— Привет, — сказала она, когда я подошёл к служебной двери, через которую мы попадали в подвал. — Нильс тебя уже ждёт, пришёл минуту назад. Сегодня у вас что-то особенное?

Я понятия не имел, о чём речь, поэтому просто улыбнулся и пожал плечами.

Нильс сидел на табуретке, которая обычно стояла у ударной установки, и нервно дёргал ногой. Больше никого не было. При моём появлении быстро подскочил на ноги.

— Хорошо, что пришёл вовремя, — из его уст это звучало так, как будто я никогда этого не делал. Да, я часто опаздывал, но не потому что приходил не вовремя, а потому что все остальные приходили раньше меня.

— А где все? — мне сложно было поверить, что все опаздывают. С чего бы это вдруг?

— Придут позже. Давай, рассказывай, что там за тур.

Я повторил то, что говорил вчера по телефону, плюс добавил информацию про «вредного» тур-менеджера группы Dark Five, и всё то, что о туре рассказывал Август. На все про все ушло минут пять. Когда я замолчал, Нильс спросил:

— Ты уверен, что этот парень тебя не надул?

К такому повороту я не был готов, хотя и репетировал разговор с Нильсом весь сегодняшний день.

— Мне показалось, он … Я же видел у него плакат концерта, который в субботу. И он вроде искренне был расстроен отменой концертов.

Нильс чему-то усмехнулся, и у него стало такое лицо, как будто он мне сочувствует или даже испытывает ко мне жалость.

— Да, ты-то много понимаешь в искренности, прямо на раз-два правду ото лжи отличишь!

— О чём это ты? — мне было неприятно, что он обо мне такого низкого мнения, хотя и, стоит признать, его забота обо мне растрогала.

— Не важно, — Нильс махнул рукой. — Давай мне номер этого менеджера, я проверю. Кстати, ничего, это у нас с той группой совершенно разные жанры? Тебе как его…Август ничего не говорил?

Ответить я не успел, потому что заметил, как Нильс набирает номер менеджера. Сейчас! Это было совершенно не по инструкции Августа. Я хотел было напомнить об этом, но Нильсу уже ответили, и моя фраза так и осталась несказанной.

Нильс поздоровался, назвал менеджера по имени и вежливо поинтересовался, с ним ли он имеет честь говорить. Дальше беседа пошла, как по маслу, Нильс стал разговаривать с собеседником, как с давнишним приятелем, и я даже не успел, как следует прорастить в себе зерно сомнения, посеянное фразой Нильса о том, что меня могли надуть. Оказалось, что менеджер, действительно, существовал, и Dark Five, действительно, отменили тур позавчера вечером. Наверное, сразу, как я покинул дом Августа. А вот дальше начались трудности, потому что менеджер настойчиво отказывался брать никому не известную группу, о которой не только публика, но и он сам ничего не знает. Жанр тут, похоже, не играл никакой роли.

Переговоры длились минут двадцать и, в конце концов, нашей группе дали шанс. Вот только условий для того, чтобы им воспользоваться оказалось уйма: у нас должно быть не меньше десяти песен, ну или столько, сколько может заполнить минут сорок-пятьдесят концерта, плюс мы должны играть несколько каверов на известные песни; у нас должен быть свой сайт, запись пары выступлений, не меньше тысячи подписчиков в соцсетях, а ещё желательно хотя бы одна песня, крутящаяся по радиостанции. Если к завтрашнему вечеру мы успеем всё это предоставить, то он (менеджер) приедет к нам послушать живьём.

У меня упало сердце: за сутки нам ни за что не успеть насобирать всё это добро. Получается, я зря надеялся произвести впечатление на Нильса. Принёс только какую-то нереальную задачу.

Я подумал, что Нильс начнёт выражать недовольство моим предложением, и даже начал придумывать, под каким предлогом сбежать из бара до того, как придут остальные ребята.

— М-да…, — пробормотал Нильс. — Неделя предстоит та ещё. У меня к тебе просьба: не говори ребятам, что идея с туром твоя. А то придётся ещё им доказывать, что это не прикол и не розыгрыш. У нас и так времени в обрез.

Ещё не до конца осознав, что Нильс принял предложение и каким-то образом собирается выполнить эту гору требований, я малодушно кивнул. Решил, лучше забыть про самоутверждение в группе, чем ссориться с Нильсом. Быть может, хотя бы на него я впечатление всё-таки произвёл.

Потом Нильс уткнулся в телефон и до самого прихода ребят был полностью поглощён перекидыванием эсэмэсками.

Первым появился Росс. Он влетел в комнату с такой скоростью, как будто за ним гнались гепарды, даже расплескал содержимое стакана, который явно принёс сверху.

— О! — он замети меня и замер в шаге от порога. Потом посмотрел на Нильса, на меня и снова на Нильса, и каждый раз его лицо приобретало всё более и более подозрительное выражение. — Боюсь даже представить, что тут было, — наконец, сказал он.

Нильс убрал телефон в карман, поздоровался с другом каким-то особенным рукопожатием, которое я видел только лишь у них двоих.

— Ничего тут не было, — объяснил он Россу. — У меня новость, но пока все не соберутся, я не скажу какая. А то потом каждому лично всё объяснять придётся.

— Ладно, хорошо, — Росс взмахнул руками и сел на валявшееся на полу диванное сидение, положив свою гитару в чехле прямо на пол. Он взглянул на меня, таким пристальным взглядом, как будто я должен был ему намекнуть, по какой причине я появился раньше других.

Мне стало не по себе, и я уставился в телефон, как обычно делали все вокруг, хотя и понятия не имел, какие кнопки и зачем нажимать.

Вскоре пришли сёстры и дали мне повод оторваться от телефона.

— Привет, — Лайк остановилась около меня. — Что нового? Как мама?

— А… Мама уже уехала, наверное, — я вспомнил о том, как мама подкараулила меня у общежития и невольно вздрогнул.

— Ну, всё? — спросил Росс так, чтобы его точно никто не мог не услышать. — Или мы Ференца ждём? Кто-нибудь знает, он придёт вообще?

— Да, обещал, — сообщил Нильс, а я воспылал к нему чёрной завистью. Почему он знает про твои планы, а я нет?

Ребята равномерно распределились по помещению: Росс и Мона на обломках дивана, Нильс у ударной установки, как будто это он наш барабанщик, а мы с Лайк — у входа. Очевидно, все решили, что ждать тебя придётся долго.

— Здесь, определённо не хватает стульев, — сказала Лайк негромко, видимо, обращаясь только ко мне. — Я только с фитнеса, ноги еле держат.

— Хочешь, я сделаю для тебя стул? — предложил я.

— Ой, да нет, думаю, остальные тоже устали, — видимо, она решила, что я собираюсь попросить Росса или Нильса уступить ей место. Но мне, конечно, же такой простой вариант в голову не пришёл.

Я прижался спиной к стене и согнул ноги в коленях под прямым углом. Мне захотелось произвести на Лайк впечатление, раз уж на всю группу всё равно не получится, поэтому, намертво забыв о том, что это может странно выглядеть со стороны, я похлопал себя по коленям, приглашая девушку занять импровизированное сидение. Лайк посмотрела на меня с сомнением, потом отвернулась и встретилась взглядом с Нильсом, который неотрывно наблюдал за нами. В её лице внезапно произошла перемена.

— А почему бы и нет, — она закинула ногу так, будто садится на мотоцикл, и, откинувшись спиной на меня, устроилась на мне.

Её волосы взбились и загородили мне вид на Нильса, реакции которого я ждал с волнением и страхом.

— О, отлично, — сказала Лайк, повернув ко мне голову настолько, насколько смогла. — Надёжный такой стул, — она хихикнула и даже немного попрыгала на мне, видимо, проверяя, насколько уверенно я стою.

Для меня не было проблемой простоять в такой позе хоть полчаса, даже, несмотря на то, что волнение передавалось мышцам. Я обнял Лайк за талию. Она немного поёрзала, но потом устроилась вновь. Видимо, она была не против того, что я её обнимаю, жаль я не мог видеть её лица.

Я не сразу уловил, что в помещении как-то подозрительно тихо. Вряд ли все ушли, а я не слышал их шагов. Наверное, все смотрели на нас. Я на это очень надеялся.

Вдруг я услышал твой голос:

— Ого-го! Что я пропустил? Чё тут за оргия? — твой голос звучал, как обычно, наигранно весело.