Место было безлюдное, тихое. Пахло подгнившими овощами и дымом от наших с тобой сигарет. Я нечаянно пнул что-то твёрдое, оно отлетело в сторону и, ударившись о стену трансформаторной будки, остановилось. Это оказался обломок красного кирпича. Я поднял его и на носочках подкрался к маме со спины. Она как раз была в паре шагов от поворота, за которым можно было увидеть тебя. Я занёс руку с кирпичом над её головой.

— Ну и где они? — мама резко остановилась, и я чуть не налетел на неё. Перепугавшись собственных намерений, я уронил кирпич на землю.

В переулке никого не было. Видимо, ты не стал ждать меня. И за это я был тебе вселенски благодарен.

— Я же говорил, что не отсюда пришёл, — я немного успокоился и, наверное, даже был способен трезво мыслить.

— Пахнет-то отсюда! — мама была непреклонна, но против меня не было никаких улик.

Ещё немного побродив по окрестностям в поисках «преступной шпаны», мама, наконец, успокоилась, и мы вернулись к общежитию.

— Твой самолёт опять перенесли? — осторожно поинтересовался я.

Вполне возможно, что мама вообще всё это придумала, чтобы нагрянуть ко мне с внезапной проверкой. И у неё это почти получилось. Меня ещё потряхивало от адреналина, я корил себя, что расслабился раньше времени и в очередной раз купился на мамину провокацию. А ведь сколько раз она так меня уже проверяла!

— Нет-нет, — ответила мама, пребывая явно в неудовлетворённом расположении духа, ведь она не поймала меня на преступлении. — Он поздно вечером. Как раз успею посмотреть, как ты живёшь. Пошли, давай.

Пока мы поднимались по лестнице на мой этаж, я мысленно вспоминал, что может быть не так в комнате, но делал это, скорее по привычке. Вряд ли могло произойти что-то хуже, чем то, что только что чуть не случилось. Я даже хотел, чтобы мама нашла у меня что-нибудь «незаконное», поругала и успокоилась. Если я окажусь слишком «чист» это может быть даже подозрительно.

В комнате было чисто, прибрано, пахло книгами, которые я несколько дней назад взял в библиотеке. Как назло, ничего подозрительного. Мама прошлась по комнате, рассматривая всё вокруг, потом подошла к окну и резким движением раздвинула шторы.

— Где ты ночевал? — спросила она тоном, не сулящим ничего хорошего.

Но я еле сдержался, чтобы не улыбнуться во весь рот. Хорошо, что забыл про шторы.

— Здесь, конечно, — сказал я самым невозмутимым тоном. — Просто проснулся поздно, и забыл…

— Поздно проснулся? — переспросила мама, а вспомнил, что утром она уже устраивала мне допрос на эту тему по телефону. Казалось, это было не утром, а неделю назад. — Чем это ты таким вчера занимался? Мы с отцом не для того за твой университет платим, чтобы ты развлекался не пойми с кем!

— Что ты, мам! Я просто занимался. Доклад готовил, хочу дополнительные баллы получить, чтобы потом другим предметам больше внимания уделить.

Я открыл ящик стола, вытащил оттуда наброски для эссе за прошлый семестр и вручил маме. Вопреки моим надеждам, она стала читать, и даже села на стул, что означало, что это надолго.

Наверное, моё корявое эссе и спасло меня в тот день. Мама вела со мной долгую беседу по поводу роли очного общения в современном мире (по теме эссе), критиковала мою позицию и навязывала свою. Закончился вечер тем, что я чуть ли не под диктовку переписал весь текст, а потом мама посмотрела на часы и стала собираться в аэропорт. Точнее, не просто собиралась, а давала мне получасовое напутствие, как мне жить, с кем общаться, как вести себя с разными людьми, что есть и когда спать. И, самое главное, как продвигать себя в среде интеллектуальной части студенчества и преподавателей. Мама просто спала и видела, как я когда-нибудь стану, если не президентом, то уж точно мэром Балтимора, а значит, карьеру я должен начать очень рано. Точнее, прямо на первом курсе.

Когда мама, наконец, уехала, а я проводил её до такси, я в бессилии рухнул на кровать. День был длинным и полным потрясений, как плохих, так и хороших. Я вспомнил наш с тобой поцелуй, и у меня защемило сердце. Это было так неправильно, так странно, так бессмысленно, но мне хотелось пережить это ещё раз. Вместо того чтобы срочно звонить тебе, требуя продолжения и демонстрируя свою навязчивость, я представил, что ты сидишь в моей комнате, на полу, а я смотрю на тебя с высоты кровати.

Я стал мысленно рассказывать, что пережил за этот день. Когда я дошёл до рассказа о сыне моего кумира, остановился, нашёл свою сумку и достал оттуда диск. Следом за ним выпала визитка. Но я слишком устал, и решил, что подниму её утром. Диск означал, что всё это было реальным — моя жизнь превратилась в приключение, о котором я раньше только мечтал. С этими мыслями и прижав к груди коробку, я провалился в сон.

После длительного учебного понедельника я набрал номер Лайк. Она ответила сразу, как будто ждала, что я позвоню.

— Привет, не хочу отвлекать тебя, мне только нужен номер Нильса. Можешь скинуть его?

— Нильса? — удивилась Лайк. — Что-то случилось? Надеюсь, ты не…

— Не хочу ли я вас покинуть? — продолжил я за девушку, хотя и не был до конца уверен, что она имела в виду именно это. — Нет, у меня, скорее, хорошие новости. Но это, конечно, как расценит Нильс.

— Ты меня заинтриговал! Да, конечно, я отправлю тебе его номер.

— Спасибо. А почему ты подумала, что я хочу уйти?

— Да я просто… Ну, ты же не особо ладишь с Нильсом. Хотя, кто с ним вообще ладит, — Лайк рассмеялась, но как-то невесело. — Вот. Или мама тебе что-то наговорила. Вдруг она против, что ты…, — Лайк замолчала, как будто поняла, что сказала глупость. — Ой, прости, ты же ей вряд ли говорил. М-да… Что-то я разболталась. Наверное, мешаю тебе.

— Нет, не мешаешь. Спасибо ещё раз за номер, который пришлёшь. Ты же ещё не забыла? — я решил пошутить, чтобы сгладить неловкость, которая не с того, ни с сего воцарилась между нами.

— Нет, что ты! Конечно, сейчас пришлю. А ты… ты же не занят?.. Может, хочешь пойти погулять? В кафе посидеть или в другом тихом месте.

— Я думал позаниматься сегодня. Очень отстал, куча всяких заданий накопилось.

— Да? Ну ладно тогда, не буду мешать.

Лайк отключилась, а через полминуты телефон оповестил об эсэмэске: номер телефона и подпись: «не забудь настроиться на серьёзный тон, это же Нильс». И смайлик.

Я сразу же набрал номер и нажал кнопку вызова, пока не успел начать волноваться или вообще передумать. Нильс взял трубку после первого гудка.

— Да? Кто это?

— Привет, это Тейт, — я выдержал крошечную паузу на случай, если Нильс вдруг захочет бросить трубку, но он этого не сделал. — У меня к тебе деловой разговор. Это по поводу группы, — я снова замолчал, чтобы Нильс спросил о том, не хочу ли я бросить их, но он не сказал и этого. — У меня появился один знакомый, из группы Dark Five, может, слышал, — вот тут паузы я делать не стал, хотя стоило бы, потому что уже не был уверен, что Нильс меня слушает. — У них срывается тур, и он предложил поехать нам. Что скажешь?

— Тур? — переспросил Нильс странным голосом. Он то ли был удивлен, то ли разозлился.

— Небольшой совсем, четыре концерта, все на Восточном побережье.

— А, ясно. Обсудим это потом. На неделе.

— А… Хорошо. Но только первый концерт уже в субботу, в эту.

— Ого! — на этот раз Нильс, похоже, просто удивился, без каких-то иных подтекстов. — Ладно, слушай. Я позову завтра ребят в бар. Приходи в шесть, все обсудим.

Мы распрощались, и я положил трубку. До завтрашнего вечера оставалось меньше двадцати четырех часов, но мне показалось, что это — целая вечность.

Я зашёл в бар в пять часов пятьдесят три минуты, повесил пальто на крючок и спустился вниз. Все местные бармены и официанты меня уже давно запомнили, поэтому при моём появлении молча кивали мне и продолжали заниматься своими делами. Было приятно ощущать себя здесь своим человеком. Сегодня одна из официанток сделала исключение.