Вот это, называется, влип, подумал я, сидя на заднем сидении жёлтого автомобиля и одним ухом слушая болтовню водителя о прекрасном городе Нью-Йорк.

Вечером я позвонил Лайк и пламенно благодарил за то, что она прикинулась Джеммой, ни о чём не спрашивая.

— Да, брось, — отмахнулась девушка. — Мы же друзья, а друзья познаются в беде. Кстати, у тебя красивая мама. Это же была твоя мама?

— Да, — согласился я. — Только характер у неё не очень.

— Ой, да я и похуже видела. Твоя мама почти ангел, — рассмеялась девушка. Не знаю почему, но я засмеялся вместе с ней. Наверное, от облегчения, что хотя бы с Лайк всё просто и понятно. — А вы не особо похожи. Наверное, ты в папу?

— Мы и не должны быть похожи, меня усыновили. А на самом деле, я прилетел с Плутона. Есть такая планета, знаешь? Ну, или не совсем планета.

— Правда? — удивилась Лайк. — А что, это всё объясняет.

— Что именно? — не понял я.

— Ты очень необычный, не такой, как многие другие люди, — несмотря на то, что я слышал это уже далеко не в первый раз, мне всё равно было приятно, что Лайк это заметила. — Ты другой. Но это в хорошем смысле, да.

— Спасибо, — вздохнул я. — Только я вот в этом сомневаюсь. Не особо приятно быть не таким, как все.

— Почему это? Многие, наоборот, хотят выделяться, из кожи вон лезут, а тебе не надо ничего делать, — похоже, Лайк и, правда, не понимала, а не просто шутила.

— Зато друзей найти сложнее, — я с трудом сдержался, чтобы не начать перечислять и остальные минусы. Всё-таки Лайк — не мой психотерапевт.

— Но у тебя уже есть мы, я и Росс, и даже Нильс.

Странно было, что она ничего не сказала о тебе. Но я решил не развивать эту тему, вспомнив, как Лайк уже несколько раз пыталась предостеречь меня от общения с тобой.

— Ага, точно, — согласился я. — Слушай, Лайк, а ты бы не могла ещё немного поиграть Джемму? Пока моя мама не уедет, — несмотря на то, что она так легко пошла на это сегодня, я всё равно боялся, что она откажет.

— Конечно! Почему нет. Только ты должен рассказать мне подробности, чтобы я не села в лужу.

Следующим вечером мы встретились с Лайк в небольшой забегаловке в центре города. Я хотел пригласить её в нормальный ресторан, но поскольку до конца месяца был очень ограничен в финансах, пришлось ограничиться дешёвым кафе.

На улице шёл дождь. Лайк пришла с ярко розовым зонтом, притягивающим взгляд всех вокруг, мне же за неимением этого полезного аксессуара, пришлось мокнуть от метро до кафе.

— Красивый зонт, — сказал я, отодвигая для девушки стул. Она выбрала столик у запотевшего окна, через которое было видно только мутные силуэты прохожих и машин. — Наверное, тебя было видно издалека.

— Ага, — подтвердила Лайк, — и все так пялились, что половина не заметила открытые люки, а вторая вышла на проезжую часть. У Моны взяла.

Мы заказали по кофе и пирожному.

— Ну, давай, рассказывай мне про Джемму. Всякие детали, чтобы я точно вжилась в роль, — Лайк сделала крошечный глоток кофе и выложила на стол блокнот, ручку и маркер.

— Серьёзный подход к делу, — улыбнулся я.

— Ну, так и дело серьёзное.

Мне было приятно, что Лайк готова помогать мне по полной программе, и я терялся в догадках, чем я её потом отблагодарю. Это должно быть что-то особенное.

— Начну с того, что о Джемме знает моя мама. Мы встречаемся с осени, вместе ходим на кое-какие предметы. Она из Вашингтона, это родной город моей мамы, поэтому тебе надо о нём почитать, хотя бы основное.

Лайк внимательно меня слушала и делала пометки в блокноте.

— Я брал её на свидание на воздушном шаре и несколько раз водил в ресторан.

— Ого, воздушный шар! Здорово! — Лайк оторвалась от записей и зачерпнула ложкой здоровенный кусок пирожного. — Никогда на нём не каталась, но представить, думаю, смогу. Что ещё?

Я задумался. Что я говорил родителям о Джемме? Наверное, надо было записывать. Лайк тем временем доела остатки пирожного, часть которого осталась у неё на щеках.

— Ты запачкалась, — я протянул девушке салфетку, но она стёрла крем с лица тыльной стороной ладони, а потом ещё и слизала его с рук. Ничего ужаснее от девушки я и ожидать не мог. — Так нормально?

— Ты только так при моей маме не делай, — я с трудом подавил раздражение.

— Как так? — не поняла Лайк. Я показал ей жестом. — А… О, ладно, я не буду. Точно, где мои манеры? — девушка хихикнула, но потом стала серьёзной. — Хорошо, я поняла, буду настоящей леди.

— Спасибо, — я немного помолчал, но поскольку больше ничего про Джемму не вспомнил, сказал: — Это, наверное, всё.

— Да, негусто. Но… зато легче будет запомнить. Теперь о себе расскажи что-нибудь. Как твоя новоиспеченная дама сердца, я же должна много чего знать. На кого ты учишься? Чем любишь заниматься в свободное время? Что у нас общего? Откуда ты я вроде знаю. Из Балтимора, да? — я кивнул. — А чем занимаются родители? Может, какие-то смешные истории из детства, или что-то ещё?

Не помню, чтобы мне кто-то задавал столько вопросов разом, кроме мамы, конечно. И, хотя сейчас я не был, как обычно, жертвой какого-нибудь морального преступления, но всё равно растерялся.

— Даже не знаю, — начал я. — Я не особо много про себя рассказываю, может же такое быть? Или ты, например, не спрашивала? Ты можешь использовать то, что и так обо мне знаешь.

— А я, типа такая эгоистичная стерва, и только о себе и говорю? Хотя нет… Про меня ты тоже мало знаешь. Тогда, наверное, мы всё время молчим, да? — похоже было, что Лайк уже хорошо вжилась в роль, что не обращала внимания на то, что говорит о Джемме в первом лице. — Хорошо, давай тогда я сама придумаю чего-нибудь про себя, а ты вспомнишь какую-нибудь историю, хотя бы одну, и потом мне расскажешь? А я придумаю, пару совместных историй, хорошо?

Я согласился со всем, в очередной раз удивляясь, как ответственно Лайк отнеслась к моей маленькой афере. То ли ей просто понравилась идея обманывать мою маму, то ли она и правда очень хороший друг. Я спросил, изображала ли она так кого-нибудь, и, узнав, что нет, ей такого в голову не приходило, стал склоняться ко второму варианту.

На обратной дороге мы забежали в магазин, где Лайк купила себе недорогой кулон, который я ей якобы подарил. Это жест привёл меня в такое окрылённое состояние души, что я намертво забыл о том, что моей вредной маме она уже не понравилась и вряд ли та изменит своё отношение. Я готов был пригласить своих женщин в ресторан хоть завтра, чтобы срочно сделать Лайк предложение руки и сердца, и наивно надеяться, что мама за меня порадуется.

Я проводил Лайк до фитнес-клуба, а сам добежал до ближайшего парка с единственной целью — позвонить тебе. Меня распирало от восторга, хотелось поделиться чувствами со всеми на свете, но больше всего — с тобой. Дождь к этому времени превратился в морось, и можно было не опасаться промокнуть до нитки. Я остановился у скамейки, на которой маленькими лужицами блестела вода, и нашёл в телефоне твой номер. На секунду, когда уже пошли гудки, я подумал было отменить вызов, так как вспомнил, что ты видел меня с мамой и можешь начать задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать, но ты уже взял трубку.

— Слушаю тебя, мой сладкий? — несмотря на ласковые интонации и позитивные слова, я почувствовал в твоём голосе каплю раздражения.

— Ой, прости, я, наверное, тебя отвлёк от важного дела?

— Что ты! Что для меня может быть важнее тебя?

Твои слова проникли мне через ухо в мозг и отозвались приятным теплом в животе. Я даже сделал паузу, чтобы прочувствовать их сильнее.

— Мы обычно созваниваемся вечером, но… Я по тебе соскучился, решил позвонить. Мы же после записи не общались. Нильс, наверное, на меня сильно злится, что всего одну песню успели…

— Нильс? Ага. Но он такой Нильс, вечно всем недоволен. Ты и сам это заметил. Хочет сделать из группы супер мега звёзд, что так — раз, и сами Cult of Luna бы офигели. Ты не видел, как он к Моне и Лайк докапывался, когда тебя ещё с нами не было! Это было что-то. Устроил между ними конкуренцию, как на поле боя. Они же обе барабанщицы, в школу какую-то вместе ходили. Короче, всё вместе делали, а тут ссориться даже стали. Сейчас вот и не скажешь, что они были не разлей вода когда-то.