— Валяйте. Но вряд ли удивите. Мы, О´Хара, странные люди.

— Я слышал, во время кризисов в России может быть сложно и даже опасно.

— Бывает, — пожал плечами Павел, внутренне подбираясь.

— Я предлагаю отправить вашу семью погостить в моем замке под Лейпцигом. Конечно, на время, пока ситуация не стабилизируется. Госпоже Юлии и очаровательным девушкам будет очень комфортно и интересно. А я, тем временем, мог бы подключить свои связи и, возможно, помочь преодолеть текущий кризис без потерь. Как вам такое предложение? Благотворительный фонд "Сердца навстречу" помогает не только беднейшим слоям населения. Мы готовы протянуть руку любому, кто попал в сложную ситуацию.

— Благодарю, господин Кениг, — произнес Паша так же ровно, но уже без улыбки. — Тронут и ценю.

— И?

— И — в случае, если у меня, действительно, возникнут проблемы я обращусь за помощью к тем, кто хотя бы на базовом уровне различает понятия: "протянуть руку" и "подставить ногу". Это и мой зам по... технике безопасности одобряет.

Телефон в стену не полетел. Павел давно уже перерос детские истерики, да и наезд этот был в его жизни далеко не первым. Но лицо у него, когда он, сбросил вызов, было неописуемым.

— Пустырника? — Деловито спросил Багров, — или змеевой настойки?

— АКМ и рожок патронов, — в тон ему ответил Павел. — Ну надо же! Юльку ему! А психотерапевта с колесиками не нужно? А ты, Тоша, в вечную любовь не верил... А она — есть!

— Все это очень трогательно, — скривился Багров, так, словно у него схватило все зубы разом, — только проблему не решает. Счет, скорее всего, будет блокирован завтра, во второй половине дня или даже к вечеру. Каким бы крутым не был Палач, но бюрократическая машина раньше не повернется. У нас двенадцать часов, чтобы придумать, как вывести фирму из под удара.

— Учиться тебе нужно, — вздохнула Алена, глядя на полыхающий над каньоном закат. Верхушки елей были черными, как адская смола, а небо серо-голубым с серебряным маревом от размазанной в облаках луны.

Справа от нас, в "мертвятнике", воодушевленно орали под гитару:

— Привет тебе, лихой боец,

Приветствую тебя!

Пришел, пришел тебе копец

От меткого копья,

Разбрызгал мозги ли топор,

Сверкнув на вираже,

Метнул тяжелое ядро

Могучий требюше...

— Так я, вроде, учусь.

— Не у шамана и ясновидящей, — возразила Алена, — А у настоящей ведьмы. Полной силы. С кровью ты конкретно ступила, иначе я бы вас никогда не отыскала. Правда, в этом случае все к лучшему. Но на будущее...

— Научишь меня ставить защиту от поиска? — встрепенулась я.

— Не-а, — мотнула легкомысленными, пушистыми кудряшками двухсотлетняя ведьма. — Она тебе не нужна. По законам Вселенной вся твоя кровь принадлежит тебе. Даже если ее у тебя отжали... Ты могла просто приказать ей не отвечать, и она бы промолчала.

— Так просто?

— Ага. Сложности, они — от невежества. Решения профессионала просты и лаконичны.

Послала бы я ее подальше... В любых других обстоятельствах. А вот сейчас сидела и терпеливо внимала. И сидела бы так до страшного суда, и даже во время. Мало кого в жизни я так искренне любила, как эту заразу — последние сутки.

Мама, конечно, отожгла! В первую секунду после ее эпичного выступления мне захотелось открутить время назад, завязать ей рот и спрятать в кустах. Во вторую — просто прибить. Самой. Я вскочила, готовая и воевать, и колдовать...

— Сядь на место, — бросила Алена. Повернулась к маме и припечатала, — а ты лучше помалкивай, раз уж ничего умного сказать не можешь!

В кои-то веки я была полностью согласна.

— Проклятье на крови. Значит и кровь нужна не какая попало. Иначе я бы давно миллионщицей сделалась, — Алена фыркнула, — снимала бы всякую дрянь с потомков Церингенов и Гримальди. Сколько на них за шесть — семь столетий всякого повисло; не то, что на виллу в Ницце... государственный долг выплатить хватит! Ритуал простой как репка, бомжей, обреченных болезнью и просто жаждущих покоя армия. Режь — не хочу... Вот только просто быть живым и разумным мало.

— Что еще нужно? — Деловито спросила Маэва.

— Кровь из рода обидчика нужна. И не просто потомка того, кто тебя обидел — а потомка сильного. Лучше всего — ведьмака. Но подойдет любая сила. Например, если он мощный боец, победитель. Или состояние с нуля сделал. Или — вождь, за которым люди идут. Священник — тоже подойдет, тот, кого паства слушает. Ты, Юлька, во-первых, не той крови, во-вторых, пустая.

— И где же мы найдем ту? — Резонно усомнился палач.

— А зачем искать? — Хукку усмехнулся, глядя в землю. — Насколько я понимаю — она нашлась сама. Сама найду, сама доеду, сама поцелую... И потомок рода-обидчика, и сильная ведьма, и та, кто больше всех заинтересован. Три в одном. Так?

Шаман поднял голову неожиданно, Алена не успела отвести глаза и оказалась в капкане его черно-карих колодцев, больше черных, чем карих.

— Так, — кивнула она. — Я подхожу идеально. Моя кровь это и ключ и замок. С работой... Кира справится. Ничего сложного там нет, схему я нарисую.

Каюсь, я даже не сразу поняла, что речь обо мне, настолько привыкла, что тут, на полигоне я — Рани.

— У тебя клещ в волосах, — вдруг сказал Хукку, — подожди, не двигайся. Сейчас уберу.

Его пальцы закопались в волосы, безжалостно калеча дивную сложную прическу, которую собрать с моим количеством волос было подлинным искусством... Все старания насмарку! Но неожиданно я поняла, что почти наслаждаюсь этими невесомыми прикосновениями.

Руки шамана я помнила хорошо. Лучше, чем мне хотелось. Обманчиво тонкие, на деле — вдвое крупнее моих. Сильные и чуткие.

Пах он травой и какой-то пряностью — будоражаще.

— Не соглашайся! — шепот был таким тихим, что я подумала — почудилось.

Мама... улыбнулась понимающе и тепло. Интересно, что она там поняла? Ох, не зря я никогда не звала ее с собой на игру. Вот только, похоже, поняла я это поздно. Сгореть на месте, на следующий год увижу в группе ее заявку. Кого-кого, а мгновенно подсевших видно за километр.

Хукку вернулся на свое место, а я задумчиво потерла нос:

— Как ты это себе представляешь, уважаемая? Мертвая королева Мэйв воскрешает сама себя? Это создало бы прецедент.

— А вы собираетесь играть дальше? После всего этого?!

— Да! — Маэва подвинулась ко мне и демонстративно положила руку на плечо. — Может, вам и двести лет, и вы царя в пеленках помните, но кое-что и мы знаем. И, представляете, иногда даже умеем и практикуем. Гайтанка — покровительница игры. И если это в самом деле она закрыла лес, нам остается только одно.

— Сыграть так, чтобы мы сами себе поверили, — договорил палач.

— Ну-ну, — фыркнула Алена, глядя на нас как на толпу детсадовцев. — Замечательно. Но — кто же дело-то сделает?

— Тот, кому положено по штату. — Хукку пожал плечами, — я — жрец. И алтарь меня принял. Значит мне и обряд проводить. На любой другой расклад боги обидятся, а это... не полезно для здоровья и долгой жизни.

— Сделаешь? — В сомнении прищурилась Алена. — И рука не дрогнет? Приходилось, что ли?

— Приходилось, — кивнул Хукку. — Еще вопросы есть? Задавайте, отвечу.

— Да нет, пожалуй. — Ведьма не смутилась, для этого она была слишком опытна. Но — сдала назад.

И вот сейчас мы сидели с ней на берегу и трепались вполне по-дружески. Скажи мне об этом кто неделю назад — покрутила бы пальцем у виска. Но жизнь и не такие виражи закладывает.

— А скажи-ка мне, этот паренек... колдун... Он и впрямь такой опытный?

— А как по ощущениям?

— Всей кожей чую — не врет. Но — такой молодой и жертвоприношения? Этого же не может быть?

— Он — нойда. Им врать нельзя.

— Надо же, — в изумлении протянула ведьма. — А у тебя с ним что?