам мое предложение кажется странным, но, если вы подумаете над ним хотя бы пять минут, вы придёте к тому же умозаключению, что и я — мы слишком похожи, чтобы упустить шанс составить хорошую пару. При этом, — Гарик снова «включает» манящий огонек приманки своего внутреннего рыбомонстра, — вы станете моим полноценным партнером, а не просто сотрудницей. У вас будет возможность развиваться в вашей стихии, реализовать ваши амбиции и, в конце концов, умыть нос бывшему.

— А? — не понимаю последнюю реплику.

— Ничто так не тешит самолюбие мужчины, чем выигрыш у более сильного соперника, но и ничто так не ранит, как проигрыш ему. Поверьте, Маша, мне это точно известно.

Снова что-то из его прошлого, отголоски неприятной истории, которая стала невольным началом нашего знакомства. Это невольно сближает — быть одинаково преданными.

— Я полагаю, — продолжает раскидывать свою дьявольскую сеть мой «подельник», — я гораздо более выгодная партия, чем ваш этот горе Казанова. Потешьте ваше женское самолюбие — уничтожьте его карьеру, а на «сладкое» — самооценку. После такого вы точно станете той самой роковой женщину, которую он будет вспоминать до могильной плиты.

— А вы просто получите статус женатика? — Должна же быть в этой безразмерной бочке меда хотя бы капля дегтя?!

— Да, — он пожимает плечами, как будто это самое важное, что вообще может быть. — И красивую женщину.

— И если я откажусь — вы не станете моим соучастником?

— С чего вы взяли? — Он искренне удивлен. — Маша, считайте, что ваше предложение я уже принял — в свое время «Эллипс» порядочно мне… гммм… подгадил. Я был бы дураком, если бы не воспользовался возможностью дать сдачи. Просто решил уравновесить предложение. Ну и, как я уже говорил, мы слишком хорошо подходим друг другу, чтобы игнорировать этот знак судьбы.

— Не думала, что вы из тех, кто верит в знаки судьбы, НЛО и Всемирную теорию заговора.

— Только в первое из перечисленного, Маша. — Гарик снова становится серьезным, и мне приходится моргнуть, чтобы сбросить его какое-то почти гипнотическое влияние. — Детали нашего с вами знакомства и все остальные совпадения — лучшее подтверждение тому, что у Фатума на нас с вами есть свой план.

Он кажется таким спокойным и взвешенным, что на фоне этой ледяной уверенности моя внутренняя суетливая белка-паникер начинает стремительно увеличиваться в размерах. Если бы меня взяли на таймер и дали ровно три секунды на принятие решения, я бы отказалась и сбежала очертя голову. И почти наверняка до конца жизни была бы уверена, что поступила правильно, даже если бы план коварной мести накрылся блестящим медным тазом.

Но у меня есть время подумать.

Ведь есть?

— Мне нужно в дамскую комнату, — бормочу сухими от волнения губами и быстро встаю из-за стола.

Гарик, как настоящий аристократ, тоже встает, но сопровождает меня понимающей усмешкой.

Господи, да кто вообще придумал эту встречу и сегодняшний разговор? Точно я или?..

Я уже ни в чем не уверена.

К счастью, в туалете никого нет.

Я замираю перед зеркалом в дорогой бронзовой оправе, нарочно состаренной до состояния благородного антиквариата, хоть наверняка это обычное, хоть и не очень дорогое зеркало. Вид у меня в нем — тот еще «радужный»: страх разве что не напечатан на лбу огромными жирными буквами.

Хорошо, что кроме помады, на мне больше нет ни грамма косметики.

Я медленно и аккуратно стираю ее с губ, умываюсь, заново перевязываю волосы и заново подвожу губы. Все хорошо — по крайней мере, рука с карандашом не дрожит, и мой контур в порядке. Было бы просто непростительно выйти сейчас к этому монстру хоть в чем-то не идеальной.

— Соберись и подумай холодной головой, — говорю своему отражению. — Все «за» и «против», по полочкам.

Мое отражение кивает.

Я вряд ли рождена для роли матери большого семейства, и изучение блюд национальных кухонь мира отсутствует в списке моих основных приоритетов, хоть приготовить я могу почти все, что угодно. Я не собираюсь рожать в ближайшие лет десять. Мне не нужна киношная романтика, но я нуждаюсь в стабильности, чтобы уверенно двигаться дальше. Все мы более решительны, когда знаем, что где-то позади есть ремонтный док, который всегда примет горящую подорванную лодку.

Я никогда не думала, что в конечном итоге вступлю в партнерский брак, но и никогда не считала его чем-то ужасным. В конце концов, не всем везет встретить настоящую любовь. А бывает еще «веселее» — о том, кого выбрало сердце, мозг говорит: «Этот мужик не для жизни, ты же понимаешь, моя хорошая»

Да, мои рассуждения лишены эмоций, но может это и к лучшему?

Не зря же народная мудрость советует держать ноги в тепле, а голову — в холоде.

От того, что я выйду замуж, хуже не станет.

По крайней мере, у меня будет официальный повод сосредоточиться на работе, реализовать все свои мечты и больше никогда не вляпываться в отношения с гнилыми мужчинами.

В зал я возвращаюсь минут через пятнадцать и нарочно немного замедляю шаг, чтобы посмотреть на Гарика со стороны. Он действительно качественно отличается от остальных мужчин — одет с шиком, хотя это как раз тот тип мужчин, которые даже босые и в рубище будут выглядеть королями, сидит ровно и медленно потягивает шампанское, а не тонет в телефоне, как подавляющее большинство присутствующих.

Иногда мне кажется, что женщины ходят в ресторан, чтобы сделать миллион селфи каждой крошки в их тарелках, а мужчины их туда водят, чтобы у них появились лишние пару часов на переписки с друзьями. Ну или не с друзьями.

Воспоминание о Призраке и о том, каким многообещающе романтичным было наше начало, придают мне решительности.

— Все хорошо? — беспокоится Гарик, успевая встать и отодвинуть мне стул до того, как я похожу к столу.

— Я просто перезагрузилась, — говорю именно то, что лучше всего характеризует мое внутреннее состояние. — И готова обсудить условия.

— Брачный договор обязательно, Маша. Думаю, как два здравомыслящих и рациональных человека, мы оба понимаем и принимает его необходимость.

— Безусловно.

Деловой тон Гарика окончательно помогает мне взять себя в руки.

Не происходит ничего страшного — просто два разумных человека нацелены на достижение определенной цели, и для этого им нужно обсудить правила и условия.

— Я согласен дать вам некую часть управления «ОлМакс», скажем, через год совместной жизни. До этого у вас будут широкие полномочия, которые мы обсудим уже совместно с юристами.

— Через год? — не могу скрыть удивление. Это очень рано. Обычно люди, своими руками с нуля создавшие крупный прибыльный бизнес, держаться за него, как за последнее, что есть в жизни, а Гарик собирается просто так подарить мне его часть. Даже если это будет всего пять процентов — это все равно слишком много для такого маленького испытательного срока. — Может, через три?

— Года будет достаточно, — успокаивает он. — У меня всегда прекрасно работала интуиция. Я знаю, что вы не облапошите меня даже если я отдам вам «ОлМакс» прямо сейчас.