С выводами я поторопился, одному мне пришлось недолго быть.

Несколько дней спустя я, как обычно, выходил из общежития на учёбу. Настроение было серым и безрадостным. От ребят никаких вестей не было. Просто быть вокалистом в твоей группе меня уже не устраивало, мне хотелось большего: быть частью жизни ребят, тусоваться с ними, проводить вместе вечера, обмениваться шутками, понятными только нашему маленькому сообществу. Но ничего подобного меня не ждало, ребята мной вне стен репетиционного подвала совершенно не интересовались. А сам я не знал, как привлечь их внимание.

«Привет, как дела?» в фейсбуке не работало.

Я изучил все интересы, указанные в соцсетях ребят, но толку от этой информации было мало. Если бы я предложил обсудить что-нибудь из этого, то стал бы выглядеть озабоченным неудачником. Ведь только неудачникам приходится исследовать чужие страницы в фейсбуке, чтобы попытаться наладить контакт с людьми, нормальные же люди общаются вживую и находят общие темы так же.

Вот такие мысли крутились у меня в голове, когда я открывал дверь на улицу, спускался по ступеням с крыльца, собираясь направить свои ноги по тропинке к учебному корпусу.

В наушниках играла подходящая настроению меланхоличная музыка из плейлиста Нильса. Боковым зрением я заметил мужской силуэт, переминающийся с ноги на ногу и подпрыгивающий на месте, но не повернулся. Мало кого могли ждать у общаги с утра пораньше, чтобы вместе преодолеть короткий промежуток кампуса до аудитории.

Я спокойно продолжил свой путь дальше, но уже через несколько шагов чуть не упал от того, что кто-то с силой толкнул меня в спину.

Я обернулся, ещё не зная, как реагировать: испугаться и убежать или возмутиться. У крыльца стоял ты и махал мне руками, на кисти которых ты натянул рукава, от чего между лонгсливом и джинсами показалась полоска голого живота. Ты шагнул ко мне и сдернул наушники.

— Ты засранец, вот, кто ты! Сою я тут, жопу морожу, а он не соизволил даже остановиться. Слов нет!

— Прости, я не…, — начал оправдываться я, но ты перебил меня.

— Ага, все вы такие, погружённые в самое себя. А тут, может, кто погибает рядом.

Пока я терялся в догадках, на самом деле ты злишься или шутишь, ты схватил меня под локоть и потянул в сторону.

— Пойдём, мне нужна твоя помощь.

Мы обошли общежитие и пошли прочь от кампуса.

— У тебя деньги есть? — спросил ты, когда мы какими-то узкими и нехожеными путями выбирались, судя по направлению, к дороге.

— Смотря сколько тебе надо? — я постарался скрыть удивление в голосе, но не уверен, что мне это удалось.

— Ха! Смекалистый. Сразу понял, что к чему.

Мне было приятно, что ты похвалил меня, хотя в тот момент, я как раз ничего и не понимал.

Ты вытащил из кармана мятый листок в клеточку и сунул мне. Сумма там стояла равная моему месячному пособию от родителей.

— Наверное, — пробормотал я себе под нос, одновременно стыдясь себя за то, что меня накатила волна нежелания расставаться с деньгами, и, волнуясь, что будет, если у меня не окажется нужной суммы. Мне ни в коем случае не хотелось разочаровать тебя. — Тебе нужны наличные? Тогда надо искать банкомат.

Устройство снятия денег нашлось в паре кварталах ходьбы. После снятия налички на карте у меня осталось только на пиццу, но я никак этот факт не прокомментировал. Я протянул купюры тебе, но ты покачал головой.

— Потом.

Дальше мы пошли, лавируя между улицами, сигналящими автомобилями и спешащими по своим делам пешеходами. Ты держал темп, граничащий с бегом, тянул меня за руку, не останавливаясь не перед какими преградами. Мне же приходилось постоянно быть начеку и уворачиваться от прохожих. Наконец, через полчаса такого шустрого шага, мы свернули в переулок, и ты сбавил темп.

— Кое с кем тебя познакомлю, — пояснил ты, пока мы перемещались вдоль грязных подворотен, мимо мусорных баков и бесхозных бетонных блоков, грудой наваленных вдоль стен.

Пунктом назначения оказался небольшое пространство, с трёх сторон огороженное серыми спинами зданий, а с четвёртой — забором в виде сетки. Тут было на удивление чисто и пахло мокрым камнем и совсем немножко тухлой рыбой.

Нас встретил мужчина неопределённого возраста с густой чёрной бородой, одетый в камуфляж. Я вспомнил, что уже видел его с тобой, когда наблюдал за тобой осенью.

— Привет, — ты протянул руку мужчине для рукопожатия, но тот не ответил.

— Давай без этого. Принёс? — голос мужчины звучал глухо, от чего казалось, будто он простужен.

— Конечно, когда это я задерживал оплату? — ты примирительно улыбнулся, но мне показалось, что ты немного побаиваешься этого человека.

— Да уже раз пять! — парировал мужчина, до сих пор не обращавший на меня ни грамма внимания, но теперь заметивший. — Зачем приятеля привёл?

Ты пихнул меня к мужчине и шепнул «отдай». Я сделал шаг, остановился и повернулся к тебе.

— Что отдать? — недоумевал я. На самом деле, я подозревал, что речь идёт о деньгах, но боялся ошибиться и выставить себя дураком перед твоим знакомым.

Ты скривился так, словно, откусил приличный кусок лимона и пихнул меня в бедро, туда, где располагался карман. Я вытащил деньги и протянул их мужчине.

— Вот, возьмите, пожалуйста.

Мужчина усмехнулся, но деньги забрал, старательно пересчитал и спрятал за пазуху.

— Всё в порядке? — спросил ты. — Вы найдёте его?

— Уже, — сказал мужчина. — Но за проникновение в квартиру и изъятие материалов придётся добавить.

— Ладно, без проблем. Тейт отдаст. Кстати, — ты обратился уже ко мне, — это Джон. Не боись, он нормальный парень.

«Нормальный парень» при этом странно ухмыльнулся, а я подумал, что я и не собирался его бояться, но вслух говорить это не стал. Больше меня беспокоила сумма, которую мне «придётся добавить» и где я её должен буду достать.

Из переулка мы вышли к суши-бару, куда тебе захотелось завернуть. Я хотел сказать, что мне надо на занятия, но сразу не решился, а потом заверил себя, что на вторую лекцию я успею, даже если немного посижу с тобой в общепите.

Ты заказал набор роллов, а я ограничился лишь чаем, который купил лишь за компанию.

— Я тебя не сильно отвлёк от того, куда ты собирался? — спросил ты между поглощением японской кухни с видом оголодавшего дикаря с необитаемого острова.

— Ну, вообще, у меня учёба…

— Да ладно, — ты махнул рукой, и в меня полетели крошки, — ничего с ней не сделается. Чё ты такой хмурый? Вон, брови сдвинул, — ты ткнул мне пальцем в лоб, от неожиданности я отшатнулся назад.

— Можно задать тебе вопрос? — спросил я, возвращая своему телу прежнюю позу.

Мне ужасно было любопытно, какую услугу я за тебя оплатил тому Джону, но что-то мне подсказывало, что если я спрошу, ты тут же во мне разочаруешься.

— Какой? — спросил ты с полным ртом, уставившись глазами в тарелку.

— У меня нет твоего номера телефона, ты бы не мог…

Ты поперхнулся и стал кашлять. Я испугался одновременно и того, что ты задохнёшься, и того, что эта реакция означает, что мой вопрос тебя неприятно шокировал. Поскольку ты ничего попить не заказывал, я сунул тебе свой чай, уже успевший остыть. Ты опрокинул чай в рот, отдышался и кинул на стол свой поцарапанный мобильник.

— На, забей себя.

Я записал в телефонную книгу свой номер, сохранил под своим именем и перезвонил себе. На экране высветились заветные цифры, которые я так давно желал заполучить.

— Спасибо, — я вернул тебе мобильник. — А когда мне можно звонить?

У тебя на лице появилась ехидная улыбка.

— Хоть когда. Для тебя я проснусь и посреди ночи.

На следующее утро, в семь ноль-ноль, мой мобильник взорвался песней Дэвида Боуи, которую я поставил на тебя.

— Доброе утро, сладкий. Не разбудил?

И, хотя проснулся полчаса назад, голос ко мне ещё не пришёл. Первое слово пришлось повторить дважды, чтобы ты услышал.